Читать книгу "Колония. Дубликат - Константин Калбазов"

– Это если их в банде двое-трое. А если больше, то добычи, может, и маловато будет.

– Сомнительно. Тут ведь в упыри в основном попадают по дурости да по трусости. Зальет какой бомжара глазки да прирежет такого же бедолагу. А законы тут – проще не придумаешь, и суд особо не рассусоливает. Если первым начал и уж тем более если по пьянке, то виселица однозначно. Вот так пырнет, а потом бегом куда глаза глядят. Встретит такого же дебила, вот тебе и банда, блин горелый! Ладно, давай собираться в путь-дорожку, – деловито распорядился Семеныч, как видно, даже не помышлявший о том, что Валковский может отказаться.

– В смысле собираться? – не отказываясь, но все же не понимая, о чем речь, удивился Владимир.

– В смысле на машине нам их не догнать, слишком большая фора, а у них земля под ногами горит. Сейчас пройдем напрямки с километр, и если я прав, то найдем их следы. Тогда получается, они к Среднему перевалу рванули. Это чуть дальше, чем через Северный, но зато и от Андреевского в стороне. Есть еще Южный, но им пользоваться смысла нет никакого, потому что он уже недалеко от моря, проще по степи пройти, у подножия гор.

– А мы их, значит, пешком догоним? – усомнился Владимир.

– Слушай, сиделец, тут горы, и расстояния не в километрах измеряются, а в переходах. Так вот, через часов шесть хода мы будем в нужном месте, а им на машине отсюда не меньше восьми пилить. Места-то там проезжие, но дорог нет, да и петли закладывать придется серьезные. Форы у нас немного, всего час. Так что придется поворачиваться.

– Слушай, я как-то по горам не очень. Может, вызовем группу? Ну, вернемся на дорогу, кто-то будет же ехать, не у всех же с радиостанциями проблемы. Да даже если нам придется ехать до самого Андреевского, то группа на вертолете доберется туда куда быстрее, чем мы своим ходом, и перехватят их с гарантией.

– Володя, ты что, струхнул, что ли? – вскинул бровь Семеныч.

– Из-за пары-тройки бывших бомжей? Не смеши, – возмутился Валковский, – просто не понимаю, отчего нужно что-то делать через задницу.

– А я тебе объясню. Я с Витькиным отцом с самого его приезда дружу. Когда бываю в Рыбачьем, мы любим вечерами посидеть с чашкой чая и разыграть партию в шахматы. А Витька, пацан вот этот, которому загнали пулю в живот, а потом, как порося, ножичком, нам чаек тот заваривал. Жены же у Петра нет. Два года назад волколак задрал. Мы потом вместе его выследили и кончили. Ну и как я буду Петру в глаза глядеть? Плевать, что пацан сам рванул, меня не дождавшись. Мой это недосмотр, понимаешь? И их я никому не отдам, – как-то спокойно и оттого особенно пугающе пояснил Рогов.

– Я все понял, Семеныч. Только…

– Что только?

– Если сдохну, сам потащишь меня через горы. Я не альпинист.

– Не переживай, я тоже уже давно здоровье свое растерял. На равных будем, – успокоил Рогов, потом как-то печально улыбнулся и добавил: – Наверное.

Вот так и скажи, что родом с Кавказа. Нет, ну а что такого, это же далеко не только горы и предгорья, там и равнин хватает. Вот, к примеру, Валковский предпочитал равнинные участки, по которым перемещался все больше на машине. Да и на зоне не больно-то походишь. Там все больше сидишь.

Первый километр они в общем-то преодолели без проблем. Семеныч очень быстро нашел то, что искал. В частности, следы «Урала», прошедшего здесь совсем недавно. И вот с этого момента началось все самое интересное. В основном они поднимались вверх по склону горной гряды, но при этом тот был настолько изрезан, что Владимиру это казалось некой изощренной пыткой.

А вот Семеныч, тот держался молодцом, еще и все время подбадривал Владимира. Дескать, еще немного, еще чуть-чуть, потом еще самую малость, и наконец вали ты куда хочешь. Ну да, содержательно у них пошло, часа через четыре непрерывной гонки по пересеченной местности. Владимир просто и предположить себе не мог, что будет настолько трудно, хотя необходимости в альпинистском снаряжении так и не возникло.

Больше всего его выматывало то, что склон гряды шел какими-то непонятными уступами или террасами. Каждый раз ему казалось, что вот он, финальный подъем, стоит только здесь подняться и все. Ведь дальше видно только синее небо. Но он взбирался на вожделенный уступ и понимал, что это еще не конец. Это как пытка, как морковка-обманка, подвешенная на палке перед осликом, до которой тот не может дотянуться самую малость.

Очередной уступ остался позади, и Владимир остановился, чтобы перевести дух перед следующим броском вперед. И только когда уперся руками в гудящие колени, вдруг понял, что что-то тут не так. В смысле ему и раньше открывался вид на подножие гряды, но только тогда он вроде как смотрел в другую сторону. А может, он просто не заметил, как обернулся? А что, в его состоянии очень даже может быть. В висках пульсировало так, что казалось, будто голова вот-вот треснет.

Валковский выпрямился и осмотрелся. Ну, наконец-то. Сейчас они стояли на вершине горной гряды. В смысле, конечно же, в седловине, а потому на юг и север видны только склоны гор, покрытые альпийскими лугами. Зато с западной стороны перед ними лежала просторная горная долина, зажатая между двумя грядами, сходящимися на севере. В основании этого угла – озеро Большое, с Андреевским на его северо-восточном берегу. На востоке же до горизонта протянулась бескрайняя степь с редкими темными пятнами и полосами лесных массивов.

Владимир взглянул на часы. В борьбе с этим клятым склоном прошло четыре часа. Получается, либо Семеныч его обманул, называя время пути, либо гнал без жалости, выматывая до последней возможности.

– Чего на часы смотришь, сиделец?

– Да вот думаю, издеваешься ты или как. Прошло только четыре часа, а мы уже на месте.

– Это не я издеваюсь, а ты. Мы отстаем минимум на двадцать минут. А то, что добрались до вершины гряды, ни о чем не говорит: километрах в шести на юг находится распадок – это и есть перевал, доступный машинам. После него они начнут спускаться по дну ручья, который постепенно превращается в речушку. По этому руслу им двигаться в общей сложности еще часов шесть, прежде чем они спустятся и перед ними откроются несколько путей.

– И чего так долго?

– Так ведь русло петляет так, что если по прямой всего-то с километр, то по нему – все десять. А по-другому никак. На перевале входишь в русло, а потом все время по потоку, между двух отвесных стен. Ну да сам увидишь. Ты давай не расслабляйся. Спускаться сложнее, чем подниматься. Передохнул? Тогда пошли.

Ну что тут скажешь? Прав Семеныч. Нет, Владимир и так знал о сложностях схода с горы, но как-то давно не практиковался. А тут… С одной стороны, ноги гудят и дрожат от усталости. С другой – постоянно оскальзываются на траве. На этой высоте деревьев, за которые можно было бы придерживаться, нет, поэтому остаются только камни, то и дело выступающие из низкорослой травы.

И главное, никак нельзя отвлекаться, чтобы хотя бы осмотреть красоты, окружающие со всех сторон. Тут либо останавливаться, чего делать крайне не хочется – положить столько сил, чтобы в итоге опоздать, было бы обидно, – либо рисковать сломать себе шею, потому что если оступишься, то остановиться будет сложно.