Читать книгу "Все каюты проданы - Александр Юриков"

Омар посмотрел на Абдрахманова с удивлением. Он никак не ожидал услышать подобные речи от этого человека.

– Вот ты готов идти до конца. Я не думаю, что источник твоей энергии – полумертвые страницы.

Омар просто не узнавал собеседника. Вечно улыбающийся, мягкий, плюшевый шеф-повар был собран и сосредоточен.

Отвечать ему надо было всерьез.

– Когда мне было четырнадцать, отец зачем-то собрался в Москву и решил взять меня с собой. Я обрадовался. Огромный город! Я тогда, кроме своей улицы и речки, в которой мы купались с парнями, вообще ничего не видел. Принял нас друг отца. Он снимал квартиру в Бирюлево. Это окраина такая, как они говорят, спальный район. – Он сделал паузу – вспоминать было тяжело, – потом продолжил: – Отец мотался по Москве, ему нужно было собрать какие-то деньги. Я не вникал. Ходил, смотрел, удивлялся, пялился на девчонок. У нас так не одеваются: голые ноги, грудь чуть ли не наружу. Особенно одна мне нравилась, такая, сейчас понимаю, оторва. Тоже малолетка, но местными пацанами, видно, крутила как хотела. Я таращился на нее, когда встречал. Мальчишка!.. А на районе меня заметили, вычислили. Я от дома к главной улице ходил напрямик – через гаражи.

Абдрахманов кивнул – он слушал очень внимательно.

– Засекли, блокировали с двух сторон. Для начала ткнули в рыло, разбили губы к чертовой матери. Я и сказать ничего после этого не мог, захлебывался кровью. Потом началась обычная пацанская разборка. Мол, чего к нашим девчонкам липнешь и тому подобное. Я, сам понимаешь, ни к кому не лип, но им все равно было. Она, главное, там же стояла и усмехалась. Все это было при ней. Били, потом поставили на колени. Там еще лужа стояла с грязной водой – заставили из нее умываться, кричали: «Смой кровь, образина!» Ну а потом пошло: «Чего тебе вообще в Москве надо? Езжай к себе!» Я мальчишка, мне больно, страшно. Я просил их отпустить меня, обещал, что уговорю отца сразу уехать. Им это было по хрену, главное – как следует меня унизить. Заставляли кричать «Да здравствует Россия!», «Чечены – чмо!» и прочее. Я кричал, я ж не чечен, но все равно…

Абдрахманов кивал. Лицо его стало жестким.

– Они же били вроде не просто так. «Ага, плачешь, а когда твои русским головы отрезали, смеялся, наверное?» Лупили все время. Каждый подходил и ударял. А девчонка смотрела и смеялась. Стащили с меня джинсы. Дальше вспоминать не хочу. Слава Аллаху, за гаражи зашел мужик с собакой. Эта кодла сразу разбежалась. Он мне дал платок, к дому проводил. Вот тебе первый ответ. Так что ты прав – дело не в Коране.

Абдрахманов помолчал. Монотонный шум, едва доносившийся из кухни, казался ему отзвуком какого-то другого, нереального мира.

– Так ты и ребят, наверное, отбирал со своими историями? – осторожно сформулировал вопрос шеф-повар.

– Нет, сейчас совсем другая ситуация. Это раньше мы как лисы: забежим в курятник, наделаем шуму – и в кусты. Чего мы добились? Кого из парней, не пожалевших себя, люди помнят хотя бы по имени? Потому что некого помнить. Посмотри биографии: недоучки, неудачники по жизни, аутсайдеры. Возьми хотя бы Домодедово. Парня бросила жена, работы нет, никому на хрен не нужен. Накачали его наркотой, он и пошел взрывать аэропорт. Вот что в сухом остатке. Тут, конечно, и телевидение, и газеты русские – все постарались. Еще одного посадили недавно. Готовил теракт в Москве. Парень из группы «Имарат Кавказ». Незаконнорожденный. Отец чеченец. Русская мать торговала водкой на одном из рынков Грозного. Там тогда действовал шариатский суд. Он приговорил ее к публичному наказанию палками. Получила восемьдесят ударов, отказали почки, умерла. Сыну правильные люди объяснили, что он должен сам выискивать торговцев водкой и подвергать их наказанию. Ну а дальше пошли дела посерьезнее. Но суть в чем? Простой теракт ничего не дает. В этом мы уже убедились. Можно срубить бабки у спонсоров на новые взрывы. Это тоже дело, но ситуация в целом не изменится. Какие-то несчастные отморозки с пятнадцатью килограммами взрывчатки и парой десятков детонаторов бегают по Москве, ищут место для подрыва. Нам сегодня нужны герои. Умные, яркие, решительные. Наша борьба не может продолжаться только на улицах. Она должна идти в головах! Почему умные люди придумали ИГИЛ? Чтобы мусульмане шли не только против чего-то, но и за что-то. А «государство» – это звучит!

Абдрахманов покивал. С главным тезисом нельзя было не согласиться. Но практика расходилась с теорией. Причем не только в той стране, гражданином которой он являлся.

– Есть, понимаешь, и мировая практика. Там тоже с примером для подражания не очень, – включился он в дискуссию. – Мы ведь говорим о фанатизме. Ему скорее подвержены малообразованные массы, чем скептически настроенные интеллектуалы. Посмотри: подавляющее большинство иракских, афганских и палестинских шахидов принадлежит к низшим слоям общества. Без лица, имени, прошлого. Тем они и страшны.

– Это для нас пройденный этап, – с уверенностью заявил Омар. – Если все получится с «Ромео», то должно будет прозвучать имя того, кто это сделал. Достойное имя. Понимаешь?

– Это тебе решать, – не стал спорить Абдрахманов. – Только времени у нас мало. Хотя наши друзья-христиане утверждают, что их Бог создал весь мир за шесть дней. У тебя задача попроще. Управишься.

– А ты почему идешь на это? – осведомился Омар. – Ты в шоколаде, в полном кайфе, тебя тут только что на руках не носят.

– Причин много, – задумчиво откликнулся шеф-повар, весьма уважаемый на этом теплоходе. – Одна, может, смешная, чисто профессиональная! Вот, например, возьмем хирурга, который уже провел несколько сотен операций. Я уверен, что во время очередной из них в голове у него сидит одна мысль: как было бы классно со всего размаха вонзить скальпель в грудь пациента! Пожарный, бегущий со шлангом к горящему дому, голову даю на отсечение, мечтает плеснуть бензинчика в огонь. Я думаю, что Бергман, после того как собрал все награды, мечтал снять крутейшую порнуху.

– Кто это – Бергман?

– Шведский режиссер.

– Да, понятно. А ты, повар, мечтаешь всех отправить в сортир.

– Они все время жрут! – патетически воскликнул Абдрахманов. – Иногда мне кажется, что мы вообще плывем в никуда, лишь для того, чтобы пассажиры нагуляли аппетит между ранним завтраком и полночным ужином. У всех одна мысль: как сделать выбор между отбивной из молодого теленка в винном соусе и лобстером? Они могут заказать пять закусок и три основных блюда, а потом поинтересоваться у официанта, что лучше выбрать на десерт: тортик или мороженое? У них резиновые желудки и гуттаперчевые задницы. – Он перевел дух, впервые, может быть, выговорившись на больную тему. – А если серьезно, то у меня перед Аллахом свои долги. Рассчитаюсь – буду жить со спокойной душой. Так что за второй детонатор не беспокойся. Но на роль героя я не претендую.

Омар расслабился. Шеф-повар вполне его устраивал и в более скромной роли.

Пагубный образ действий, от которого следует отказаться, характеризуется десятью деяниями. Так считает далай-лама. Три из них относятся к деяниям тела: убийство, воровство и прелюбодеяние. Четыре – к деяниям речи: ложь, сквернословие, злословие и пустословие. Последние три действия затрагивают ум: алчность, злонамеренность и приверженность ложным воззрениям. Избегая этих деяний, совершая противоположные, мы взращиваем в себе десять добродетелей.