Читать книгу "В объятиях прошлого - Ливия Элиот"

Она капризно надула губки.

– А ты мог бы быть повнимательнее к даме. Мистер Форстер знает, как себя подать. В отличие от некоторых.

Дэниел рассмеялся.

– Уверяю тебя, я стану таким же... к шестидесяти годам.

– Боюсь, я к тому времени уже не смогу выпросить у тебя и бутылку воды.

– Запасись терпением.

– Ну уж нет. И не надейся. Вот вернемся... – Джина осеклась. Ну что она такое говорит?! Куда они вернутся? Она к себе в Бостон. Он к себе в Сан-Франциско. И все же надо признать, ей с ним легко и хорошо. Они смеются одним и тем же шуткам, любят вкусно поесть, слушают одну и ту же музыку и одинаково обожают сериал «Остаться в живых». Вот ему нравилась Кейт, а ей – Сойер.

А еще в нем есть та основательность, уверенность, чисто мужская крепость, которой недоставало и Саймону, и Крису. Джина чувствовала – на него можно положиться. Всегда и во всем.

– Как тебе Сан-Франциско? – поинтересовался он.

– Хороший город, – намеренно равнодушно ответила она. – Хотя мне трудно судить. Я ведь почти ничего не видела.

Он кивнул.

– Я к тому, что ты могла бы приехать... погостить. Мистер Форстер был бы рад. Взяла бы с собой Коннора.

– Боюсь, мистеру Форстеру не очень-то подходит роль гида. У него столько дел.

– Ну, кое-что и я мог бы тебе показать.

Что это, приглашение? Или пустая болтовня?

– Не знаю. Звучит заманчиво, но я на следующей неделе выхожу на новую работу, и шеф вряд ли даст мне отпуск в ближайшее время.

– Работу можно найти и в Сан-Франциско.

Это уже интересно. Джина посмотрела на него, но Дэниел сохранял маску непробиваемой невозмутимости. К таким играм она не привыкла.

– Что-то я тебя не понимаю.

– А по-моему, я выражаюсь достаточно ясно.

– Может быть, я туповата? Ты предлагаешь мне перебраться в Сан-Франциско?

– Да.

– Бросить все и переехать на другое побережье?

– Все бросать не обязательно. Дом можно сдать. Если не понравится, вернешься. Понравится – продашь.

– На переезд требуется куча денег.

– Займи.

Нет, это невозможно!

– Послушай, давай начистоту, ладно?

– Давай.

– Зачем мне переезжать в Сан-Франциско?..

К тому времени, как они разместились в отеле, на город уже спустились сумерки. Пожелав Дэниелу спокойной ночи, Джина отправилась в номер. Она устала, но спать не хотелось. Она приготовила себе чай, переоделась и села на диван, поджав под себя ноги. Дэниел так и не ответил на вопрос, но она и так знала ответ. Только стоит ли спешить?

Жизнь обошлась с ней не слишком ласково, забрав двух мужей, но зато и подарив сына. Каждый из них – и Саймон, и Крис – оставил ей память о себе. Каждый любил ее как мог. И каждый пользовался ее слабостью. Прежде чем решаться на что-то серьезное, нужно как следует все обдумать. И она обязательно это сделает.

Джина поднялась и подошла к окну.

Ей нравился новый дом в историческом районе Ричмонда. Нравилась его архитектура, его местоположение, интерьер. Ей нравилась коллекция картин, собранная за последние годы в Штатах и Европе. Она постоянно следила за новинками, появлявшимися в антикварных магазинах, на выставках и аукционах, созванивалась с агентами и... покупала. Не реже раза в месяц она ездила в Нью-Йорк и Бостон, Филадельфию и Майами, Лос-Анджелес и Сан-Франциско. Но больше всего она любила наведываться в Европу, где ездила по маленьким городкам Италии и Австрии, Франции и Голландии, Испании и Англии. Вот где попадались по-настоящему редкие вещи.

На полках в ее новом доме стояли хрустальные вазы из Чехии и бронзовые из Толедо. Картины красовались в дорогих великолепных рамах. Стены были увешаны чудными гобелены ручной работы из Ирана, полы закрывали раритетные ковры из Турции и Египта.

Ее ванная была отделана итальянской плиткой цвета лазури с изображениями морских чудовищ, русалок и сирен. Она любила нежиться в джакузи, встроенном в каменную глыбу цвета агата, и натираться натуральными маслами из Индии и Ближнего Востока.

На полках ее библиотеки соседствовали старинные фолианты в кожаных переплетах и тома современных философов, альбомы по искусству и классика.

Но самой большой ее гордостью была спальня. С огромной кроватью из красного дерева. Балдахином из тончайшего индийского шелка. Бельгийским бельем. Венецианским зеркалом в полстены. Трюмо с серебряной чеканкой. Нежнейшим белым ковром. Картиной Рене Магрита в нише. И столиком работы Накашимы.

У нее бывали гости. Не часто, но и не редко. Только женщины. Они пили дорогие вина, ели дорогую еду, обменивались сплетнями и обсуждали моду, кино, знаменитостей и политиков. Все наперебой отпускали комплименты хозяйке, восхищались ее красотой, умом, стилем, благородством и вкусом. Они смеялись, веселились, шутили и даже устраивали танцы. И никто не знал, какие мысли бродят в ее голове.

А мысли там бродили одни и те же.

Как отомстить за брата.

Шло время, и мысли эти окрашивались во все более мрачные цвета с неизменным кровавым отливом...

Длинные смуглые пальцы с черными волосками гладили, ласкали, скользили, и сквозь стиснутые зубы рвался стон. Этот мужчина знал, что ей нравится, и умел ей угождать. Секс с ним неизменно превращался в игру. Охотник и зверь. Она была зверем. Он – охотником. Все начиналось с ласк – на диване, на кресле, на полу. Постепенно страсть разгоралась. На смену поцелуям приходили укусы, поглаживания заканчивались кровавыми царапинами, нежность отступала перед свирепой жаждой запретного. Они выключали свет, и он прятался. Через три минуты охотник выступал на поиски. Конец всегда был один – жестокая схватка, с болью и стонами, синяками и ушибами. Потные, разгоряченные, они сбрасывали одежды и набрасывались друг на друга. В этом свирепом бою было много всего – вожделения и ярости, изобретательности и хитрости. Не было только нежности и любви. Каждый использовал другого, утоляя первобытный голод. Каждый давал волю инстинктам и не испытывал стыда.

Началось это все давно, когда они были еще детьми. Началось с игр, почти невинных. Но с годами переросло в кровосмесительную забаву.

Они думали, что так будет всегда.

Небольшая прихожая вела к лестнице на второй этаж, где находилась спальня хозяйки. Служанка, пожилая, но еще проворная и разговорчивая женщина, рассказывала о Ричмонде.

Джина с удивлением и даже изумлением смотрела на чистые дорожки на полу, фотографии в рамках на стенах, цветы на столиках.

Она думала, что увидит нечто убогое, грязное, жалкое, но ее ожидания не оправдались.

Неужели здесь и впрямь живет больная, несчастная, достойная жалости бабушка Саймона и Клэр?