Читать книгу "Ночная фиалка - Дебора Мей"

— Я полагала, что только ваша травма… — растерянно пролепетала она.

— Нет, — ответил он со странной улыбкой. — Дело в том, что никто не знает, кто я такой на самом деле.

Девушка в смятении взглянула на него. «Я знаю, кто ты, — вдруг подумала она. — Обычный вор».

Впрочем не очень обычный — странный, таинственный вор, крадущийся как дикий зверь, готовый к прыжку. Он даже сейчас напоминает опасного хищника, хотя рука у него все еще на перевязи, а сам он опирается на трость из-за больной ноги.

— Я что-то вроде приемного сына князя.

— Понятно, — кивнула головой девушка в смятении, не решаясь сказать, что тоже была кем-то вроде приемной дочери у знатной особы.

Часы пробили десять.

— Полагаю, что нам стоит пройти в оранжерею. Там сейчас более прохладно, чем в доме. Лето в этом году слишком жаркое в Париже.

Девушка последовала за ним, думая, что в зимнем саду вновь будут работать слуги. Но на этот раз оранжерея была пуста, и Виоле показалось, что ее предали. Повернувшись к Бертье, она холодно заявила:

— Полагаю, что дворецкий может составить вам лучшую компанию, нежели я.

— Я отпустил слуг в город. Должен быть и у них праздник. На кухне полно еды. Полагаю, что вы сможете нам накрыть стол, когда мы проголодаемся?

От такой наглости у Виолы даже рот открылся.

— Я полагала, что в этом доме живут достойные люди. Но теперь сомневаюсь, что у вас есть понятия о приличии. Осмелюсь спросить — кто дал слугам выходной?

Казалось, что он нисколько не удивлен ее возмущению.

— У меня есть понятия о приличиях. А в этом доме живут самые достойные люди, каких я знаю. На ваш последний вопрос отвечу — я лично отпустил слуг.

— А князь и княгиня с этим согласились?

— Я взял на себя ответственность за поведение слуг. Никого не будет в доме до пяти часов утра. Так зачем держать в доме слуг, когда им нечего делать? Пусть лучше повеселятся немного.

Но Виола совершенно не собиралась соглашаться с ним.

— Как это — нечего делать? — она принялась нервно расхаживать по оранжерее. — Следует позаботиться об ужине. Вполне возможно, хозяева решат вернуться, чтобы дамы могли сменить платья. Именно поэтому горничным следует подумать о бальных туалетах для княгини и княжны. Между прочим, горничная мадам Софии сегодня утром не позаботилась о том, чтобы заранее подобрать аметистовый гарнитур для платья княгини. А туфли князя Эмиля стоило отполировать значительно лучше, чем сделал его камердинер.

— Уверяю вас, что княгиня уже обо всем распорядилась. Между прочим, для дам, приглашенных на бал в Версаль, приготовлены во дворце отдельные апартаменты. И карета с бальными платьями для княгини и княжны уже направляется в сторону загородной резиденции короля. Как видите, ваши волнения совершенно напрасны, — усмехнулся Мишель.

Виола покраснела от упрека в полной неосведомленности о нюансах дворцовой жизни.

— Но вам тоже нужна забота. Между прочим, я принята в дом секретарем, а не вашим поваром…

— Я думаю, что вы будете великолепны в любой должности… — посмеиваясь, заметил Бертье, но девушка сделала вид, что пропустила мимо ушей этот слегка фривольный комплимент.

— Я удивлена, что дворецкий согласился с вашим решением, — она не желала сдаваться: — Теперь он упал в моих глазах. Ему необходимо было оставить хотя бы пару слуг.

Наклонив набок голову, Мишель поинтересовался:

— Вы хотите сказать, что я дурно распоряжаюсь в доме?

— Не исключаю, что это так. Хозяин не должен быть излишне снисходителен к слугам. Именно в таких случаях происходят сложные ситуации, и всегда в них обвиняют слуг. И ваш дворецкий…

В это время дверь в оранжерею распахнулась, и вошел дворецкий.

— Мадемуазель звала меня? — его голос звучал так же доброжелательно и почтительно, как в отношении ко всем членам семьи Маре-Розару.

— Я… — девушка быстро соображала, как найти выход из глупого положения. — Я хотела бы узнать, не собираетесь ли вы в город? Мсье Бертье заверил, что отпустил всех на праздник.

— Нет, мадемуазель, — Пьер бросил на нее лукавый взгляд. — Я не любитель шумных сборищ. У меня нет никакого желания толкаться в толпе праздных зевак. Вы можете позвонить в колокольчик, если вам что-либо понадобится. Вы уже решили, когда подавать обед?

— Нет… но вы можете прервать нашу работу в любое время, когда решите, что мсье Бертье пора обедать.

— Конечно, мадемуазель.

Слегка поклонившись, дворецкий вышел, закрыв за собой двери.

Довольная тем, что ее честь находится под охраной серьезного слуги, Виола уселась на стул возле софы, где устроился Бертье.

— Итак, господин Бертье. Пьер уверил меня, что он к вашим услугам по первому требованию. Я слушаю вас.

— Спасибо, мадемуазель Виола, — кивнул он со странной улыбкой. В его голосе не было сарказма, но то, как он смотрел на нее, заставило девушку ощутить себя дольно глупо. — Вы очень заботливы.

Виола слегка улыбнулась и смущенно уставилась на свои руки, не зная, как реагировать на похвалу.

— Семья князя, похоже, начинает к вам привязываться.

— Это мне льстит. Их сиятельства — прекрасная семья, — помолчав секунду, Виола добавила: — Мадемуазель Элина — очень милая девушка.

Бертье поднял на нее глаза, в которых мелькнуло что-то тревожное.

— Я уверена, что ее ожидает блестящее будущее. Ее семья принята в высшем обществе, и сегодняшний прием…

Он потер лоб и резко бросил:

— Мадемуазель Виола… вы видите и понимаете вещи, которые не всегда может понять мужчина. Мне нужен ваш совет. Совет девушки. Женщины. Ведь у вас есть опыт жизни.

Не совсем понимая, что он имеет в виду, Виола растерянно уставилась на Бертье. Слушая его, она вдруг испытала странную смесь разочарования и в то же время — удовольствия от того, что он считает ее… рассудительной девушкой.

— Я хочу начать ухаживать за Элиной, — заговорил он так, словно диктовал письмо. — Я хочу, чтобы вы помогли мне придумать, как это лучше сделать.

Виола растерялась.

— Извините, мсье… я не уверена, что правильно вас поняла…

Он посмотрел ей прямо в глаза и четко сказал:

— Вы все понимаете.

— Но… ухаживание… это очень личное. Вы не должны это делать по моему руководству.

— Я буду вам очень признателен, если вы согласитесь. Я не хочу допустить ошибки.

Он криво улыбнулся, и Виола резко выпрямилась на стуле.

— Я полагаю, что вы смеетесь надо мной, мсье.

Улыбка исчезла. Мишель отвернулся и стал рассматривать розы под окном. Когда же он вновь взглянул на нее, то глаза его разили холодом.