Читать книгу "Размножение в неволе. Как примирить эротику и быт - Эстер Перель"

Одна из причин, вероятно, связана с тем, что, приняв присущий современной культуре настрой на самостоятельность, молодые люди с опасением относятся к серьезным отношениям. «Если добавить к сексу любовь, вы оказываетесь страшно уязвимыми, – объясняет Рату. – Я думаю, что так происходит из-за основной проблемы нашего поколения – недостатка доверия. Нас учили рассчитывать только на себя и не зависеть от других». Это совершенно неромантическое отношение к жизни, но, возможно, мудрое, если учесть все сложности современного брака. Так проявляется ирония полового равенства: теперь и мужчины, и женщины боятся верности и привязанности. Лучше уж рискованный секс, чем разбитое сердце.

Нет ничего бессмысленнее, чем пытаться предсказать будущее для того, кому это предсказание не интересно. Но иногда мне сложно сдержаться, и я попробовала обсудить дальнейшие перспективы с Рату:

– Вот я тебя слушаю и думаю, что, наверное, именно поэтому столько пар приходит ко мне с одной и той же проблемой: горячий бурный секс с тем, кого человек любит, не получается. Так что дело не только в вашем поколении. Вся наша культура не способна принять уязвимость и зависимость. А для хорошего искреннего секса нужно и то, и другое.

– Возможно, – отвечает Рату. – Но кто сказал, что секс должен быть непременно искренним? А если «хороший секс» – это когда он прижимает меня к стене, берет меня грубо, доводит до оргазма и уходит еще до того, как я проснулась? Мне нравится именно такая спонтанность. Для возбуждения необходимы неожиданность и множество разных партнеров с идеальными свиданиями, где все идет как надо. Ведь на следующее утро вы распрощаетесь после завтрака, не успев узнать друг друга достаточно близко, чтобы разглядеть недостатки. У меня бывают периоды, когда я хочу только такого возбуждения, но случаются и моменты, когда я осознаю, как это все поверхностно, и думаю, что хотела бы более глубоких отношений. У меня был молодой человек, все шло отлично, хотя и скучновато. Надеюсь, что когда-нибудь я найду здоровый баланс – если только я уже не разбаловала себя настолько, чтобы полностью и навсегда разочароваться в долгосрочных отношениях.

Безусловно, это не последняя пылкая речь в защиту свободной любви, и, похоже, в основе этой бравады я вижу какую-то напряженность и дискомфорт. Мне любопытно, насколько такое поведение ограждает от дискомфорта, связанного с сексом. Оно подобно табуированию секса, также являющемуся защитной реакцией. Все это – обратная сторона той же монеты: те же напряжение и беспокойство, просто другая реакция. Они напиваются, занимаются сексом, потом притворяются, что ничего не было. Отличный способ и сделать это, и как будто бы не участвовать. Все как бы произошло само собой, никто ни в чем не виноват. Возможно, притворяющиеся вольнодумцы не так далеко ушли от пуританского наследия, как может показаться из историй субботних похождений. Их тайные приключения сложно назвать праздником удовольствия плоти. И если бы они не испытывали хотя бы легкого морального диссонанса в отношении своего сексуального желания, им не нужно было бы напиваться. Если бы секс их так не пугал, они бы занимались им более осознанно и не пытались бы забыть о произошедшем.

Для Рату возбуждение, рождаемое спонтанностью, живо, пока она достаточно часто меняет партнеров. А что будет, если она останется с кем-то одним? Возможно, мы никогда больше не встретимся, но многие из моих клиентов напоминают мне ее. Они пришли к пониманию, что их сексуальное бродяжничество никак не помогает справиться с проблемой сохранения сексуальной энергии с одним партнером на протяжении достаточно длительного времени. Для них секс до брака и секс после брака – совершенно разные вещи. И секс до женитьбы никак не помогает подготовиться к сексу после. Скорее всего, секс до брака – это последняя радость перед тем, как наступит долгий период спада.

А секс вообще важен?

Здоровое чувство эротической умеренности основывается на спокойном, щедром, свободном от предрассудков отношении к физическим удовольствиям, что в нашей культуре доступно не каждому. На своих консультациях я ежедневно наблюдаю нежелательные последствия такой амбивалентности. Значительная часть моей терапии заключается в проработке с клиентами стыда и напряжения. Эти эмоции окружают нашу сексуальность и заставляют нас прекращать отношения с любовниками, чтобы не оказаться в ситуации, когда нас осуждают или бросают. Я снимаю запреты, помогаю избавиться от раздражения, привожу в порядок фантазии и желания, корректирую искаженное восприятие тела. Мы вместе с клиентами раскапываем старые секреты или замалчивания, связанные с сексуальным воспитанием, обсуждаем культурные и семейные традиции, блокирующие способность к выражению эротического. Психотерапия – это процесс развития сексуальности за счет снятия зажимов, стимулирования физиологического, расширения границ. Пары шаг за шагом идут к желаемой цели, и на это уходит немало времени.

Я познакомилась с Марией, когда она приходила в себя после разрыва отношений с партнером. Она провела два года на Западном побережье с мужчиной, который, как она думала, женится на ней, но все надежды рухнули. Ее приятели решили, что ей пора познакомиться с кем-то адекватным, зрелым и благопристойным. Хватит уже этих красавчиков (если вы вдруг не знаете, то объясняю: в последние годы появился новый тип молодых красавцев-мужчин, ищущих отношений с успешными женщинами). Друзья организовали вечеринку, чтобы познакомить Марию с кем-то другим. И это сработало.

Мария стала встречаться с Нико – и начала заново учиться искусству любви, не спеша и совершенно ни о чем не беспокоясь. Но через год после первой встречи с Нико она пришла ко мне на прием с вопросом: «Насколько секс в принципе важен? Я никак не решу. Я понимаю, что построить жизнь на страсти нельзя, тем более что я уже пробовала. Моя бабушка говорила: „А жить ты на что будешь, голубушка? А? Тебе еще учиться и учиться“. И мама считает примерно так же: „Дорогая, страсть – гиблое дело. Поверь мне, тебе нужно найти кого-то, с кем можно прожить жизнь, похожего на тебя, разделяющего твои ценности. Да и деньги не помешают, знаешь ли“. Я люблю Нико. Я ни с кем не чувствовала себя так спокойно, никому так не доверяла. Я достаточно повстречала всяких придурков и готова теперь думать о важных вещах. Но я сомневаюсь. Мне кажется, с точки зрения секса мы друг другу не подходим. И это проблема. Или нет? Все говорят, что секс все равно блекнет, каким бы горячим он ни был вначале, поэтому я не знаю, это вообще важно?»

– Вот вы мне скажите, – отвечаю я.

– Знаете, что я говорю себе? «Барышня, ты достаточно повеселилась. Пора повзрослеть. Он отличный парень, так что возьми себя в руки».

Мария задала мне вопрос – «насколько секс вообще важен?» – три года назад, и теперь она вернулась. Очевидно, что ответа она так и не нашла. Поначалу Марии нравилось чувство надежности и постоянства, и ей удалось на время отложить решение проблемы, связанной с недостатком сексуального влечения к Нико. Она надеялась, что все само разрешится и что однажды преграда исчезнет. А Нико вообще довольно терпелив. Он не собирался давить на Марию и, хотя сам вовсе не в восторге от вялой сексуальной жизни, предпочитал не форсировать, чтобы не нарваться на отказ. На наших сессиях Мария стабильно демонстрирует стремление избежать обсуждения проблемы секса. Всего несколько раз она поднимала эту тему и всегда делала это в конце разговора, когда вдаваться в детали было уже некогда. Однажды я решила зацепиться за тему и развить ее.