Читать книгу "София в парандже - Александр Афанасьев"

Два вертолета «Н70», в специальном варианте комплектации, появились над летным полем и лихо, без выполнения обязательных маневров, зашли на посадку. Эти вертолеты были похожи на американские, но на самом деле они производились в Польше, на заводе Свидник, и частично были укомплектованы польскими и европейскими комплектующими. Фирма Сикорски, которой принадлежал этот завод, разделила производство: в США производились и впихивались за огромные деньги ВВС и Минобороны наиболее совершенные и укомплектованные вертолеты 60-й серии, а в Польше производились дешевые версии для участия в международных тендерах, на них же было заменено «чувствительное» американское оборудование, запрещавшееся к экспорту. Дела шли ни шатко ни валко, сама Польша практически не закупила эти машины, шли небольшие серии для арабских стран, планировалось сделать 10 штук для Грузии, но обломалось – грузины купили подержанные из наличия ВВС США. В последнее время намечался интересный вариант по Украине, создание этого «гибрида» – БлекХока, но с максимальным использованием украинских комплектующих стандарта ОВД[12], и продажа в Украину и страны, привыкшие к советской и российской технике. Но чтобы продать в Украину, нужны были деньги, а у Украины денег не было. Зато Польша, после долгих уговоров и почти что шантажа, купила десять штук для спецназа, притом что спецназ обеими руками стоял за последние версии «Ми-17». Именно два таких вертолета и прилетели в Болгарию, чтобы принимать участие в спасательной операции.

Двое американцев побежали к вертолету. Навстречу им выпрыгнул поляк, бородатый и долговязый, экипированный почти так же, как они. Единственным исключением был «Дезерт Игл» 50-го калибра[13], который поляк носил на бедре.

– Марек…

– Сукины дети…

Американцы не обиделись. Они знали поляков по Афганистану – у тех была отдельная тактическая группа «Ожел бялый», через которую прошел и их собеседник, и они знали, что поляки любят сквернословить. Ругательства просто срываются у них с языка.

– Все о’кей?

– Да, сейчас дозаправят и полетим.

– Поддержка?

– Времени нет. Да тут недалеко, туда и обратно.

Подкатили заправщик, поляки вышли размять ноги. Офицеры отошли в сторонку.

– В чем заключается миссия?

– Высадиться в деревне и освободить одного из наших. Его похитили и собираются переправить в Сирию.

– Похитили? Одного из ваших?

– Марек, хватить стебать, это я и сам умею. Всякое случается. Парень не первую неделю в зиндане.

– Где конкретно?

– Вот это здание. Как в Афгане, – показал на планшете Масальски.

– И ты говоришь, там нет наблюдателей?

…

– Я что-то должен знать? – проницательно спросил поляк.

– Есть договоренность. Они нам его отдадут, надо просто его забрать. И улететь.

– Забрать и улететь. Пару раз в Афгане мне говорили то же самое.

– Не нагнетай, Марек. Здесь не Афган, Афган никому не нужен. Надо уметь договариваться, и все будет о’кей.

– Если вы так хорошо договариваетесь, зачем вам мы? – пристально посмотрел на американцев поляк.

Взлетели по графику.

В каждом вертолете было по восемь бойцов ГРОМ, плюс – по одному американцу. Они сели в разные вертолеты, чтобы контролировать ситуацию. Двери в вертушках были открыты, Масальски сидел на полу, держась за станину пулемета ВЛКМ 12,7, установленного в дверном проеме. Вертолеты были в варианте для огневого прикрытия и патрулирования, поэтому на них были установлены тяжелые пулеметы схемы Гатлинга, способные пятисекундной очередью распилить «Тойоту» боевиков пополам. При таком вооружении не нужны были боевые вертолеты прикрытия…

Едва взлетев, вертолеты снизились и пошли в режиме следования рельефу местности – было видно, что пилоты очень опытные, самые опытные в польских ВВС. Про Болгарию известно вообще мало, и многие считают ее относительно равнинной страной, но Болгария – это в основном горы. Пусть и обжитые – но горы. Покрытые растительностью, как в Курдистане. Вертолеты ныряли из ущелья в ущелье, пролетали над дорогами и селениями, из редких машин туристов и местных жителей на них показывали пальцем. Тем, кто находился в вертолетах, было не по себе – все они помнили совсем другие горы и то, насколько они опасны. В любой момент навстречу вертолетам может взлететь ракета, а потом еще одна и еще.

В отличие от поляков, сидевших по инструкции пристегнутыми в креслах, Масальски сидел так, как американские солдаты еще со времен Вьетнама – на краю, свесив ноги в люк. Он вспомнил свой первый прыжок с вертолета и первое задание – ему поручили разработать план атаки на здание, захваченное террористами и находящееся на враждебной территории. Когда он представил план, сержант раскритиковал его в пух и прах, заявив: хороший бой подобен разбойному нападению. Ты подкрадываешься, бьешь ножом в спину и бежишь.

– Пять минут до цели!

Нельзя сказать, что он шел в армию, чтобы делать то, что он делал. Просто к этому приходишь. Когда твоя страна посылает тебя в самую задницу этого мира, но не дает победить, а потом выбрасывает как использованную вещь, многое встает на свои места. Когда только от твоих товарищей зависит то, будешь ли ты жить или нет и как будешь жить, – учишься играть по правилам. Когда на твоих глазах из рук в руки переходят бабки, какие ты за всю жизнь честно не заработаешь, трудно оставаться в стороне. Особенно если всем плевать и никто никогда не бывает наказан.

Так что он просто решил не бороться с системой, а встроиться в нее, вот и все.

– Две минуты!

– Вижу цель!

Командир поляков тоже выглянул, чтобы посмотреть. Они увидели высокий минарет и разбросанные дома вокруг него, причем дома намного богаче, чем в среднем по Болгарии. Неплохо живут мусульмане на границе.

– Это оно? – проорал поляк.

– Кажется, оно! Минарет похож!

– Черт, как в Афгане…

И тут, словно для того чтобы воспоминания об Афгане были более полными, раздался отчаянный крик пилота:

– Вспышка по фронту! Еще одна!

Вертолет начал резко отваливать в сторону.

– Ракета! Ракета!

Масальски схватился за станину, чтобы не вылететь из вертолета. Первая ракета ушла вниз, за тепловыми ловушками. Поляк крепко держал его, не давая выпасть, и в этот момент вторая ракета, управляемая, ударила в сопло двигателя и разорвалась.

Вертолет сильно затрясло…

– Второй двигатель поврежден! Утечка в гидравлике!