Читать книгу "Конец "Золотой лилии" - Валентин Пронин"

– Считаешь, устранили заинтересованные лица? – заговорщицки таинственно осведомился Полимеев.

– Да какие тут могут быть сомнения! – заорал Сидорин. – Я снова к заведующей: «Как фамилия медсестры, которая дежурила ночью? Кто такая? Возраст? Сколько у вас работает? Отвечает: «Сабло Юлия Викторовна. Двадцать два года. Окончила медицинское училище в Алма-Ате. Уроженка Казахстана, недавно получила российское гражданство. У нас работает четвертый месяц». – «Фото имеется? И место проживания мне сообщите».

– Фотография с тобой? Давай сюда, – потребовал Полимеев.

Получив от Сидорина небольшое фото, Полимеев надел очки. Над карточкой подозреваемой в убийстве медсестры он пошевелил бровями и шмыгнул носом.

– Даже обидно, – сказал майор. – Хорошенькая девчонка. Глаза прямо, как у ангела.

Сидорин дернул плечом, противно-издевательски хохотнул, снял серую мятую кепку и снова нахлобучил:

– Как говорят: глазами сирота, а… Извиняюсь за выражение…

В дверь стукнули. Просунул голову, потом переступил порог Рытьков.

– Разрешите, товарищ майор?

– Разрешаю. Есть свидетели по магазинному трупу?

– Нашли двух бабушек. Они эту… которую возле магазина обнаружили, знают. И сожителя ее, такого же, тоже видели. Так что начинает немного проясняться. Еще мужчина один гулял в четыре часа утра с бультерьером. Заметил автофургон светлый с брезентовым верхом. Ну и вот…

– Ладно, Саша, передашь дело старшему лейтенанту Гороховскому. И Минаков пусть с ним продолжает. А ты подойди-ка сюда. Узнаешь?

Рытьков взял в руки карточку, помолчал.

– Как же… – сказал сожалеюще, будто заранее знал, какое преступление вменяется глядящей с фотографии девушке. – Вчера в Склифе мимо меня прохаживалась. Я в коридоре сидел, пока Валерий Фомич со Слепаковой беседовал. Такая нахальненькая телочка. Подмигивала мне, ноги показывала как можно выше и кое-чем вертела. Потом смылась.

– Понравилась? – Майор спросил Рытькова с улыбкой понимающего молодость мудрого долгожителя, хотя был ровесник Сидорина. – Должен тебя огорчить. Эта миловидная… как ее… Юлия Викторовна Сабло подозревается в убийстве. Скорее всего, она нашла способ умертвить ночью Слепакову. Такие дела-делишки. Езжай по адресу: улица Михневского, дом 19, квартира 436, вход со двора. Найдешь подозреваемую на месте, задержи, привези сюда. Если ее нет, опроси соседей. Узнай, где она может быть. Возьмешь серые «жигулята», ключи у дежурного Блазнина. Действуй.

– Где это… Михневская?

– Старший лейтенант Блазнин тебе найдет по справочнику. Давай, одна нога здесь, другая…

– На Михневской, – пошутил Маслаченко и немного сконфузился; остроты были не ко времени даже для привыкших ко всему оперов.

Узнав район, куда следовало попасть, Рытьков получил ключи от «Жигулей» и направился к выходу.

– «Макарова» прихватил? – заботливо осведомился дежурный офицер.

– Обойдусь. Тут не серьезно в этом смысле.

– Смотри, Шура, как бы чего…

– Плечо у меня болит с тех пор, как Слепакова брали. От молотка. Да ладно. Может, никого еще и нету на Михневской-то. (Звякнул наручниками.) Вот браслеты взял для порядка.

Рытьков сел в машину и помчался через Москву разыскивать нужную улицу. Нашел, выяснил номер дома и подъезд, в котором находилась означенная квартира. На площадке трое мальчишек лет восьми-десяти с оглушительным треском взрывали пиротехнические хлопушки. Кустарно сделанные, контрабандно ввезенные и незаконно продаваемые бирюльки. «Продают детям всякие китайские штуковины, – точно так же неодобрительно подумал Рытьков, – пока они глаза у себя не выбьют или пожар не устроят…»

– Эй, бойцы, хватит грохотать, – обратился он к ребятам, радостно взвизгивающим после каждого залпа. – В подрывники, что ли, готовитесь?

– Ага, в террористы, – самоуверенно ответил парнишка в бейсболке с «утиным носом» и пришитыми меховыми ушами.

– Не знаете случайно, какой код в том подъезде? – спросил опер, решив не пререкаться с малолетними, но уже дерзкими гражданами.

– Не знаем, – сказал тем же вызывающим тоном вожак в бейсболке. – Посторонним не разглашаем.

– Жаль. Мне бы надо к родственникам пройти.

– А может, вы какую квартиру обчистить собрались? – продолжал дерзить ушастый, не без оснований имея сомнения в добропорядочности неизвестных.

– Я знаю код, – произнес другой мальчик, круглолицый, толстенький, в стеганой куртке и вязаной шапочке. – Номер квартиры надо нажать одновременно, сразу верхние и нижние кнопки.

Рытьков нажал код, вошел и поднялся на лифте – приблизительно. Оказалось нужно одолеть вверх еще два этажа. И наконец – квартира 436. Опер подкрался на цыпочках, прильнул ухом к замочной прорези, прислушался. Послышалось, что за дверью говорят.

Выждав несколько минут, Рытьков осторожно позвонил.

– Кто? – Он сразу узнал голос медсестры.

– Я из милиции, откройте, пожалуйста.

После довольно длительной паузы она спросила:

– А что такое?

– Вы снимаете площадь, хочу уточнить, – схитрил Рытьков.

– Нельзя ли в другой раз?

– В другой раз нельзя. Открывайте.

– Нет.

– Ну что, машину из отделения вызывать?

Опять молчание, затем щелкнул замок. Дверь неохотно открыли. Рытьков вошел, в прихожей был полумрак.

– А документы у вас… – видя человека не в форме, а в зимней кожаной куртке, начала девушка и осеклась.

– Уголовный розыск, – сказал Рытьков, показывая удостоверение. – Старший лейтенант Рытьков.

Она попятилась в освещенную люстрой комнату. Юлия Сабло, в модной кофте синего цвета, в черных джинсах и высоких сапогах, предстала перед Рытьковым еще грациозней, прелестней, стройней, чем вчера – в распахнутом халатике, коротком платье и туфлях на каблуках. Что-то броское, обольстительно-дерзкое виделось во всем ее цветущем облике. Не исключено – и что-то опасное. Но молодой сыщик не придал этому мгновенному впечатлению должного значения.

– Вы одна? – Он поглядел в сторону коридора и кухни.

– Да. Хозяйка на работе.

– Сабло Юлия Викторовна?

– Я. А почему вы…

На продавленном потертом диване стояла большая сумка с раскрытой молнией. Вторая сумка, тоже очень вместительная, черная, наверно, была укомплектована и заперта на замок.

– Я слышал, здесь разговаривали, – остановил Рытьков понятный вопрос девушки, внезапно пожалев, что не взял оружие.

– Я говорила по телефону.

– Одевайтесь. Мне приказано доставить вас в управление.

– В чем меня обвиняют?