Читать книгу "Империи древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий - Марк Эдвард Льюис"

Один из мастеров искусства эзотерики, служивший советником при первом китайском императоре, утверждал, что правитель должен вести скрытую ото всех жизнь, чтобы избежать знакомства со злыми духами, и не сообщать никому места своего нахождения. Кроме того, так как правитель наделен способностью добираться до эфирных или небесных духов, ему следует жить в башнях и передвигаться по приподнятым над землей тротуарам. В этом случае у него будет больше возможностей познакомиться с этими духами и обрести бессмертие. Услышав такой совет, первый китайский император приказал возвести приподнятые над землей тротуары и проложить обнесенные стеной дороги, соединяющие все его 270 дворцов и башен. Любой человек, раскрывший тайну того, где в этом обширном комплексе находится император, заслуживал немедленной смерти. Император передавал распоряжения только в свой главный дворец в Сяньяне, а все остальное время скрывался от подданных. Как и следовало ожидать, когда император скончался во время плавания по Восточному морю, тело его в столицу везли в закрытой повозке, а повозку наполнили рыбой, чтобы отбить запах разложения и скрыть ее поклажу9.

Тротуары, приподнятые над землей, чтобы никто не мог отследить перемещения императора, продолжили сооружать при династии Хань, и в конечном счете сокрытие императора от глаз простолюдинов и даже сановников двора превратилось в один из принципов имперской политической власти. На протяжении всей императорской эпохи китайский правитель находился в уединении по ту сторону многочисленных стен (мифологизированная версия этого появляется в притче Кафки) в Запретном городе10. Право смотреть на императора считалось большой привилегией, дарованной лишь ближайшим его сановникам, и удостоиться высочайшей чести – аудиенции – у него могли только самые заслуженные подданные. В отличие от античного Рима, средневековой Европы или Индии, где правитель показывался перед своим народом, лично принимал прошения и публично отправлял правосудие как ритуал августейшей власти, правитель в Китае подтверждал свой божественный статус, скрывая от народа свою жизнь или оставаясь невидимым.

О второй части разделенных надвое городов, то есть округе, предназначенном для проживания, торговли и ремесленного производства, нам известно еще меньше. Чем больше отдаляешься от административного округа, тем реже встречаются письменные памятники и археологические находки. Жилые районы столиц при династии Хань делились на сеть магистральных улиц, а потом подразделялись на обнесенные стенами кварталы, находившиеся в ведении государственных управляющих низшего уровня и группы влиятельных жителей. Неясно, существовала ли эта система в других городах древнего имперского Китая, но, поскольку такая сеть служила средством контроля населения, можно предположить, что структура основных городов того периода китайской истории строилась по той же схеме.

На магистральные улицы выходили фасады домов знати и богачей, в то время как переулки населял люд победнее, такой как философ Чжуан Чжоу, который «жил в нищем переулке, окруженный бедными соседями, нуждавшимися и вязавшими сандалии». Переулки были слишком узкими, и по ним не могли протиснуться большие повозки, катившиеся вверх и вниз по широким бульварам, а строения там стояли покосившиеся или запущенные. Их жителей часто описывали как писателей без гроша в кармане, низкосортных мотов, развлекавшихся песнями и дешевым самогоном, или как уголовников. В отличие от переулков магистральные бульвары населяли высокопоставленные официальные лица, одетые в головные уборы и платья придворных вельмож11.

Одним из центров жилого района служил местный базар. По фрескам склепов можно судить о том, что главные черты базара императорской столицы распространялись на крупнейшие провинциальные города, хотя и с местным колоритом. Базарные площади и прилегающие к ним районы служили основным местом деятельности купцов и ремесленников, но к тому же отсюда шло распространение государственной власти по территории внешнего города. Они в уменьшенном масштабе повторяли отчуждение между правительством и населением, которое определяло деление города пополам. Многоярусная базарная башня служила вертикальным символом и местом обитания властителей, как и дворцы, в то время как ее решетка повторяла государственный порядок, навязанный населению внешнего города. Но все-таки, несмотря на эти зрительные олицетворения власти, базарная площадь оставалась местом народных собраний, подчас перераставших в действия, угрожавшие нарушением предписанного порядка.

Наиболее наглядным выражением государственного контроля служила многоярусная башня с разместившимися в ней чиновниками, которые зпнимались делами обитателей городского рынка. В столице Восточной Хань городе Лояне директор рынка и его заместитель располагали штатом из тридцати шести человек. Они следили за тем, чтобы проданные на базаре товары отвечали критериям качества и чтобы все цены соответствовали стандартам, назначенным после ежемесячного пересмотра заключенных между покупателями и продавцами соглашений. Согласно циньскому закону предназначенные на продажу товары следовало снабжать ценниками с указанием их точной стоимости. Отчеты обо всех сделках и полученных суммах денег следовало складывать в специальные коробки, которые чиновники могли изучить в конце дня, чтобы собрать долю государства в виде налога12.

Рис. 6. Сеть торговых рядов на базарной площади в Чэнду с башней посередине

Чиновники к тому же занимались сбытом излишков казенного имущества или продукции казенных мастерских, а также могли начислять гонорар за нотариальное оформление покупок. Над крышей башни развевался флаг, а в верхнем ярусе находился барабан для подачи сигнала на открытие и закрытие базара. Башни на рынках Чаньаня описаны в поэме периода правления династии Восточная Хань как сооружения с пятью ярусами, в то время как на плитке из склепа династии Хань с изображением базара в Чэнду показана всего лишь двухъярусная базарная башня13. В любом случае эта башня была самой высокой конструкцией на базарной площади, и ее мог видеть каждый человек.

Второе проявление государственной власти на базарной площади заключалось в ее построении по продольно-поперечной схеме, повторявшей сетку самого жилого района города. На плитке из склепа изображена базарная площадь города Чэнду в виде совершенного квадрата с воротами на каждой его стороне и двумя магистральными улицами, пролегающими между воротами крест-накрест. Двухъярусная башня помещена строго посередине площади. На этом изображении показан рынок как уменьшенная версия канонического идеала столицы в том виде, как он описан в «Записках об исследовании ремесел» (Као-гун цзи), представляющих собой трактат позднего периода Сражающихся царств, посвященный строительству и служивший приложением к «Чжоуским [правилам] благопристойности» (Чжоу ли) (рис. 6).

Каждая из четырех частей базара, в свою очередь, делилась на ряды одноэтажных строений. В них, по всей видимости, размещались лавки, сгруппированные по видам товара. Человеческие фигуры перемещаются по четырем магистральным проспектам. Крупнейшие магазины должны были размещаться в главных торговых рядах, а вот магазины поменьше и лавки – в боковых рядах. Базар с такой планировкой существовал в столице династии Тан, и она, вероятно, сохранилась при династии Хань. Продольно-поперечная планировка торговых мест или лавок на базаре фигурирует в поэтических и других текстах этого периода, что подчеркивает правильность линий лавок как доказательство императорского величия и общественного порядка. На нескольких росписях склепов также изображены выстраиваемые в линии или сетку лавки, и в юридических документах династии Цинь настоятельно рекомендуется упорядоченное расположение торговых точек.