Читать книгу "Все миражи лгут - Александр Терентьев"

– И? – Троянов, затаив дыхание, слушавший диалог старлея с невидимым собеседником, явно сгорал от любопытства. – Хотя, стоп, погоди, не говори ничего – я попробую угадать… Уж не хотят ли местные Пинкертоны на нас этого жмура повесить? А что, вспомнили, что и тогда ночью, когда мы только здесь появились, у них в поселке трупешник нарисовался…

– В молоко, мичман, мимо мишени, – распихивая по карманам всякие мелочи, без тени улыбки ответил Катков. – В таком случае полиция была бы уже здесь и мотала нам наши нежные психические нервы. Вы, кстати, тоже по-быстрому собирайтесь. У нас важная встреча – будете подстраховывать своего командира.

– Ясно, якудза нам стрелку забили. Каждого пристрелят восемь раз, а потом меленько нашинкуют самурайскими мечами, – печально вздохнул мичман и тихонько пропел не без легкого надрыва: – Напрасно старушка ждет сына домой, ей скажут – она зарыдает…

– Ты, сын, не каркал бы, – неодобрительно покачал головой майор, – а то вот сейчас по-отцовски подзатыльника навешу… Связь как поддерживать будем, командир?

– Я под воротником микрофон уже пристроил, так что «слушайте на той стороне…» Сидите в засаде, молчите и наблюдаете. Валер, ты хохмить завязывай! Эта встреча – возможно, наш шанс выбраться из глубокой…

– Депрессии, в которой мы оказались. Выбраться – это было бы неплохо… Да понял я все, не волнуйся. Мы с товарищем майором станем невидимыми и неслышными, как летучие мышки в темной пещере… Стоп, а что вы там про какую-то русалку базарили?

– Про баб ни слова, мичман! Все, мышки, полетели, благословясь…

20

…План, навскидку разработанный Катковым, подвергся коррективам сразу же после того, как троица вышла из номера и спустилась в просторный холл. Внизу, совсем рядом с лестницей, неведомо откуда материализовалась довольно-таки симпатичная японка и практически со всего маху врезалась в Тритона. Мичману пришлось приложить всю свою реакцию и сноровку для того, чтобы девушка не отскочила от него, подобно мячику, ударившемуся в стену, и не попала в еще более смешное положение – то есть не плюхнулась бы с размаху на пол. Достаточно было того, прикинул Троянов, что ее пакет с какими-то свертками и несколькими апельсинами упал на блестящий пол и, естественно, рассыпался. Поскольку правила приличия буквально заставляли мичмана помочь японочке ликвидировать последствия небольшой аварии, то Тритон без лишних размышлений бросился собирать и запихивать в пакет раскатившиеся по холлу ярко-оранжевые шары, источавшие нежно-цитрусовый аромат.

– Тысяча извинений, мисс, – несколько смущенно бормотал Валерий, подбирая с пола апельсины и бросая на девушку заинтересованные взгляды. Японочка была хороша – хороша именно на традиционно европейский взгляд: большие глаза на очень миленьком личике.

– Нет-нет, это вы меня простите, мистер, – без особого раскаяния ответила девушка на довольно приличном английском и тут же без всякого перехода быстро добавила: – Вы идете на встречу с господином, позвонившим вам по телефону. Идти должен только один, а двое пусть останутся здесь. Вы можете подождать вашего друга в баре. Сейчас вы пригласите в бар и меня. Ваш друг пусть отправляется в сторону старого рыбозавода – это налево сразу за чертой деревни… Только один – иначе встречи не будет.

– Что делать будем? – Тритон вскинул взгляд на Ската, в паре шагов от места столкновения с девицей ожидавшего, когда же закончится «сбор урожая цитрусовых».

– Желание дамы – закон, – холодно пожал плечами старлей. – Я иду один. Мне очень неловко, мадемуазель, но имейте в виду, что мы очень неважно относимся к плохим шуткам, поэтому мне очень хотелось бы, чтобы от этой встречи был какой-то толк и все закончилось хорошо. Хорошо прежде всего для вас…

– Все будет честно, не надо мне грозить. Пожалуйста, возьмите вот это, – девушка незаметно сунула в ладонь Каткова плоский мобильник, – вам понадобится связь. У меня в сумочке такой же. Вы не беспокойтесь, вам не грозит никакая опасность. И идите же скорее, он ждет вас…

Орехов с мичманом проводили Ската взглядом и направились к одному из столиков, стоявших в уютном уголке справа от барной стойки. Причем, провожая японку к выбранному столику, майор не преминул предложить даме руку и вообще старательно изображал галантного кавалера. Вероятно, со стороны это выглядело вполне обычно: двое молодых людей хотят часок-другой провести вместе с понравившейся им девушкой. То, что кто-то из персонала или из числа посетителей мог решить, что девица принадлежит к одной из древнейших на земле профессий, которую в России до сих пор по незнанию упорно отождествляют с работой гейш, спецназовцев абсолютно не тревожило. Орехов такой ерундой голову забивать и не собирался: мало ли кого и где могут принять за проститутку – девица вполне взрослая и свои проблемы пусть решает сама…

Троянов ловко и непринужденно помог даме присесть, затем основательно утвердился на соседнем шатком стульчике и поискал глазами официанта, который уже подходил к новым гостям откуда-то со стороны кухни.

– Добрый вечер, господа! – на хорошем английском с легким поклоном поздоровался официант, приготовил свой блокнотик и вопросительно посмотрел на Орехова, безошибочно определяя в нем старшего. – Что господа будут заказывать?

– Два коньяка, два кофе, – майор окинул японку теплым взглядом, – и сухой мартини для нашей переводчицы. Да, и чай, будьте добры. Зеленый.

– Прошу прощения, господа, – девушка почти непринужденно улыбнулась, показывая безукоризненные белые зубки, – я не пью вина. Совсем не пью. Если можно, закажите минеральной воды без газа.

– Как даме будет угодно, – кивком отпуская официанта, Орехов выложил на скатерть пачку сигарет, зажигалку и с разрешения дамы тут же задымил первой сигаретой. – Миледи, с вашего позволения, нам хотелось бы…хм, определить ваш статус. Вы сейчас исполняете обязанности конвоя или соглядатая?

– Скорее посредника, или связующего звена, – ответ прозвучал довольно сухо – девушка, несмотря на довольно людное место и вроде бы доброжелательных собеседников, все же заметно нервничала. – Скоро вы все поймете…

…Скат быстро шагал по направлению к перекрестку, где к главной дороге, идущей от турпоселка, примыкала боковая ветвь, ведущая к рыбацкой деревне с ее заброшенным рыбозаводом. Часы показывали около десяти вечера, так что видимость была весьма и весьма неважной – уже метрах в семи все сливалось в одно смутное чернильное пятно. Сверху нудно сыпался не то мелкий дождик, не то какая-то водяная мгла, которая вместе с темнотой и порывами далеко не теплого ветерка делали погоду совсем уж дрянной.

«Курортное местечко, черти б японские его побрали… Или у них только драконы? Да у меня в деревне в ноябре точно такой же санаторий: небо серое, сыро и холодно, как в аду! Ну здесь разве что грязи непролазной нет… – злился Катков, отмечая, что огни туркомплекса остались далеко позади, минуты три назад он уже миновал указатель на рыбозавод, а пока ни малейшего намека на неизвестного. – И где же этот гад? Ей-богу, если начнет вола крутить и тюльку гнать, то набью морду без всякого политеса!»