Читать книгу "Старая добрая война - Александр Тамоников"

— Долина! Ольха!

— Я — Долина, — тут же ответил майор Сорокин.

— Мы у серпантина, можете начинать свое представление.

— Я понял тебя. Шел через село?

— Да.

— Жителей не видел?

— Дома пусты.

— Это хорошо. Продолжай движение, внизу вас встретит ротный.

— Понял, продолжаю движение.

Мадрас ждал Сарага со снайперами и группу резерва, рассматривая карту, на которой был нанесен маршрут выхода банды в долину.

Из «зеленки» следовало уйти на прилегающий к Герди перевал. Он высокий, сложно проходимый, но все же проходимый с применением специального снаряжения. Оно, это снаряжение, было, лежало в контейнерах вместе с дополнительным запасом боеприпасов и взрывчатки. Уйдя из леса, можно быть уверенным, что русские потеряют его, они будут думать, что он пошел обратно к границе, и бросят силы на перекрытие всех проходов. А Мадрас объявится в долине. И вот тогда, уже выполнив задание, он оставит Сарага с карательным отрядом на растерзание русским, а сам уйдет в Махачкалу. Там его будут ждать, чтобы спокойно переправить в Грузию.

Размышляя над картой, он вдруг услышал какой-то шум в небе и поднял голову. «Зеленка» вдруг взорвалась, по ней работали две установки «Град». Вздыбившаяся земля с вырванными из земли деревьями и кустарниками — последнее, что увидел в своей жизни головорез Мадрас. Его, как и всех боевиков, в лесу и на плато разорвало в клочья. Постепенно был разрушен и блокпост. Селение не пострадало, если не считать выбитых стекол да нескольких продырявленных крыш. Обстрел реактивной батареи длился всего несколько минут. Этого хватило, чтобы поставить точку в истории с прорывом на территорию России банды Мадраса. Все боевики нашли смерть на горном плато.

Подразделение Середина внизу у дороги встречал командир второй роты капитан Девин.

Неподалеку определялись с домашним скарбом жители Марты. Они смотрели на безымянный перевал, за которым располагалось плато и где было родное селение, над которым сейчас поднималось огромное черное облако.

Ротный и Середин прошли к МТ-ЛБ, где находился Шрамко.

— Как сам? — пожав ему руку, спросил Девин.

— Да мне что? — ответил Дмитрий. — Обычный перелом. Полгода, и буду бегать как сайгак, ребят вот много полегло. Мне докладывали, что из взвода выжило шестнадцать человек, восемь из которых ранены. Значит, погибло четырнадцать солдат. Механики-водители и наводчики сгорели в БМП и танке заживо. И еще трое разведчиков, что держали оборону в балке. Много. Много убитых.

— Да, Дима, потери большие, но избежать их в бою с шестикратно превышающими по численности силами противника было невозможно. Тем более что взводу пришлось вести оборону в окружении. Весь личный состав будет представлен к наградам.

— Мертвым они уже не нужны, — мрачно проговорил Шрамко.

— Ничего не поделаешь, Дима, война, — вздохнул ротный. — Она как началась в девяностых, так не прекратилась до сих пор. И банда Мадраса не последняя, к сожалению, что будет прорывать границу, атаковать блокпосты, проводить террористические акты.

— Я, командир, после госпиталя решил перевестись на родину.

— На Украину?

— Да, против не будешь?

— Это твое право. Рапорт подпишу, а там — как вышестоящее командование решит.

— Оставишь меня здесь, Диман? — повернулся к Шрамко Роман.

— Поехали со мной.

— Нет, я на спокойной должности не смогу служить. Запью с тоски.

— Будем встречаться.

— Конечно. Украина — это не Германия и даже не Польша, она рядом. Ладно, Дим, поправляйся, мне надо вести колонну.

— Давай. Спасибо, Рома!

— За что, друг?

— За все!

— Ну, если за все, — улыбнулся Середин, — то пожалуйста. Я навещу тебя в госпитале.

— Без водки или спирта не приезжай.

— Само собой. Давай!

После этого друзья не виделись долгое время. В одном из рейдов Середин сам получил ранение, проводить друга не смог, а потом был уволен по состоянию здоровья, хотя истинной причиной увольнения являлось не ранение. Это был повод, а не причина. Бригаду наверху, в высоких штабах, решили реорганизовать в полк. А это сопряжено с сокращением кадров. Вот и попал под сокращение, прикрытое состоянием здоровья, уже капитан Середин. Но недолго он оставался на «гражданке», которая была чужда ему. Он вернулся на войну, но уже в качестве добровольца. Впрочем, об этом дальше!

Глава шестая

Спустя еще три года. Донбасс

Когда-то вполне приличная дорога уходила из поселка Горцевск по селу Орехово до перекрестка и оттуда, если повернуть влево по мосту через небольшую и неглубокую, но быструю реку Грынка, в рабочий поселок Лакино, если же свернуть вправо, то к районному центру Кряж. От перекрестка отходила грунтовка к деревне Гурная. У самого перекрестка стояло кафе. Местные жители часто пользовались этой дорогой районного значения. Ездили к родственникам, друзьям, за покупками в город. Несмотря на то что река Грынка имела в ширину от пятнадцати до двадцати метров и глубину не более двух метров, рыбы в ней было много, и рыбаки приезжали и из Горцевска, и из Лакино, и даже из Кряжа, не говоря уже о селе Орехово и деревнях Гурная, Гала. Ходили по дороге и рейсовые автобусы. За Гурной в березовой роще летом отдыхала детвора района в лагере отдыха «Березка». Часто играли свадьбы. Семьи были в основном смешанные, так как здесь проживали и украинцы, и русские, и белорусы, и поляки, и татары, и еще с десяток различных наций и народностей. Это был спокойный процветающий район с развитым сельским хозяйством и промышленными предприятиями.

Но… все это было до того, как в Киеве радикалы и откровенные нацисты устроили государственный переворот, который на Донбассе не признали, впрочем, не признали во многих регионах, но Донбасс не промолчал, выступил открыто против нацистской власти, поставившей перед собой цель превратить государство в колонию Запада, и в первую очередь США. Модное в Киеве и в западных областях Украины слово «евроинтеграция» не ужилось на Донбассе, и главари хунты не придумали ничего лучше, как силой подавить очаги народного сопротивления, объявить антитеррористическую операцию АТО, стягивая туда имеющиеся в их распоряжении войсковые части, подразделения и появившиеся, как грибы после дождя, добровольческие батальоны с громкими названиями и с фашистской свастикой.

В результате «борьбы с сепаратистами» еще год назад процветавший район был практически разорен. Артиллерия ВС Украины до основания разрушила деревни Гала, село Орехово. Досталось и Гурной, и Горцевску. Люди, обычные мирные люди, не понимая происходящего, но теряя каждый день своих близких, в спешке покидали жилища, если успевали до того, как в них угодят снаряды гаубиц, реактивных систем залпового огня, минометов, танков. Кто-то бежал в глубь Украины, большинство в Луганск и дальше в Россию, кто-то в Крым, ставший российским после всенародного референдума, естественно не признанного ни киевской хунтой, ни Западом, в чем, впрочем, Москва особо и не нуждалась.