Читать книгу "Пока нормально - Гэри Шмидт"

И он плакал. Думаете, я вру? Он плакал.

И вряд ли из-за того, что я так уж сильно его ударил.

Я знаю, что чувствует Морская Чайка, когда глядит наверх, в небо.

Может быть, это знаю не только я.

Глава 5 / Гравюра CCLXXXVIII

Желтоногий Улит

* * *

Вот две последние недели октября в цифрах:

Три драки в школьном коридоре на первом этаже. Побед – ноль. Поражение – одно. Ничьих – две, потому что вмешался мистер Феррис.

Одна драка с варварскими ордами в классе мистера Макэлроя. Ничья, потому что вмешался мистер Макэлрой.

Две драки в школьном коридоре на втором этаже. Побед – ноль. Поражение – одно. Ничья тоже одна, потому что вмешался мистер Феррис.

Две драки в раздевалке спортзала. Обе закончились вничью, потому что вмешался Отис Боттом: Так Называемого Учителя Физкультуры нигде не было видно.

Одна драка во время кросса по пересеченной местности на физкультуре. Одно поражение.

Одна драка в туалете для мальчиков. Ничья. Вмешался Джеймс Рассел.

Две драки по дороге из школы в Дыру. Побед – ноль. Поражений – два. Но еще бы чуть-чуть, и все могло бы кончиться наоборот.

Двенадцать драк, которые едва не состоялись. Вероятный прогноз: восемь побед, четыре поражения. Вы мне не верите? Ну и что? Что с того?

Пять дней отсидки после уроков.

Две угрозы применить отсидку, потому что зачинщиком драк в раздевалке якобы был я – если верить Так Называемому Учителю Физкультуры. Хотя это вранье.

Короче говоря, мои дела в Средней школе имени Вашингтона Ирвинга шли не то чтобы очень здорово. Мистер Барбер сказал, что я должен сделать для «Географической истории мира» новую обложку из оберточной бумаги, – раньше я этого не делал, потому что не брал его драгоценную книжку с собой на урок, а оставлял в шкафчике, и мистер Барбер, похоже, начал подозревать, что я изорвал ее в клочки. Я не сдал мистеру Макэлрою Итоговую карту по культуре Китая и не смог однозначно ответить ему, собираюсь я в конце концов выполнить это задание или нет. Джейн Эйр до сих пор так и не поняла, что влюбилась в мистера Рочестера, хотя, казалось бы, сколько еще надо симптомов? Я больше не поднимал руку в кабинете у миссис Верн, а после того, как я не захотел отвечать ей даже тогда, когда она сама меня вызвала, она перестала меня вызывать. На физкультуре я продолжал бегать по пересеченной местности, хотя для всех остальных уже началась секция борьбы. Я просто уходил из зала, и никто мне ничего не говорил, даже Так Называемый Учитель Физкультуры. А на двух очередных лабораторных работах у мистера Ферриса я палец о палец не ударил, и Лил пришлось делать все самой. Включая операции с вонючими химикатами. И кого волнует, что «Аполлон-7» успешно отделился от «Сатурна», чтобы максимально точно причалить потом ко второй ступени, потому что это было необходимо для подготовки полета на Луну? Кого это волнует? Кларисса – тупая игрушечная лошадь. Пускай качается сколько ей влезет – что с того?

Потому что, куда бы я ни пошел в этой тупой Средней школе имени Вашингтона Ирвинга, везде меня встречали одни и те же взгляды. И смех. И ухмылочки. Уроды.

И куда бы я ни пошел в этом тупом Мэрисвилле, везде были все те же взгляды. И смех. И ухмылочки. Уроды.

Знаете, что при этом чувствуешь?

Я бросил помогать мисс Купер работать над Программой борьбы с неграмотностью. Кого мы обманывали?

Я не бросил разносить по субботам заказы. Угадайте, кто забирал мои деньги и не давал мне перестать?

Но с мистером Пауэллом я после этого не встречался. Не знаю, ждала меня Лил в библиотеке или нет.

Я больше не рисовал.

И мне даже не хотелось.

Как будто Морская Чайка опустила голову и совсем отказалась от неба.

* * *

Так что вам, наверное, понятно, почему в день Ежегодного осеннего пикника для всех работников Бумажной фабрики Балларда у меня не было особенного желания прыгать от радости.

И у моего отца тоже.

Совершенно ясно, что мистер Толстосум Баллард – круглый идиот, сказал он, и что он сам или Эрни Эко могли бы управлять бумажной фабрикой с завязанными глазами и у них получилось бы лучше, в сто раз лучше, чем у него, сказал он. Мистер Толстосум Баллард только и знает что сидеть у себя в кабинете в своей чистой белой рубашке и шелковом галстучке и объяснять всем остальным, что они должны делать, сказал он. Но чтобы запачкать свои чистые белые ручки – этого вы от него не дождетесь, черт бы его драл. Вы никогда не увидите его на электропогрузчике или в кабине тягача. Древесная пульпа? Мистер Толстосум Баллард не узнает ее, даже если споткнется и полетит туда носом, сказал он. Вот что происходит, когда становишься богатым, черт бы его драл. Ты перекладываешь всю работу на плечи маленьких людей, а сам знай посиживаешь в кабинете да считаешь прибыль, сказал он. И никакими Ежегодными Осенними Пикниками этого не поправить. Куда там!

Когда мой отец бывал дома – а это случалось нечасто, потому что почти каждый вечер к нам заходил Эрни Эко и они уезжали вместе, – так вот, когда он все-таки бывал дома, от него редко можно было услышать что-нибудь другое, кроме этого.

Так что идти туда никто не хотел. Идти на пикник, который устраивает этот урод, мистер Толстосум Баллард? Нет уж, спасибо. Но в последнюю субботу октября отец велел нам сесть в машину – всем, даже моему брату, – и повез нас на Ежегодный осенний пикник для всех работников Бумажной фабрики Балларда. Можете себе представить, как нас это обрадовало. Особенно когда отец сказал, что такого жмота, как мистер Толстосум Баллард, днем с огнем не сыщешь и еды вряд ли будет много. Да и та, что будет, вряд ли окажется такой уж хорошей. Разве от урода и жмота можно ждать нормального отношения к подчиненным? То-то и оно!

Единственное, из-за чего мы туда едем, сказал он, – это викторина. Потому что вся их викторина, по словам Эрни Эко, будет посвящена Бейбу Руту. А кто знает про Бейба Рута больше, чем мой отец? Никто. Думаете, я вру? Вы знаете, сколько хоумранов сделал Бейб Рут в Мировой серии? Не знаете. А мой отец знает – пятнадцать. Может, вы знаете, что в 1927-м Бейб Рут поставил свой знаменитый рекорд – шестьдесят хоумранов за один сезон. Но знаете ли вы, когда он сделал пятьдесят девять хоумранов? Вряд ли. А мой отец знает – в 1921-м. А знаете вы, сколько хоумранов Бейб Рут сделал в финальной игре 1928 года? Три. И все за один матч.