Читать книгу "Тени прошлого. Восставшие - Александр Тамоников"

– Спасибо, дядя Вазир.

– Ну ступай, тебе, наверное, пора спать?

И вновь мальчишка посмотрел на отца.

Тот сказал:

– Да, Матик, ступай.

– Хорошо, отец. Спокойной ночи.

– Спокойной!

Мальчишка вышел из комнаты.

Все проводили его взглядом.

Арезу погладил бородку:

– Подрос. Когда я у тебя был в последний раз?

– Полгода назад, зимой.

– Да, зимой. Всего полгода, а подрос. Скоро женить.

– Он, Вазир, едва не умер.

– Что? – воскликнул Арезу. – Как это едва не умер? Его укусила змея или скорпион?

– Нет, болезнь едва не свела в могилу.

Здесь надо отметить, что Вазир Арезу и Аран Ганар являлись двоюродными братьями, а сын Ганара был единственным племянником Арезу.

– Что же случилось?

– Русские врачи сказали, что внутри что-то лопнуло, и гной мог попасть в кровь.

– Русские? – повысил голос Арезу.

– Да, Вазир. У нас некому лечить, пришлось обратиться к русским, что стоят в Шергане.

– Но это наши враги.

– Теперь я не уверен в этом.

– Ты с ума сошел?

– Нет, брат, но если не русские, то Матик бы умер.

– Хоп, ты связался с советской военной частью, что дальше?

– Они тут же прислали вертолет с врачами. Те осмотрели сына и сказали, что срочно надо делать операцию. В условиях кишлака это невозможно. Я согласился, чтобы они забрали его к себе. И я полетел вместе с сыном. И, знаешь, Вазир, русские отнеслись к нам не как к врагам. Врачи долго боролись за жизнь Матика, я видел, как тяжело проходила операция. И они спасли его. А потом предоставили отдельную чистую палату, мне дали место, допускали в палату сына. Русские делали уколы, давали лекарства, кормили. Они отнеслись к нам как к людям, попавшим в беду. Я знаю, что ты ненавидишь их, я тоже ненавидел русских, но сейчас я благодарен им, и они мне не враги.

Арезу прикурил сигарету. Аран подвинул ему пепельницу.

Жена хозяина дома принесла чай, сладости, пиалы, сказала, что скоро будет ужин. И тихо ушла.

– Вот значит как, – проговорил Арезу, – русские теперь тебе не враги. И они спасли моего единственного племянника.

– Да. Или ты предпочел бы, чтобы Матик умер?

– Нет. Но этот случай ни о чем не говорит. Иногда они совершают благородные поступки, но ты вспомни, сколько наших людей погибло от их войск.

– Это война, Вазир, мы же тоже не жалеем их?!

– Война, но кто ее начал? Разве мы начали эту войну? Разве народ Афганистана спросили: нужны ли здесь иностранные войска? Зачем они пришли? Зачем рушить наши традиции, внедрять советские порядки? Разве мы не могли сами разобраться с порядком в своей стране?

– Ты прав, Вазир, народ никто не спросил. Но власть же запросила советские войска. И русские вошли по запросу тогдашнего правительства.

– Которое и уничтожили.

– Я не хочу спорить с тобой, Вазир, но знай, русские теперь для меня не враги.

– Если они тебе не враги, то значит друзья?

– Случись врачам и пилотам, что прилетали сюда, вновь появиться в селении, я встретил бы их как дорогих гостей. Но если мне предложили бы доносить на тебя, других полевых командиров, на тех, кто воюет против них, я прогнал бы русских, оставаясь при этом благодарным им. Тем, кто спас моего сына.

Арезу усмехнулся:

– Хорошо хоть, они не завербовали тебя. А ведь, наверное, пытались? Ты сколько провел в советском гарнизоне?

– Неделю. Но никто не вербовал меня. Со мной говорили какие-то офицеры, наверное, из контрразведки, по части запрещали ходить. Но вербовать не пытались.

– Странно. Такая возможность заполучить агента.

– Ты хочешь оскорбить меня, Вазир?

– Нет, просто говорю, странно, что тебя не попытались завербовать.

– Я сказал правду. Впрочем, ты знаешь, я никогда не лгу.

– Знаю. В нас течет одна кровь, и на измену ты не способен. Хоп! Русские спасли Матика, ты благодарен им за это, пусть будет так. Никто и не собирался заставлять тебя воевать с русскими.

– Я мирный человек. Но защищать свой кишлак буду до конца, независимо от того, кто решит захватить его.

– Достойные слова.

– И ты можешь во всем рассчитывать на меня, я всегда готов предоставить тебе кров или убежище, ты мой брат, за тебя я жизнь отдам. Но, может быть, и тебе не стоит продолжать эту бессмысленную войну?

– Извини, брат, но в мои дела не надо вмешиваться. Тебе русские не враги, мне враги, а значит, я буду воевать с ними, пока они не уберутся из страны.

– Это твое право.

– Это мой долг.

Жена Арана принесла мясо, лепешек. Ужин прервал разговор.

После ужина о случае с Матиком и об изменении в мировоззрении Арана не вспоминали.

Арезу знал, что, несмотря на благодарность Арана русским, брат никогда не предаст брата, поэтому вел себя как обычно.

Он повернулся к связисту:

– Готовь станцию, Бахиж.

– Да, саиб.

Связист занялся радиостанцией.

Монар унесла посуду, выставила чайник со свежим заваренным зеленым чаем.

Аран спросил:

– Извини, брат, могу узнать, что привело тебя в Тахарак?

– Я хотел проведать тебя.

– Так ли это?

– Почему я не мог приехать к брату и племяннику?

– Мог, но зная тебя, думаю, причина в другом.

Арезу кивнул:

– Ты прав. Я приехал не только для того, чтобы проведать тебя. У меня в ущелье назначена важная встреча.

– И ты приехал только с одним воином-связистом?

– Конечно, нет. В ущелье стоит отряд. Небольшой отряд, но большой мне и не нужен.

– Понятно.

Связист вызывал Бакара. Минуту, другую.

Он хотел уже оставить это занятие, как неожиданно полевой командир ответил.

Связист тут же доложил Арезу:

– Саиб, господин Гуртани на связи!

– О! Это хорошая новость.

Он взял гарнитуру:

– Бакар?! Вазир.

– Да, Вазир? Салам.

– Салам, Бакар. Я недалеко от места встречи. Мне надо три-четыре часа, чтобы быть на месте. Где ты?

– Я сейчас в северной роще. До места сорок километров. Недалеко, но на пути перевал. Тропа есть, однако по ней идти рискованно, да и машину я оставить не могу. Придется объезжать.