Читать книгу "Закрытие Америки - Дарья Калинина"

Конечно, она преувеличивала.

– Могла бы на сотовый позвонить!

– Я и звонила. Маме, Юре – никто не отвечает. В чем дело? Юры вчера весь вечер не было в скайпе. Я хотела поговорить с ним, обсудить наш с Вадимом приезд.

– Лизон сообщила Юре, когда нужно будет нас встретить. Но в аэропорту никого не было!

Белла развела руками:

– Юра попал в больницу.

– Ой! Что с ним?

– Не знаю. Что-то с сердцем.

– Что именно?

– Я не знаю, – вынуждена была ответить Белла. – Он мне не объяснил.

И тут же услышала:

– Удивляюсь я тебе, Белла!

– Как можно быть такой черствой? – вторил жене Вадим.

– Ладно. Мама тоже здесь? Она с тобой и детьми?

– Мама?

Белла удивленно взглянула на сноху. Лизон крутилась перед зеркалом, поправляя прическу. Вадим расстегивал курточку на Ангелине, которую они звали на английский манер Анжелиной. К Белле медленно приходило осознание, что оба они еще ничего не знают о смерти свекрови. Ну, Юрка, ну, мерзавец! Попадись он Белле! Трус несчастный! Она понимала, что муж не сказал сестре о смерти их матери. Почему он так поступил?

– Так что? Где мама? Здесь она?

– Нет, – выдавила Белла.

– А где же она? В Огаркове?

– Хм.

Белла предпочла не отвечать и прошла на кухню. Раз уж ее разбудили в такую рань, нужно попытаться сварить кофе в микроволновке. Удастся ли это? Дети тоже проснулись и затеяли возню с Анжелиной. Герасиму с Амелией очень нравилась младшая сестренка. Они и раньше всегда с удовольствием болтали с ней по скайпу, а теперь, увидев в реальной жизни, нашли ее ужасно хорошенькой и тут же пригласили в свою комнату, чтобы показать игрушки. Анжелине было пять лет, по-русски она говорила отлично, но без о'кей, конечно, обойтись не могла.

Белла услышала, как Амелия спрашивает у американской сестренки:

– А что такое «ухей»?

Не успела Белла улыбнуться, как за ее спиной раздалось:

– Так что с похоронами папы? На какой день их назначили?

Это в кухню пришли Лизон с мужем. Вадим принюхался:

– Угостишь кофейком?

– Садитесь.

– А мы привезли с собой сладости.

Еще несколько лет назад Лизон жила в этой квартире, радовалась хорошей работе, карьере, новой машинке. Хотя бы одним из детей Андрея Георгиевича можно было гордиться. Дочь умница, красавица, еще и дипломированный экономист.

Побывав в Америке, Лизон настолько прониклась величием и богатством этой страны, что немедленно захотела навсегда присоединиться к этому празднику жизни.

– Поеду! – заявила она опешившим родителям. – Выучу там английский, получу диплом. Денег на обучение у меня хватит. А там посмотрим.

Лизон отправилась за океан, где не только реализовала все планы, но и нашла мужа, американца армянского происхождения. Восторгу родителей не было предела. Дочь с этого момента была окончательно вознесена на пьедестал. Юра, и прежде не пользовавшийся уважением родителей, окончательно ушел в тень. Что он разрушил, она поправила. Дочь полностью реабилитировала семью в глазах общественности. Даже свекровь оживилась. Еще бы, подцепила такого жениха! На фоне их свадьбы даже неудачная женитьба Юры казалась не такой трагической.

О намерении свекра и свекрови уехать в Америку Белла знала давно. Она только не ожидала, что им и Юру удастся сманить за собой. Сама Белла не собиралась в чужую страну с чужими ей людьми. Она и дети останутся в России, и точка. Здесь ее родина, ее дом, могилы ее предков, ее мать, родные и друзья. Чужие края ей не нужны. Да еще если в этих краях будут обитать свекровь со свекром. Видеть еще и там их опостылевшие физиономии – ни за что.

Белла много думала о том, что если свекра со свекровью за то добро, что, по их словам, они не уставали делать людям, Господь приберет в рай, то Белла в этом раю оказаться бы ни за что не захотела. Даже если будут сильно звать, туда же, где свекр со свекровью, она нипочем не сунется. Лицезреть их целую вечность – это пострашней всякой пытки. Пусть в ад, но только без этих двоих!

Наконец Лизон спросила:

– Где мама?

Может быть, в другой раз Белла и постаралась бы подготовить ее к страшной новости. Все-таки мать. Не совсем Белла была черствой, понимала, что Лизон к матери чрезвычайно привязана. Да и та любила свою девочку, и особенно эта любовь усилилась, когда девочка стала их выигрышным лотерейным билетом в новую жизнь. В другое время Белла бы смягчила новость, но сейчас не смогла.

Выпалила Лизон прямо в лицо:

– Умерла твоя мама! Убита!

И отвернулась, не желая видеть изменившееся лицо снохи. Пусть та вредная, но такого удара Белла ей точно не желала.

– Пожалуй, пойду соберу детей, – пробормотала она.

– Постой! – кинулся за ней Вадим. – Ты врешь!

Он схватил Беллу за руку и потребовал уже совсем грозно:

– Скажи моей жене, что ты все врешь!

– Пусти! – строго проговорила Белла. – Не смей меня трогать.

Как ни странно, Вадим ее послушался, руку отпустил. А Белла повернулась к Лизон:

– Если не веришь мне, позвоните следователю Торопову. Он ведет дело об убийствах твоих родителей. Телефон я тебе дам.

К тому времени, как Белла собрала детей, умыла их и привела на кухню, чтобы накормить кашей, Лизон и Вадим исчезли. Осталась только Анжелина.

– А где твои родители? – удивилась Белла.

– Уехали.

– А ты как же?

– Меня оставили, – простодушно произнесла девочка. – Сказали, чтобы я с тобой побыла.

Белла растерялась. Она не знала, как ей поступить. Надо идти на работу, но куда деть Анжелину? Вроде бы логичнее всего взять ее с собой и отдать в садик вместе с Герой. Но как знать, примут ли туда ребенка на один день? Учитывая полное отсутствие медицинских справок у девочки, маловероятно. Она первая бы заявила протест, если бы воспитательницы стали брать невесть чьих детей прямо с улицы. А вдруг ребенок болен? Заразит других детей, что тогда делать? Нет уж, о садике и речи не могло идти.

Но и оставить пятилетнего ребенка одного Белла не могла.

– Пойдешь со мной, – сказала она Анжелине.

– А куда?

– В школу.

– Как хорошо! Я уже хожу в школу! – обрадовалась девочка. – Сейчас принесу свои тетрадки.

Она сбегала в комнату и принесла оттуда маленький хорошенький рюкзачок с нарисованными длинноногими и большеглазыми куклами, значки и наклейки.

– Тетя Белла, посмотри мои тетрадки, – с гордостью произнесла Анжелина.