Читать книгу "Черная Вишня - Алиса Пожидаева"

И Анри отлетел обратно к Фагору, продолжив беседу.

Я молча выпила. Немного помолчали.

— Грегор, твоя очередь. — У моего локтя замерла Дейзи.

— Да-да! Грегор, расскажи! — Кларисса пристроилась с другой стороны.

Этот великан шагнул в центр, и все слаженно расплылись в стороны, давая ему место. Я приготовилась внимать.

В тот год собирались враги покорить наши земли. С ветрами весенними вышли они к перевалам. Киннон остроглазый и мудрый заметил угрозу, И вывел отряды, и весть покатилась по кручам. Нам было куда отступать, хоть бросать не хотелось Очаг и хозяйство, но орды врага наступали. Последний обоз уходил на высокие тропы, Когда показались враги в темной скальной теснине. И крикнул я брату родному Адуну: «Спасайся! Бери стариков и детей, уводи наших женщин. А мы, тридцать воинов, сдержим врага наступленье. К тому же вот-вот с перевалов прибудет подмога». Засели в теснине мы той у руин крепостицы.

Кажется, рассказчик начал входить в раж. Потрясая топором, он размахивал руками и продолжал говорить нараспев:

Накатывал враг раз за разом, но мы устояли. Отбили атаки и славою вечной покрыли Себя и родов своих гордое горное имя. Топор мой разил день и ночь, мы усталость забыли. Мы гибли, но не пропускали вперед супостата. Осталось нас двое: лишь я и товарищ мой Бравен. Закончились стрелы, сломался рычаг катапульты!

Грегор уже в лицах показывал, как именно он разил неведомого врага, теперь я поняла, почему все так расступились. Топор хоть и призрачный, но летал весьма угрожающе.

И черной ордой враг пошел на решительный приступ… Израненным пал мой товарищ, один я остался. Рубил что есть мочи, не чуя ни ран и ни боли. Но снова враги навалились, и пал я на землю, И был там повержен, погиб в безымянной теснине![1]

Воин замер, опустив руки, повисла гробовая тишина, я забыла дышать, а духам это и не было нужно.

Когда воздуха стало совсем уж не хватать, тихонько вздохнула и спросила:

— А подмога?

— А подмога не пришла, подкрепление не прислали, — грустно ответствовал горец.

— Что ж, обычные дела, — машинально подхватила я, но вовремя умолкла.

В результате вся компания зашумела совещаясь. Сошлись на том, что следующими гостей принимают подружки. Сменить обстановку. А то все пещеры да замки.

За это выпили снова. Я вина, а духи слетали к источнику. Бутыль как-то подозрительно ополовинела.

— Ники, — вскоре весело нашептывал мне Мэтиус, — а ты знаешь, что прислуга считает тебя баронской шпионкой?

— Хик! — глубокомысленно отвечала ему я.

— Да-да! Так и шепчутся. Мол, услугами горничных не пользуется, живет в одних покоях с его светлостью, в подвалах рыскала, в непотребной одежке ходит, движения стыдные по утрам во дворе совершает. Кстати, что за движения?

— А я сейчас покажу!

Градус веселья повысился. Потому что потом были танцы, и я действительно показывала движения. Отбивала каблучком и хлопала, задавая ритм. Остальные подхватили. Сначала исполняла фламенко под дружный аккомпанемент духов. Потом сольно исполнила румбу. В общем, зажгла. В смысле духов зажгла, пары закружились в каком-то местном танце. И дальше мне оставалось только завидовать. Они-то летали, а я даже прикоснуться ни к кому не могла. Под потолком кружились призрачные фигуры, танцевали прямо в воздухе, смеялись. Почему-то вспомнились бицепсы, трицепсы и всякие там косые мышцы пресса, которые в полном комплекте возлежали в спальне наверху.

Я загрустила. И собралась идти в свои покои, воссоединяться со спящим набором всяческих достоинств.

Мэтиус застукал меня, когда я в очередной раз обнималась со стеной и ласково гладила каменную кладку. Я же помню, где-то тут камушек нажимался и дверка открывалась.

— И что это мы тут делаем? — весело вопросил дух, подлетая ко мне в обнимку с Лизи.

— Домой ползу! — отчиталась я и прижалась к стене щекой. — Он там спит, а я тут, а вы танцуете и летаете, а я что, не живой человек? Я тоже хочу, — сбивчиво объяснила свое устремление и всхлипнула.

Наверное, надо было промолчать или бежать раньше. Потому что духи переглянулись, улыбнулись и заявили, что сейчас пойдем летать.

— Я не умею, — пожаловалась я.

— Научим, — ответили мне.

— Я не хочу, — повела я себя нелогично.

— Заставим!

За это еще немного выпили. И мы действительно побежали летать. Точнее, побежала я, а духи нестройной радостной толпой полетели за мной, втягиваясь в очередной подземный ход, который показал мне Мэтиус. Очень узкая винтовая лестница, которая жалась внутри центральной колонны одной из башен, вывела нас на продуваемую всеми ветрами площадку.

Шумел далекий прибой, и кругом царила теплая и очень темная ночь.

— Фагор, ты расчет сделал? — нетерпеливо поторопила математика Кларисса.

— Почти. Согласно вектору рассеяния аурических излучений на объекты средних масс коэффициент… Умножить на время и делить на квадрат расстояния.

— Фагор!

— Необходимое и достаточное для левитации количество духов равно одиннадцати.

— А если все приложим силу?

— Часа полтора, я могу посчитать точнее.

— Не надо! — воскликнули все хором.

Потом призраки облепили меня плотной толпой, как-то сжавшись. Я и раньше подозревала, что человеческую форму им сохранять необязательно, просто так привычнее. На коже от соприкосновения живой материи и эктоплазмы оставались светящиеся следы. Я посмотрела на свою сияющую руку. Это было очень красиво.

— Давай, — шепнули мне на ухо.

И я шагнула в пропасть.

ГЛАВА 17

Веселье — это манера поведения, тогда как радость — это привычка ума.

Вообще продолжение банкета запомнилось плохо. Помню, что мне было холодно, потом стало тепло, и я уснула.

Наверное, мне снилось, как я, завывая и безудержно хохоча, ношусь над крышами, окруженная духами и светящаяся во тьме ночи. Снилось, что, поддавшись сиюминутному порыву, я влетаю в чье-то окно, хватаю с низенького дивана пару подушек и узорчатый плед, говорю «тсс» обалдевшему хозяину и, хохоча, выпрыгиваю обратно во тьму.