Читать книгу "Трое - Кен Фоллетт"

– Как мы с тобой скоординируемся? Мне велено оказывать тебе содействие.

– Моя команда прилетает сегодня вечером, – сказал Ростов. «Оказывать содействие», как же! Будешь выполнять мои приказы как миленький», – подумал он. – У меня два постоянных оперативника – Николай Бунин и Петр Тюрин; они привыкли к моему стилю работы. Ты будешь сотрудничать с ними и выполнять их распоряжения. Они профессионалы, у них многому можно научиться.

– А мои люди…

– Они нам не понадобятся, – перебил его Ростов. – Лучше всего действовать небольшой группой. Итак, первым делом надо засечь Дикштейна здесь, в Люксембурге, если он вернется.

– Мой человек круглосуточно дежурит в аэропорту.

– Он это наверняка учел. Нужно установить наблюдение за другими точками. Дикштейн может пойти в Евратом…

– Это в комплексе «Жан Монне».

– Можно подкупить администратора в отеле «Альфа», но туда тоже вряд ли… И еще – ночной клуб на рю Дик. Так… Ты сказал, что он взял напрокат машину?

– Да, во Франции.

– Ну, теперь-то он наверняка от нее избавился – вам же известен номер. Позвони в эту контору и выясни, где была оставлена машина: хотя бы примерное направление узнаем.

– Хорошо.

– Москва уже разослала его фотографию, наши ребята будут начеку. – Ростов допил свой виски. – Мы его поймаем – так или иначе.

– Ты правда в это веришь? – спросил Хасан.

– Я играл с ним в шахматы и знаю, как работает его ум. Начало стандартное и предсказуемое, затем неожиданный ход – как правило, весьма рискованный. Нужно всего лишь подождать, пока он высунется, – и можно рубить голову.

– Насколько я помню, ты проиграл тот матч, – сказал Хасан.

Ростов оскалился по-волчьи.

– То игра, а то жизнь.

Существует два типа «хвостов»: «уличные художники» и «бульдоги». Первые считают слежку за людьми особым видом науки или искусства – сродни актерскому мастерству, поэзии или молекулярной физике. Это перфекционисты, способные мгновенно превратиться в невидимку. У них специально подобранный скромный гардероб; они тренируют непроницаемое выражение лица перед зеркалом; они знают десятки уловок с дверями магазинов и очередями на автобус, детьми и полицейскими, очками, сумками и изгородями. Они презирают «бульдогов», которые полагают, что «следить» равно «следовать», и тащатся за объектом, как собака за хозяином.

Николай (Ник) Бунин работал по второму методу. Это был молодой головорез из тех, что становятся либо полицейскими, либо преступниками – как повезет. Нику повезло попасть в КГБ, в то время как его брат поставлял гашиш из Тбилиси в Московский университет (где его в числе прочих покуривал и сын Ростова, Юрий). Официально Ник работал шофером, неофициально – телохранителем, и уж совсем тайно – профессиональным бандитом.

Именно он засек Пирата.

В ночном клубе Ник произвел фурор: высокий, широкоплечий блондин с водянистыми зелеными глазами и нежной кожей – несмотря на свои двадцать пять, он все еще не брился и очень смущался по этому поводу.

Он появился в семь тридцать, вскоре после открытия клуба, и просидел всю ночь в углу с мрачным видом, потягивая водку со льдом и наблюдая. Кто-то пригласил его на танец, но Ник на плохом французском велел ему отвалить. На второй вечер завсегдатаи клуба решили, что он чей-то брошенный любовник, поджидающий в засаде. Было в нем нечто грубое, маскулинное: мощные плечи, кожаная куртка, суровое выражение лица – с такими брутальными самцами часто встречаются рафинированные интеллигенты.

Впрочем, сам Ник даже не подозревал о подобных тонкостях. Ему показали фотографию мужчины и велели пойти в клуб его высматривать – он запомнил лицо и отправился на задание. По большому счету ему было все равно куда идти – в церковь или в бордель. Разумеется, он не упускал случая отбить кому-нибудь почки, но в целом его интересовала лишь регулярная зарплата и два выходных в неделю, которые он посвящал своим пристрастиям: водке и книжкам-раскраскам.

Когда появился Нат Дикштейн, Ник и бровью не повел. Ростов считал, что своими успехами тот обязан четкому, бесстрастному выполнению приказов, и чаще всего это было именно так.

Дикштейн сел за столик, заказал себе пива и принялся не спеша прихлебывать. Судя по всему, он тоже кого-то ждал.

Ник вышел в холл и позвонил в отель. Ростов взял трубку.

– Это я. Объект вошел.

– Отлично! Что делает?

– Ждет.

– Хорошо. Один?

– Да.

– Оставайся на месте. Звони, если что.

– Ясно.

– Я сейчас пришлю Петра, он будет ждать снаружи. Если объект выйдет из клуба, иди за ним, по дороге меняйтесь с Петром. Араб заберет тебя на машине… минутку… зеленый «Фольксваген».

– Ладно.

– Возвращайся в бар.

Ник повесил трубку и вернулся за свой столик, не глядя по сторонам.

Через несколько минут в зал вошел привлекательный, хорошо одетый мужчина лет сорока. Оглядевшись, он прошел мимо столика Дикштейна и направился к бару. Последний подобрал со стола какой-то клочок бумаги и положил в карман. Все произошло очень быстро, и лишь внимательный наблюдатель смог бы заподозрить что-то неладное.

Ник снова вышел в фойе.

– К нему подошел гомик и передал какую-то бумажку вроде билета.

– Может, театральный билет?

– Не знаю.

– Они разговаривали?

– Нет, гомик просто бросил бумажку на стол, проходя мимо. Они даже не посмотрели друг на друга.

– Ладно, продолжай наблюдение. Петр дежурит снаружи.

– Погодите… он вышел в фойе! Идет в гардеробную… Передал бумажку… Ах вот это что – номерок!

– Продолжай. – Голос Ростова был совершенно спокоен.

– Гардеробщик выдает ему портфель… Он оставляет чаевые…

– Значит, ему что-то принесли. Так…

– Объект покидает клуб.

– Следуй за ним.

– Вырвать у него портфель?

– Не надо. Нам нельзя светиться, пока не узнаем, что к чему. Просто выясни, куда он идет, и не высовывайся. Давай!

Ник повесил трубку, сунул гардеробщику деньги со словами: «Я спешу, это за выпивку» – и поднялся по лестнице вслед за Дикштейном.

Толпы людей совершали вечерний променад, направлялись в кино или рестораны. Ник повертел головой, оглядываясь: объект двигался по противоположной стороне улицы, метрах в пятидесяти. Он перешел дорогу и последовал за ним.

Дикштейн шел в быстром темпе, глядя прямо перед собой, под мышкой он держал портфель. Пару кварталов Ник плелся следом. Если бы Дикштейн в этот момент оглянулся, то заметил бы парня, который уж мелькал в клубе, и заподозрил бы неладное, но тут Ника догнал Петр, тронул за руку и двинулся дальше. Ник отступил в укромное место, откуда можно было видеть напарника. Теперь, если бы Дикштейн оглянулся, то увидел бы только незнакомого Петра. Такую слежку очень трудно распознать; с другой стороны, чем больше расстояние, тем больше людей понадобится для регулярной смены «хвоста».