Читать книгу "Остановись (сборник рассказов) - Евгения Романчук"

Будучи коренной дончанкой, Ольга никогда раньше не была в Крыму, поэтому пассивный отдых на пляже мы решили разбавить близлежащими и наиболее примитивными достопримечательностями. Мы походили по Ялтинскому ботаническому саду, изучили интерьеры Воронцовского дворца, а на обратном пути заехали к Ласточкиному гнезду, где Ольга сделала сотню фотографий, ровно таких же, какие можно найти в альбоме чуть ли не у каждого третьего украинца на личной страничке социальной сети. Казалось, если у тебя нет фотографии с этого места на вид моря, скалу Парус, гор и проплывающего мимо катера, то считай, ты ничего не видел в Крыму. Я сфотографировалась лишь единожды и то чисто для галочки, поскольку на самом деле у меня с прошлого года на винчестере пылится целая фотосессия Крымских красот.

Пробежавшись мельком по сувенирным лавкам, обратный путь мы осуществили на теплоходе, стоимость которого нам обошлась чуть ли не в четыре раза дороже первоначального пути, но, честно сказать, оно того стоило. Ветер, создающий неописуемое чувство свободы, кажется, выбивает все мысли из головы. Выпрямив руки самолетиком, я ощущаю себя Кэйт Уинслет из кинофильма «Титаник». А вокруг море, море, море. Все постороннее в один миг перестает для меня существовать. Остается только этот пейзаж, небо и капитан теплохода, который сейчас заправляет музыкой, играющей внутри меня отзвуками взволнованного сердца. Впервые за столько месяцев я нахожусь в гармонии с собой.

Со стороны набережная выглядит просто божественно. Десятки разноцветных домиков, собор, сосны, горы — у меня кружится голова, но, как не странно, мне это нравится. Сквозь ветряные порывы я слышу, как кто-то восклицает: «Ой, дельфинчики! Глянь!». Я перевожу взгляд и вижу, как около десятка этих добродушных млекопитающих поочередно выпрыгивают из воды буквально в нескольких метрах от нашего корабля. Мне становится весело и так легко на душе, что у меня появляется желание попрыгать за компанию с игривыми дельфинами. В таком удивительно приподнятом настроении я замечаю, как мы подплываем к берегу. Вечереет.

Глубокая ночь. Я во втором вагоне скорого поезда на нижней полке наблюдаю огни мелькающих окрестностей. Из соседнего купе раздается храп. В воздухе царит запах копченой колбасы и вареных яиц. Никогда не понимала эту чисто славянскую традицию — как только отъезжая от вокзала, сразу доставать тормозки, при чем перечисленные продукты должны быть обязательными атрибутами дорожной трапезы. Я снова представляю нашу с тобой случайную встречу. Я часто это делаю, меняя место нашего рандеву, обстановку, время года, интонации и диалоги. Однако где бы это не происходило, я каждый раз звучу величественно, гордо и весьма убедительно. Конечно, это всего-навсего лишь мое воображение. Но я с радостью позволяю себе немного пофантазировать, ведь только в моей голове ты можешь быть таким, каким я хочу тебя видеть по отношению ко мне: поникшим, сожалеющим о прошлом, неуверенным и слабым. Увы, фантазии — это все, что у меня осталось, но, Слава Богу, их у меня никто и никогда не посмеет отнять.

Мой плейлист мобильного телефона сменяет Дженнифер Пэйдж на группу Booblik’s Band, вокалист которой пронзительно и проникновенно спрашивает «Что в твоих снах?». Я полностью с головой окунаюсь в слова песни и на последних нотах понимаю, как бы мне сейчас хотелось оказаться посреди огромного поля и во все горло закричать насколько хватит мочи, освобождая себя от всего негативно-пессимистического. Несомненно, поездка пошла мне на пользу. Я уже практически исцелена. И по этому случаю, прошу, просто порадуйся за меня, а я в ответ молча позавидую твоему счастью. Мне постепенно становится безразличным, где ты, с кем ты и как ты. И плевать, что все настолько прозаично. Главное: мне есть, что еще терять… А, следовательно, имеет смысл двигаться дальше.

Я на своем привычном рабочем месте, сижу в самом углу спиной к входной двери. Мне не видно, кто к нам заходит в кабинет в течение дня, поэтому иногда я лишь догадываюсь по голосу, не поворачивая головы, здороваясь чисто машинально и безынициативно. Несмотря на это, четыре сезона подряд я наблюдаю чуть ли не самый великолепный вид, который можно найти в этом городе, так ловко меняющегося с наступлением очередного времени года. Зимой он холодный и гордый, весной улыбчивый, летом аномально зеленый и воздушный, а осенью задумчивый и немного грустный. Я обожаю свою работу за одно это окно, открывающее мне картинки, которые так умело скрашивают двенадцатичасовую скуку, толкая меня на всяческие размышления о забытом прошлом, мятежном настоящем и что самое важное о моем вопросительном будущем. Я давно привыкла к этому уголку, вмещающего компьютер; калькулятор; календарь с отмеченными сменами и с символикой турецкого отеля, где я когда-то останавливалась; горшочек с кактусом по прозвищу Марк; чашку с картой Нью-йоркского штата; открытку от друзей с поздравлениями в день рождения; блокнот с кулинарными рецептами, который я периодически пополняю, когда совсем нечем заняться; крем для рук с минералами Мертвого моря; ключ от личного ящичка и, конечно же, помытый судочек, в котором пару часов назад еще покоился приготовленный заранее обед. Крохотное рабочее пространство такое скромное, но, тем не менее, оно мое, а поэтому в период очередной смены оно бесценно.

Немного уставшая после работы наслаждаясь фисташковым мороженым, я прогуливаюсь по бульвару Пушкина в компании с сотрудником отдела АйТи по имени Александр, который месяц назад перешел работать в другую фирму, а спустя неделю пригласил меня на свидание. Я долго отнекивалась вялой причиной чрезмерной занятости, но сегодня подумала «а почему бы и нет?». В конце концов, я ничего не теряю. Времени свободного у меня завались. Часом больше, часом меньше — кто это заметит? Одним словом, мне вдруг захотелось разнообразить свой вечер, однако после буквально двадцати минут пресной беседы с весьма интеллигентным собеседником, я неожиданно понимаю, что в определенный момент я напрочь перестаю его слушать, зарываясь в собственных мыслях. Я прихожу к выводу, что мне не интересно ни единое произнесенное им слово, я не стремлюсь узнать Сашу поближе, а что самое печальное — я не пытаюсь произвести на него даже самое мизерное приятное впечатление. А это все свидетельствует о бесполезности истекающих минут.

Пропуская мимо ушей подробный рассказ Алекса об особенностях технического образования, я вдруг развлечения ради пытаюсь оценить своего бывшего сотрудника как потенциального парня, с которым можно было бы построить перспективные отношения, и неожиданно с досадой понимаю, что я не могу отыскать ни одной положительной черты его внешности и характера, которая бы меня привлекла. Меня раздражает его прическа. Мне режет слух его чисто украинское «г», профессиональные жаргонные выражения и надоедливые слова-паразиты. Мне не подходит его рост. Меня не привлекает его стиль в одежде. И что самое важное, мне не нравится, как звучит мое имя, когда он его произносит. Вероятнее всего, я чрезмерно придирчива, что можно объяснить просто моей временной неготовностью засматриваться на других парней. Я не расстраиваюсь, поскольку уверена, что этот период пройдет, как успешно пролетели все предыдущие стадии моего выздоровления. Поэтому я вежливо извиняюсь перед Александром, с благими намерениями привирая о том, что у меня вдруг разболелся живот, отказываюсь от его заботливого предложения провести меня и, по-дружески и без лишнего флирта чмокнув его в щечку, поспешно откланиваюсь.