Читать книгу "Против правил - Лайза Хоган"

— Да, кажется, — зачастила она, почему-то краснея еще сильней. — Хотя вообще-то, согласись, что и «Даблинерз», и «Чифтайнз» лишь капли в море. Музыкальное наследие кельтов просто-таки требует более полной и широкой обработки…

Спохватившись, что, сев на любимого конька, не в меру увлеклась, Флоренс умолкла. Но было уже поздно. Ричард внимательно посмотрел на нее.

— И ты взяла эту задачу на себя? Втихомолку обрабатываешь кельтские мотивы?

Не в силах пошевелиться, она уставилась на него, хотя и сознавала, что продолжает себя выдавать, безмолвно подтверждая его догадку. И что теперь? Но, вопреки ее опасениям, Ричард и не думал смеяться. Протянув руку, он помог Флоренс подняться.

— Не сомневаюсь, у тебя все отлично получится. Но скажи: для чего такая скрытность? Почему ты делаешь из этого тайну?

Флоренс по-прежнему не находила слов для ответа. Ну что он за человек? Мало того, что перевернул всю ее личную жизнь, так еще и бестрепетно вторгается в заветную область профессионального творчества!

— Да никакая это не тайна, — наконец солгала она, хотя на самом деле до сих пор ни единой живой душе не раскрывала, над чем работает. — Просто мне еще слишком далеко до цели. И опять-таки рекламные песенки писать мне тоже нравится. А кельтской музыкой я занимаюсь так, не для карьеры, а для души. Вот особо и не рассказываю. Просто к слову не приходится.

Флоренс едва не умирала от смущения. Вчера, в комнатке звукозаписи, она обнажила перед Ричардом тело, а сегодня, здесь, — душу. Не хватит ли?

Желая переменить тему, она сложила поднятые листки на столик у окна и показала Ричарду на кресло.

— Подожди немного. А я пока оденусь.

Первобытный мужской инстинкт требовал от Ричарда пойти вслед за Флоренс, настичь ее в спальне, сказать, что одеваться, в сущности, вовсе и ни к чему. Лучше сбросить и те жалкие лоскутки, что сейчас прикрывают роскошное тело. А уж потом…

Но Ричард безжалостно свернул шею своему инстинкту. Он не скрывал от себя, что хочет Флоренс. Но хочет ее не на один сегодняшний день. На много дней… и ночей. Впервые после неудачного романа он снова готов был рискнуть.

Ричард невольно улыбнулся. Если уж говорить о риске, то Флоренс — ходячий риск. Где ни объявится, всеобщее смятение гарантировано. И вовсе не оттого, что сама стремится привлечь к себе внимание, устроить сцену. Нет, просто эта женщина от природы наделена яркой, бьющей через край индивидуальностью, которая просто не может не выделять ее из общей массы.

Но не грозит ли увлечение Флоренс пошатнуть его положение в компании, помешать ему на профессиональном уровне? Ричард честно задал себе этот вопрос и так же честно ответил: пожалуй, если не упускать контроля над событиями, нет, не грозит. Тем более что и работа над роликом «Принцесса Грёза» почти завершена. Вряд ли их с Флоренс пути опять пересекутся в рабочем плане. Так что бояться нечего.

А важнее всего то, что чем больше времени он проводит с этой необыкновенной женщиной, тем больше она ему нравится, тем сильнее он хочет узнать ее ближе. Ничего похожего на то, как бывает, когда красотка, заинтересовавшая с первого взгляда, при ближайшем рассмотрении оказывается пустышкой, с которой скулы сводит от зевоты и даже поговорить не о чем. С Флоренс всегда есть о чем поговорить. Она такая милая, такая забавная, такая… такая…

Флоренс влетела в комнату, облаченная в протертые чуть не до дыр джинсы и завязанную узлом на животе застиранную рубашку. Ричард удивился: даже в столь сомнительном наряде она умудрялась потрясающе выглядеть. Не женщина, а сплошное противоречие. И какое же очаровательное противоречие!

Тем временем «очаровательное противоречие» вскинуло на него вопросительный взгляд.

— Так зачем ты приехал?

— У меня есть к тебе одно предложение. — Черт! Ну неужели он так и будет объясняться с ней деловыми штампами? И поспешно добавил: — Личного характера.

Флоренс кивнула с понимающим видом, хотя озадаченный взгляд выдавал, что она ничегошеньки не понимает.

— Хочешь чаю со льдом? — Кажется, она снова решила укрыться за ролью предупредительной хозяйки. — Или лимонаду?

— Спасибо.

Она снова выскользнула за дверь, отправившись в кухню, но на сей раз Ричард последовал за ней.

— Сдается мне, ты снова пытаешься сбить меня с мысли.

Флоренс лукаво улыбнулась, вытаскивая из холодильника графин и миску с кубиками льда.

— Может быть, может быть. Уж слишком у тебя серьезный вид.

Слишком серьезный вид. Вчера вечером Ричард понял: по меркам Флоренс Саузи это весьма значительный недостаток, если не преступление. Что ж, надо срочно менять стереотипы поведения.

И он ловко перехватил у Флоренс графин.

— Ты что? — пискнула она, по всей видимости не подозревая о плане, что созрел у Ричарда в голове за сотую долю секунды.

Он привлек ее к себе.

— Уж коли ты решила меня отвлечь, то могу предложить куда более надежный и увлекательный способ.

Мягкая женская грудь прижималась к его груди, рождая пламя в крови. Сладковатый запах знакомых духов щекотал ноздри.

Флоренс улыбнулась улыбкой Евы, уже вкусившей плод познания с запретного древа.

— Боюсь, если я отвлеку тебя так сильно, то уж точно не узнаю, зачем ты пришел.

— А может, как раз за этим?

Чуть-чуть нагнувшись к милому, обращенному к нему лицу, Ричард прижался губами к губам Флоренс, медленно и неторопливо вбирая в себя их прохладную свежесть, наслаждаясь ими, как гурман наслаждается первым глотком редкостного вина.

Молодая женщина слабо застонала и привстала на цыпочки навстречу его объятиям. Только сейчас Ричард с отчетливой, пугающей силой осознал, как же скучал по ней! Скучал каждую минуту, каждую секунду с тех пор, как они расстались вчера у дверей студии. Взволнованное, прерывистое дыхание Флоренс, слетающие с губ тихие стоны звучали в его ушах дивной музыкой, таили в себе самые заманчивые обещания.

Ричард обвил одной рукой гибкую талию молодой женщины, другой провел вверх по спине. Флоренс так и затрепетала, точно деревце под ласками теплого ветра.

Губы его скользнули ниже, покрывая поцелуями изящную шею, на которой пульсировала тонкая голубая жилка. Следуя по ней, как по тропинке, губы его опускались все ниже и ниже, к распахнутому вороту рубашки Флоренс. Руки ее беспомощно дрогнули, а затем неожиданно впились в плечи Ричарда так крепко, что, казалось, никакие силы не в состоянии разъединить их.

— Я хочу тебя, Флоренс, — прошептал Ричард, приподняв голову и ласково прикусывая мочку розового ушка возлюбленной. — Если это не слишком быстро для тебя.

— Слишком быстро? — Она вскинула на него недоуменный взгляд затуманенных серых глаз. — Что ты имеешь в виду?

Ладонь Ричарда уже проникла под ее рубашку.