Читать книгу "Король воров - Корнелия Функе"

«Черт возьми! А малец-то, оказывается, не соврал!» — подумал Виктор. Все именно так, как этот Бо рассказывал: живет в кино, вместе со старшим братом и друзьями. Детский сеанс. Взрослые не допускаются.

Лучик карманного фонарика выхватывал из тьмы плюшевого мишку, тряпичного зайца, удочки, чемоданчик с инструментом, стопку книг и пластмассовый меч, торчащий из спального мешка. На стене и на спинках кресел приклеены картинки и фотографии, главным образом вырезки из журналов и комиксов. Старые афиши. Какие-то звезды. Вышивки. Над одним из матрасов на стене нарисованы цветы, крупные и пестрые, а еще рыбы, лодки и даже пиратский флаг.

Он стоял в чужой детской. В огромной детской комнате. «В свое время я бы точно затрещину схлопотал, вздумай я на обоях пиратские флаги малевать», — подумал он и в ту же секунду почувствовал неодолимое желание опуститься на один из этих матрасов, зажечь парочку свечей, которые повсюду тут стоят, и напрочь позабыть все, что стряслось в его жизни начиная с девятого дня рождения и кончая вот этим, сегодняшним днем. Но тут он снова услышал какой-то шорох.

Волосы у него встали дыбом.

В зале кто-то есть. Совершенно точно. И это человек. Присутствие человека ощущается совсем иначе, чем присутствие зверя, неважно, голубь это или мышь.

Виктор вмиг забыл о матрасах и, крадучись, двинулся по направлению к креслам. Неужто они и вправду такие дураки — с ним в прятки затеяли играть? Или думают, раз уж он взрослый, то и в прятки играть разучился?

— Боюсь, я вас сильно огорчу, — произнес Виктор громко. В прятки я всегда играл лучше всех. И когда в войну играли, тоже всех в плен брал. Несмотря на короткие ноги. Так что вам тоже лучше уж сразу сдаться. — Голос его под гулкими сводами зала звучал как чужой. — Вы что себе думаете? — громко рассуждал он, шаря по красным креслам лучом своего фонарика. — Что это все вечно может продолжаться? Чем вы на хлеб-то себе промышляете? Воровством? Ну, и сколько вы думаете воровать безнаказанно? Впрочем, меня это не касается, не мое это дело. Меня лично только двое из вас интересуют. Для старшего место в интернате уже готово, а для младшего так и вовсе домашний уют. Семейный очаг. Кормежка досыта, кровать чистая, нормальная жизнь. Ради такого дела даже к лаку для волос можно притерпеться.

«Господи, что это я несу?! — подумал Виктор и остановился. — Такие посулы не больно-то соблазнительно звучат. Да и староват я уже с шайкой детишек в кромешной тьме в прятки играть».

— Эй, Виктор, — раздался вдруг из темноты звонкий детский голос. — А вот поймай меня! — Этот голос Виктор сразу узнал. На искрящемся занавесе вдруг появилась выпуклость. — Пистолет-то у тебя есть? — спросил голос из-за усыпанного звездами бархата, и чернильная головка Бо просунулась в проеме между двумя полотнищами.

— А как же! — ответил Виктор и полез рукой во внутренний карман вроде как за пистолетом. — Что, взглянуть хочешь?

Бо медленно вышел из-за своего укрытия. Он стоял, склонив голову набок, и смотрел на Виктора. А где же Проспер, старший брат? Виктор покосился направо, налево, даже оглянулся через плечо, но отовсюду на него своей черной рожей таращилась только кромешная тьма.

— А я все равно не боюсь, — сказал Бо. — Пистолет наверняка не настоящий, резиновый.

— Вон что, с чего это ты так решил? — Виктор плутовато улыбнулся. — Да ты хитрец, как я погляжу.

Он старался не спускать с мальчонки глаз. Но из-за этого, к сожалению, не видел ряды кресел перед собой. А когда почувствовал, что в проходе между креслами справа и слева что-то движется, было уже поздно. Не успел он сообразить, что к чему, как все пятеро на него набросились. Свалили с ног, просто бросили на пол, как мешок с картошкой, и в один миг все его оседлали. И сколько он ни бился, сколько ни брыкался, освободиться не мог. Фонарь у него выпал и теперь катался по полу, светя то тут, то там. Виктору показалось, что на миг он разглядел лицо девчонки, которая натравила на него старух с их тяжеленными сумками. Девчонка держала его за правую руку, смуглый крепкий парень держал левую, а двое других, вероятно Проспер и Ежик, уселись ему на ноги. А прямо у него на груди, со злорадной улыбкой на узком лице, восседал Сципио и коленями сжимал своему узнику бока, словно норовистому коню.

— Ах ты маленький гаденыш! — пыхтел Виктор. — Ах ты…

Но продолжить не смог. Сципио попросту заткнул ему рот какой-то тряпкой. Вонючей, мокрой тряпкой, от которой пахло кошками.

— Ты что творишь-то? Разве не нужно его сперва допросить? — искренне удивился смуглолицый. — Мы же даже не знаем, только ли за Проспером и Бо он охотится или еще за кем.

— Точно! — Ежик от волнения ощупывал языком свои больные зубы. — Сципио, давай-ка спросим его, как он нас нашел.

— Да что он вам скажет, — отмахнулся Сципио. — Только наврет с три короба. Лучше свяжите его.

Поколебавшись, ребята все-таки собрали веревки и ремни, словом, все, чем можно было повязать пленника. Вскоре, опутанный по рукам и ногам, Виктор напоминал гусеницу шелкопряда. Единственное, на что он еще был теперь способен — это яростно вращать глазами.

— Вы ему больно не сделаете? — Это был Бо. С озабоченным лицом он склонился над Виктором. И вдруг захихикал. — Ну и чудной же у тебя вид, Виктор, — заметил он. — Неужто ты и вправду детектив?

— Да-да, Бо, детектив, самый настоящий. — Проспер отодвинул братишку в сторону, наклонился и обыскал у Виктора карманы. — Так, телефон, — приговаривал он, — а еще, смотри-ка, и в самом деле. — Он осторожно поднял над головой пистолет Виктора. — Я-то думал, он только пугает.

— Дай-ка сюда, я его спрячу. — Оса с такой осторожностью забрала у Проспера пистолет, словно опасалась, как бы эта штука не бабахнула прямо у нее в руках.

— Поглядите, что там у него еще есть, — распорядился Сципио, слезая с Викторовой груди. Он стоял, задумчиво глядя на своего пленника. — Ну что, господин сыщик. Будете теперь знать, каково с Королем воров связываться. — Потом махнул остальным. — Тащите его в мужской клозет, живо.

На холодный кафель пола они постелили Виктору одеяло. Хоть что-то. Но все равно — уютно ему тут не было. Пойман, связан — такого с ним еще никогда не случалось. И заперт в старом киношном клозете, да еще кем — шайкой малолеток! А холеный сынок доктора Массимо столь шустро запихнул ему в рот кляп, что он даже не успел сказать этим маленьким головорезам про бедную простуженную черепаху, которая осталась на пороге мерзнуть на улице в дырявой картонке.

Проходили часы, а Виктор думал только об одном: надо было сразу почувствовать! Надо было сразу понять, как только эта востроносая Эстер заявилась к нему в кабинет в своем лимонно-желтом пальто. Желтый цвет всегда приносил ему одни несчастья!

НОЧНОЙ ПОСЕТИТЕЛЬ

Уже, наверно, в двадцатый раз он пытался дотянуться до своего ботинка — у него там в каблуке было припрятано кое-что на самый крайний случай, — когда вдруг за спиной у него отворилась дверь. Отворилась очень тихо, словно тот, кто ее отворял, меньше всего хотел, чтобы его услышали. Что бы это еще могло значить? Вероятно, ничего хорошего. Встревоженный Виктор попытался оглянуться.