Читать книгу "Мир после: Водный мир - Ольга Шевлягина"

– Ненависть и страсть тоже человеческие чувства, – заспорил Истер.

– Но у людей они… теплые, – Ксения нахмурилась, явно пытаясь объяснить ему, но не находя слов. – Ненависть от любви, страсть от любви… Они горячие, как кровь, что течет в них, и в тебе. Истер, в тебе это тоже есть, но ты всех ненавидишь, и… ты холодный. Почему?

– Потому что мой отец был кровососом, – выплюнул парень, вставая и снова начиная ходить, испытывая ярость от того, что в очередной раз подтвердилось: в нем есть часть кровопийц, он изначально заражен этим.

– Да, возможно, – с сомнением проговорила Ксения, – возможно, поэтому ты, как они, умеешь так сильно ненавидеть. Но почему ты это делаешь? Что с тобой случилось, Истер?

Парень остановился, сел у стены, подальше от сестры Лектуса, пристально глядя на нее. Как он должен все это объяснить человеку, который в жизни никогда не сталкивался с жестокостью и смертью мира, в котором они живут? Как он объяснит ей весь ужас фабрик и питомников, как расскажет о народе рабов, который создан стараниями ее народа? И поймет ли она?

– Я с рождения была пленницей собственного дома, моя мать отказалась от меня, когда мне было три года, а отец даже не знает о моем существовании, и если узнает, то убьет меня, – тихо проговорила Ксения, словно почувствовала то, о чем он думает. С другой стороны, может, и почувствовала. – День за днем я живу во дворце, ожидая, что за мной придут, и чувствую холод тех, кто окружает меня… И годами я чувствую последние мгновения человеческой жизни, десятка жизней, которые обрываются во дворце… Но во мне нет ненависти…

– Ты просто никогда не видела, что они сделали с людьми, – огрызнулся Истер. – Не видела, как твои сородичи забирают из городов и сел людей, как отнимают детей у родителей, как убивают близких. На твоих глазах никогда не пили кровь у близкого тебе человека, не травили животными, не кололи пиками только за то, что ты другой, что ты не кровопийца, что в тебе течет кровь, а не яд твоего народа, – Истер с силой сжимал кулаки. – Тебе грозит смерть? Поверь мне, многие из тех, кто живет за пределами ваших городов, почтут за милосердие умереть, а не попасть в руки Правящих, не стать племенной особью для того, чтобы его дети прокормили твоих родственников… Мою мать схватили и привезли сюда, чтобы до последней капли выпить ее кровь, словно она какое-то животное, словно она яблоко, которое можно обгрызть – и выкинуть…

– Хватит, – вдруг всхлипнула Ксения, стуча зубами, – перестань, – она дрожала, сжимая себя руками, по щекам текли крупные слезы. – Эта… эта ненависть тебя погубит, Истер. Ты же человек, почему в тебе нет места любви?

– Любви? – хмыкнул парень. – А кого мне любить? Моя мать мертва, ее убил мой собственный отец. Мой дед умер, пытаясь догнать меня, второй мой дед сейчас обыскивает дворец, чтобы найти меня и скормить львам заживо. Кого мне любить и за что? – он шипел, сжавшись, словно пружина.

– Прекрати!

Истер вздрогнул и повернулся: из-за гнева, который снова охватил его, он не услышал, как к их убежищу приблизились. В каземат тихо вошли Кристин, Алексис, ведшая на поводке ирбиса, старик-смотритель, а за ними Ярик. Старик был бледен, это он встал на защиту Ксении: он оттолкнул Истера и загородил сестру Лектуса.

– Что…?

– Пойдем, нужно кое-что сделать, – Ярик говорил тихо. Он передал Кристин какие-то свертки, от них аппетитно пахло едой, и у Истера заурчало в желудке. – Потом поешь.

Истер мысленно высказал магу все, что он думал о нем, но Ярик промолчал. Они тихо вышли на улицу: на Красный город опустилась ночь, только вдалеке, на пристани, еще слышались голоса.

«Куда мы опять идем? Что происходит?».

Ярик покачал головой и приложил палец к губам, поманил друга рукой. Оставалось только надеяться, что то, что маг опять придумал, не будет стоить им обоим жизни.

«Во Дворец?! Ты с ума сошел?!».

Ярик опять промолчал, только снова призвал к тишине. Истер злился еще сильнее: ему надоело быть на побегушках у мага-самоучки, при этом у него даже не было права задавать вопросы!

– Мать-Природа! – закатил глаза Ярик, говорил он едва слышно, с опаской. – Нас ищут, весь день искали, я вывел, кого смог. Завтра Лектус поможет нам бежать, но нам нужно кое-что с собой взять. Доволен?!

Истер хмыкнул и улыбнулся: оказывается, даже у Ярика иногда сдают нервы, а то иногда казалось, что он только лыбиться и умеет.

– Дикарь, – фыркнул маг и нырнул в боковой вход дворца, потянув друга за рукав.

Истер промолчал, поджав губы: маг начинал его раздражать.

Во дворце была какая-то гнетущая, неестественная тишина. Истер поежился, следуя по пятам за крадущимся в только ему известном направлении Яриком.

– Библиотека, – одними губами проговорил парень-маг, и Истер сжал зубы.

«Хватит лезть в мою голову!».

– Так не думай, – пожал плечами Ярик и исчез на темной винтовой лестнице.

Истер постарался подавить в себе желание спустить его по этой лестнице, перед этим приложив головой о перила. Если Ярик это и знал, то проигнорировал, из темноты слышались лишь его тихие шаги.

Истер никогда не бывал здесь, да и что он мог делать в библиотеке, не умея даже читать? Книги для него были скорее абстракцией, чем-то мифическим, как гномы, эльфы и изумруды из глубоких шахт Нетонущих гор.

Свет едва пробивался через сводчатое окно на западе, но Истер хорошо видел высокие шкафы, заполненные книгами, где-то даже сверкали драгоценные камни.

– За какой из них мы пришли? – шепотом спросил Истер, чтобы нарушить тяготившую его тишину, полную мертвых слов и голосов вымышленных или давно погибших людей и существ.

– Не за книгой, – ответил Ярик, подзывая друга к столу.

– Кинжал? – Истер увидел каменный ларец, похожий на тот, который описывала Алексис. – Чтобы спасти девчонку?

– Возьми и идем.

– У самого сил не хватит?! – огрызнулся парень, тут же ощерившись на такое прямое указание.

– Я маг и смогу лучше защитить нас, если мы нарвемся на стражу. Забыл, что нас ищут, чтобы обескровить и сбросить львам? Тебя, кстати, – в первую очередь, чтобы твой дед перестал дуться на правящий дом. Бери и пошли!

Истер промолчал, некоторое время смотрел на каменную шкатулку, потом взял ее, зажав под мышкой, засунул в карман еще пару вещиц со стола: бархатную коробочку и, кажется, золотой нож для бумаги. Ярик хмыкнул, но ничего не сказал, видимо, чувствуя, что друг уже на грани выдержки и не стоит за эту грань заходить.

Обратный путь на улицу не был так уж легок. Истер старался идти осторожно, чтобы не уронить каменный ящик с кинжалом, который так приспичило Ярику взять с собой: если бы шкатулка упала, проснулся бы весь дворец.

Они едва успели выйти на этаж, как Истер уловил шаги и буквально заорал про себя, привлекая внимание Ярика. Тот замер, быстро огляделся и метнулся назад, на лестницу, но устремился не вниз, а наверх, по ступеням, едва освещенным лунным светом. Истеру казалось, что они бегут не тише, чем стадо диких кабанов, и он ожидал, что в любой момент их услышат и окрикнут, но, кажется, кровопийцы, не спавшие в этот час, страдали глухотой.