Читать книгу "Звездный лед - Аластер Рейнольдс"

– Безумие, – заключила наконец капитан.

– Целиком согласна. Тем не менее это правда.

Белла тронула пальцем переносицу, надавила, так что ноготь врезался в кожу.

– Но ведь нам прислали доклад о том, почему не наблюдался скачок давления…

– Думаю, нашими данными манипулировали с тех пор, как предложили нам гнаться за Янусом. Но когда сорвался толкач, им пришлось загружать новую фальшивку, чтобы учесть отключение двигателей после аварии. Тогда-то они и забыли вставить всплеск, случившийся из-за удара.

– А ты не забыла на них посмотреть.

– Моя работа – не забывать о мелочах, – сказала Светлана и взглянула на Перри. – Мне очень жаль Майка, но, если бы не сорвался толкач, мы бы и не заподозрили о том, что неладно с данными. Это нас и спасло.

– Я не совсем поняла, к чему тут «нас и спасло», – заметила Белла тактично.

Перри прокашлялся.

– Просто нам нужно поворачивать, – сообщил он. – Пока еще топлива хватит на возвращение. Но с каждым часом удаления от дома возвращение все проблематичней.

– Поворачивать?

Светлана взяла флекси и небрежно кинула на стол. Компьютер стукнул глухо.

– Белла, они нас поимели. Банально и грубо. «Глубокая шахта» врет нам. Хочет, чтобы мы рассчитывали на успешное возвращение.

– Давай не будем скатываться в мелодраму, – предложила Белла. – Тут возможен миллион самых разных объяснений. Отчего ты так уверена?

– Потому что кривые не совпадают! Вот оригинал – а вот подделка!

Кофе придало мыслям капитана пугающую ясность. Казалась, она ступает по тонкому льду.

– Если так, то как же ты обнаружила настоящие данные?

– В системе есть копия. Обычно ее можно добыть и по корабельной сети, но из-за повреждения несущей колонны мне пришлось спускаться к реактору и снимать данные прямо в техническом отсеке.

– Я и сам вряд ли бы поверил, если б не видел их своими глазами, – добавил Перри.

– А теперь веришь? Веришь в то, что мы – жертвы корпоративного заговора?

– Я верю в то, что кто-то поменял эти числа. Светино объяснение кажется мне вполне логичным.

– Ты искренне считаешь, что они сделали такое с нами?

– Янус – большая ставка. Больше и не придумать.

Белла взяла карандаш, постучала им по столу, надеясь, что ее слова прозвучат всего лишь как отвлеченное интеллектуальное упражнение – разговора ради, не более того.

– Если тут и в самом деле заговор, сколько, по-твоему, его можно держать в секрете? Если у нас и правда не хватает топлива, что произойдет, когда мы не сможем вернуться?

– Может, ничего и не случится. Они скажут: ошибка, только и всего. С кем не бывает?

– Правда всплывет рано или поздно.

– Да, но если слишком уж поздно, то коснется она только мертвых. А живым, соответственно, будет наплевать на дела далекой старины. А если головы и покатятся, где гарантия, что те самые?

– Крупное дело. Нелегко переварить.

– Я бы не пришла к тебе, если бы доказательства не были стопроцентно надежными.

– Ты имеешь в виду эти данные?

– Ну да. Они – убедительнейшее свидетельство. Уж во всяком случае, достаточное, чтобы действовать, исходя из них.

– Под действием ты имеешь в виду запрос на разъяснение ситуации с топливом?

– Нет! – воскликнула Светлана с внезапной пылкостью. – У нас нет времени сидеть и ждать, пока прибудет очередная доза лжи. Нам нужно остановиться, развернуться и лететь домой!

– И оставить Янус?

– Если бы я сказала тебе, что корабль под угрозой неминуемой аварии, разве ты не решила бы на месте прервать полет?

– Ты уже знаешь ответ на это.

– Тогда согласись, что настоящие данные говорят практически о том же! У нас билет до Януса в одну сторону.

– Ты удостоверилась в том, что топлива не хватит на обратный путь?

– Я знаю, что у нас меньше топлива, чем мы думали, – сказала Барсегян, но уже без прежней уверенности. – У меня времени не было прогнать симуляцию, чтобы определить, насколько плохи наши дела. Но если нам и по тем данным топлива хватало впритык…

– Слушай, я понимаю причину твоей озабоченности, – проговорила Белла миролюбиво, – но тут наверняка есть простое объяснение без всякого заговора и обмана.

Светлана вскочила и выпалила сердито:

– Что еще тебе нужно?

Перри встал, положил широченную ладонь ей на плечо. Белла услышала, как он пробормотал сквозь зубы:

– Ты полегче.

– Я не могу действовать, опираясь на это, – пояснила Белла. – Не могу развернуться внезапно и обвинить компанию в попытке предумышленного убийства всего лишь на основании пары расхождений в файлах данных.

– Но речь идет отнюдь не о «паре расхождений»! – воскликнула Светлана, будто пытаясь оправдаться.

– Послушай, – сказала Белла, с трудом сдерживаясь, чтобы не наорать на подругу, – я согласна с тем, что здесь происходит нечто странное. В этом ты сумела меня убедить. Но перед тем как отказаться от нашей миссии, мне хотелось бы видеть больше.

– Ты хочешь сказать, этого недостаточно?

– С моей точки зрения – нет. Мне нужна полноразмерная симуляция и прогноз на весь полет, принимая во внимание потерю массы из-за улетевших толкачей. Я хочу видеть в логах телеметрии данные, подтверждающие твою гипотезу.

– Я не могу предоставить то, чего нет.

– Измерь массу остающегося топлива в баках. Используй наше ускорение и второй закон Ньютона. Ты ведь можешь?

– Да, но вряд ли настолько, чтобы убедить тебя. Перед тобой сейчас лучшее доказательство из всех, которые можно отыскать.

– Я отказываюсь верить в то, что нас могли обречь на смерть, – отрезала Белла.

– Привыкай к миру чистогана, – посоветовал Перри.

* * *

За все годы, проведенные на корабле, Белла никогда не посещала один-единственный отсек. Не было повода. Теперь она находилась в нем вместе с Райаном Эксфордом. Они сидели на складных стульях. Белла надела флисовый жакет. Холод стоял жуткий, немели кончики пальцев.

– Райан, я все удивляюсь: почему четыре? Не два, не шесть?

– И я думал об этом же, – отозвался тот, казалось совершенно не замечавший холода.

Он медленно затягивался сигаретой, которой угостила его Белла. Эксфорд говорил, что курит из-за наблюдений за некурящими врачами. Мол, слишком многие из них предавались другим пагубным пристрастиям. А уменьшение средней продолжительности жизни из-за курения – просто статистический шум. Несколько месяцев на фоне десятков лет.