Читать книгу "Узы крови - Патриция Бриггз"

Хорошая новость — очевидно, все пациенты Сэмюэля живы, хотя ребенок в критическом состоянии.

Я выключила телевизор, насыпала в чашку мюсли и устроилась в гостевой спальне позавтракать и посмотреть новости в Интернете.

Здесь было еще меньше подробностей утренних новостей. По наитию я набрала имя Литтлтона и нашла сайт, предлагающий гадание по картам Таро всего за 19.95, принимаются любые кредитные карточки. Никаких чеков. Не слишком доверчив этот колдун!

Поскольку Елизавета ничего не скажет, я набрала в гугле «демоны и колдуны» и утонула в массе противоречивых сведений.

— Каждый идиот может завести вебсайт! — проворчала я, захлопывая компьютер. Медея сочувственно мяукнула, вылизывая остатки молока из моей чашки, потом лапой принялась мыть морду.

С чашкой в руке я заглянула к Сэмюэлю, но его комната была пуста. Когда он не встал после прихода Стефана, я должна была догадаться, что он ушел. Он сегодня не работает.

Это меня встревожило, но я ведь ему не мама. Он не обязан докладывать мне, куда идет, как я не рассказываю ему о своих планах. Поэтому я не могу разнюхивать, как бы ни тревожилась. С этой мыслью я написала записку:

«С. спит в моем шкафу. Я на работе. Загляни, если что-нибудь нужно. Я.»

Я положила записку ему на кровать, сполоснула чашку и оставила в посудомойке. И уже пошла к выходу, но на столе у двери увидела телефон и остановилась.

Сэмюэль вчера ночью был нехорош: я знала, что его отцу нужно услышать об этом. Я смотрела на телефон. Я не доносчица. Если бы Сэмюэль хотел, чтобы Маррок знал о его проблемах, он остался бы в Осиновом Ручье. У Сэмюэля есть свой сотовый: он сам может позвонить Брану, если нуждается в помощи. После дождичка в четверг. Сэмюэль многому меня научил относительно независимости, и это необычно для вервольфа.

Бран может помочь. Но звонить ему за спиной Сэмюэля было бы неправильно. Я колебалась, пока не вспомнила, что Сэмюэль звонил Зи проверить, как я.

Я взяла трубку и позвонила в Монтану.

— Да?

Если только Бран сам того не захочет, по его голосу не скажешь, что он самый могущественный вервольф Северной Америки.

Голос словно принадлежал приятному молодому человеку. В этом отношении Бран обманчив, он сама вежливость и радушие. Так ему удалось провести множество волков. Но я знаю, что за этим скрывается.

— Это я, — сказала я. — Насчет Сэмюэля.

Он ждал.

Я начала что-то говорить, и тут чувство вины остановило меня. Я отлично знала: то, что сказал Сэмюэль, он говорил не для передачи другим.

— Мерседес.

На этот раз голос Брана не казался голосом приятного молодого человека.

— Прошлой ночью у него были неприятности, — наконец сказала я. Ты знаешь, что с ним было в Техасе?

— Он не говорит о Техасе.

Я побарабанила пальцами по кухонному столу, но тут же перестала — это напомнило мне о госпоже вампиров.

— Спроси его о Техасе. Обязательно, — сказала я. Как правило, Бран никого не спрашивает о прошлом. Отчасти потому, что он очень стар, но главным образом — потому что он волк. Волки сосредоточены на здесь и сейчас.

— Он в порядке?

— Не знаю.

— Есть трупы? — сухо спросил он.

— Нет. Ничего подобного. Я бы не стала звонить.

— Сэмюэль мой сын, — негромко сказал Бран. — Ты правильно сделала, что позвонила. Мерси, в городе колдун. Сэмюэль сейчас не самый безопасный сосед, особенно когда расстроен. Может, тебе лучше переселиться к Адаму, пока не найдут одержимого демоном?

— Одержимого демоном? — переспросила я, как будто думала о его словах.

— Колдун и одержимый демоном — разные существа. Но различить их нелегко, разве что одержимого демоном легче найти. Он будет в самой гуще бойни, а не в стороне.

— Ты хочешь сказать, что колдуны привлекают несчастья? — спросила я. Надо было раньше позвонить Брану и расспросить о колдунах.

— Как сладкая вода — ос. Насилие, зло и кровь во всех видах. Думаешь, я велел Адаму послать его волков на помощь вампирам, потому что люблю вампиров? — На самом деле Уоррен и Бен вызвались добровольно, подумала я. — Если поблизости колдун, все волки должны держать себя под контролем. Так что не дави на волков, дорогая. Особенно на молодых. А то поранят или убьют.

Об этом он предупреждает меня, сколько я себя помню. Не знаю почему. Я не глупа. Я всегда очень осторожна с волками. Но тут я вспомнила глаза Сэмюэля прошлой ночью.

— Не стану, — пообещала я, помня эти глаза.

Он сказал:

— Умница, — и повесил трубку.

Как будто не сомневался, что я сделаю, как он велит. Мне хотелось бы думать, что я достаточно взрослая, чтобы самой держаться подальше от драки. Я не стала бы совать нос в дела Сэмюэля, но все же хорошо, что поблизости нет Бена.

Хотя восьми еще не было, на моей парковке стояла машина — небесно-голубая «Миата» с откидным верхом[27]. Несмотря на наш вчерашний разговор, Адам опять прислал Хани присматривать за мной.

Иногда приходится удивляться, что в голове у родителей, когда они дают имена детям. Я знала девушку по имени Хельга, она была ростом пять футов и весила 95 фунтов. Но иногда родители попадают в точку.

Блестящие золотые волосы Хани падали ей на плечи и спускались до самых бедер. Лицо — сплошные мягкие абрисы и надутые губки. Такое лицо может быть у профессионального чирлидера, хотя никогда не видела, чтобы Хани занималась чем-нибудь подобным.

— Я жду уже полтора часа, — обиженно сказала она, выходя из машины. Сегодня на ней кремовые льняные шорты. На таких видна каждая капелька грязи. Если будет очень меня бесить, задену ее масленкой.

Эта мысль подбодрила меня, и я жизнерадостно ответила:

— Сегодня суббота. А в субботу я работаю, когда захочу. Но я верю в справедливость. Тебе пришлось меня ждать. Считай, что сделала на сегодня достаточно, и отправляйся домой.

Она приподняла бровь.

— Адам послал меня сюда, чтобы чудовище тебя не съело. Хоть я-то и не против, но слушаюсь Альфу.

Я не люблю Хани по многим причинам.

Машине, над которой я работала, нужен был новый стартер. И понеслось. Три часа спустя я все еще рылась в пыльных ящиках без надписей на складе запасных частей: царство порядка Гэбриэла сюда пока не добралось.

— Где-то здесь должны быть три стартера, подходящих для «Фокса» 1987, — сказала я Гэбриэлу, вытирая лоб рукавом. Обычно я не возражаю против тепла, но термометр снаружи показывал 107 градусов[28].