Читать книгу "Пощады не будет - Роман Злотников"

Побеседовав с несколькими латниками из подразделения маркиза, кандидатуры которых предложил к рассмотрению сам Агюен, Грон отобрал троих и вместе с маркизом начал обучать их как теоретическим основам охраны особо важных лиц, так и практическим навыкам и умениям боя без оружия, на ножах, с помощью подручных средств и в ограниченном пространстве. В чем ему немало помогли трое воров, присланных Шуршаном, из числа тех, которых они отобрали, еще когда «развлекались» посещением тюрьмы Агбер-порта. Пока Грон «весело» проводил время в военном походе, Шуршан успел переговорить со всеми, кого они отобрали, и проверить их насколько возможно, и даже опробовать кое в каких делах. За троих из них, которых удалось проверить, считай, до седьмого колена, он практически ручался, но держать их при себе Шуршану было несколько сложновато. Всех пока еще тянуло к прежним занятиям, а одного настойчиво требовала вернуть Горсть Камней, поскольку он был ее ближайшим подручным. Она отступилась, только когда узнала, что его забирает Грон, да еще для такого дела, как организация личной охраны принцессы. Как писал Шуршан, она долго качала головой, а потом произнесла:

– Да уж, он действительно очень необычный… дворянин, да и человек тоже…

Так что у них мало-помалу начала складываться весьма специфичная как организационно, так и по подбору кадров, но намного более эффективная, чем что бы то ни было ранее существующее в этом мире, структура. И это было только начало. Таковых структур Грону и его людям предстояло создать еще довольно много.

– Возрадуйся, народ Агбера! – возгласил первосвященник. – Возрадуйся, ибо сегодня волей Владетеля Агбер обрел свою королеву… – Его слова потонули в громком бое колоколов и восторженном реве толпы, заполнившей храмовую площадь и все прилегающие к ней улицы.

Грон сделал едва заметный жест, и маркиз Агюен так же едва заметно кивнул в ответ. Две шеренги арбалетчиков, четко отработав «на караул» (что в исполнении с арбалетами выглядело в глазах Грона весьма забавно), торжественно двинулись к выходу из храма. Те же, кто занимал позиции в нишах, быстро переместились на крышу собора, присоединившись еще к почти полусотне стрелков, уже занимавших позиции на всех ближайших чердаках и крышах зданий, окружавших площадь. А группы контроля секторов, затерявшиеся в толпе, подтянулись ближе к дверям собора. Сегодня служба охраны сдавала свой первый экзамен. А сколько их еще будет, не мог знать никто…

7

– Значит, вот как, господин асаул, значит, вот как… – бормотал первый советник короля Насии, благословенного Иркая II, и, по всеобщему убеждению, его личный друг, барон Гуглеб, более известный окружающим под прозвищем Черный барон, уже внушающим некоторую жуть. – Значит, вы решили поиграть в войну? Ну что ж, тем хуже для вас, тем хуже… – Черный барон злобно стиснул тонкий бумажный лист, лежащий перед ним, отчего тот порвался в нескольких местах, и вскочил на ноги. – Бубна!

За дверью послышались шаркающие шаги, а затем дверь чуть приоткрылась, и в образовавшийся проем просунулась туповатая морда личного палача Черного барона.

– Кто у нас там на очереди?

Бубна вытянул губы трубочкой и, подняв толстый, похожий на сардельку палец, намотал на него три волосины, свисавшие с его давно облысевшего темени.

– А-а, там девочка-ангелочек… как же, как же, помню. – Барон тихонько захихикал. – Ты вот что, ты давай готовь-ка ее… а, Владетель! Давай на вечер. Король вот-вот получит те же сведения, что получил и я, так что он явно вскоре захочет меня видеть. Поэтому не будем торопиться, Бубна, не будем. Мне надо успокоиться, а значит, мы все будем делать не торопясь, получая максимум удовольствия… Подожди, когда я вернусь от короля, и вот тогда… – Смех Черного барона стал ледяно-злобным.

Девочка-ангелочек, как он ее называл, уже давно томящаяся в нижних камерах королевской тюрьмы, которую барон давно сделал своей основной резиденцией, принадлежала к роду герцогов Геммели, древних властителей одного из богатейших герцогств центральной части Насии, коим вздумалось прошлым летом взбунтоваться против короля. Они что-то твердили о древнем праве рокоши, о нарушении королем и его первым советником всех давних традиций и всех мыслимых прав и законов и всякие иные глупости. Но все эти вопли захлебнулись под железной пятой королевских полков, огнем и мечом прошедшихся по всей центральной Насии, раз и навсегда установив единственный закон и единственную традицию, которые отныне имели право на существование в Насии, – волю короля. Именно тогда Черный барон и стал окончательно правой рукой Иркая II, делом доказав ему, кто на самом деле является его самым верным и преданным слугой и самым последовательным и непреклонным исполнителем его высочайшей воли. А заодно заткнув пасть всяким вельможным придуркам, шепчущимся по углам, что Черный барон боится смерти и крови… Барон рухнул обратно в кресло, мелко смеясь. Это он-то боится крови и смерти? Да многие из этих напыщенных придурков, кичащихся своими умениями пустить кровь врагу, отбив предварительно всю задницу о жесткое седло, закатили бы глазки и лишились чувств спустя всего лишь несколько минут после того, как переступили бы порог его пыточной… Черный барон доложил королю, что все семя этих предателей и мятежников, герцогов Геммели, выкорчевано с корнем, хотя на самом деле несколько отросточков этого не так давно весьма разветвленного древа он благоразумно прикарманил. И для того, чтобы в случае чего приструнить тех, кому король вручит во владение эти земли (а кому понравится, если вдруг пойдет подтвержденный слух о том, что отпрыск старого властителя и, следовательно, законный наследник земель жив?), да и просто чтобы иметь под рукой материал, позволяющий палачу не терять форму… ну и чтобы успокоить нервы за любимой работой и самому.

Голова Бубны исчезла из проема двери и Черный барон откинулся на спинку кресла. Он любил вот такие простые деревянные кресла. С высокой спинкой и удобными широкими подлокотниками. Без излишеств в виде резьбы, золочения или мягкой обивки. Максимум, что было допустимо, – это небольшая подушечка на седалище. Он вообще был очень скромен в быту. В его личной спальне, расположенной здесь же, в подземелье, в двух шагах от этого кабинета, стояла только кровать, застеленная простым бельем, подсвечник, такое же кресло с нетолстой кожаной подушкой на седалище и, на случай если ему вдруг захочется поработать, широкий письменный стол, часто заваленный папками. Да, папками. Он лично ввел их в обращение, как и бумагу. До того момента эти дикари писали на жутко дорогом пергаменте, причем даже всякие глупости типа любовных записок или стихов. Но ему, как представителю гораздо более развитой цивилизации, было известно, что нормальный документооборот требует интенсивной переписки. О-о, он знал, что к чему, ибо кому еще здесь было это знать, как не ему, колонтелю Исполнительной стражи Кулака возмездия Великого равноправного всемирного братства Мегхину Агхмигагу. Человеку, пришедшему сюда из гораздо более развитого мира, мира, в котором уже совершенно точно, научным путем было доказано, как на самом деле должна быть устроена истинно верная человеческая цивилизация. Хотя, вот ведь какая закавыка, сам Мегхин Агхмигаг имел довольно слабое теоретическое представление о том, как именно она должна быть устроена.