Читать книгу "Искра Божья, или Как воспитать гения - Кристин Барнетт"

Мы приписывали это аутизму — бессмысленные повторяющиеся действия, которые приносили ему удовольствие, — до тех пор, пока однажды днем, когда Джейку уже было около четырех лет и он уже стал больше общаться с нами, не произошло следующее. Погода в тот день была не очень хорошая, и я под ее влиянием стала кружиться немного медленнее. Джейк несколько раз подходил ко мне и раскручивал меня сильнее, пока я в конце концов решительно не воспротивилась:

— Я буду кружиться, милый, но я буду это делать помедленнее.

— Но ты не можешь кружиться медленнее, мама, — в отчаянии произнес ребенок. — Те, которые расположены ближе к Солнцу, вращаются быстрее.

Мы, оказывается, были планетами. Только после того, как я поработала некоторое время в «Гугле», я смогла понять до конца, что Джейк использовал детей в детском центре для создания модели планет, которые вращаются с различными скоростями в зависимости от того, где они находятся по отношению к Солнцу. Джейк познал это интуитивно. Каким-то образом, пока находился глубоко внутри своего аутизма, он вывел законы Кеплера о движении планет.

Чем больше мы узнавали о Джейке, тем больше я убеждалась в том, что мы правильно поступали, не забирая все, что ему было необходимо для самостимулирования, когда он был совсем маленький. Крупа, которую он высыпал на пол? Так он определял объем коробок. Сети из цветной пряжи, которые не давали мне пройти на кухню? Это были уравнения, которые он вывел, применяя систему математических параллелей. После нескольких лет, которые мы воспринимали как беспробудный серый дождь, у нас наконец наступила яркие дни. Но вспышки света были все это время, вспышки, которые порой могла видеть только я. Теперь мы узнавали, что во время своего молчания Джейк постоянно трудился, прокладывая свой собственный путь сквозь некоторые великие достижения науки.

Но самым восхитительным, с моей точки зрения, были проявления творческих способностей Джейка. Раньше я слышала о людях, демонстрирующих незаурядные способности в какой-либо одной области, — люди-калькуляторы, люди с фотографической памятью, которые помнили до мельчайших подробностей все, что видели и слышали. Но Джейк не имитировал бессмысленно то, что прочитывал где-то, но умел анализировать факты, о которых узнавал, он понимал, что это значит. Еще до того, как он научился читать, когда мы считали, что он просто пристально смотрит на тени на стене, Джейк делал настоящие научные открытия. Было просто невероятным осознать, что весь этот потенциал находился все это время здесь, рядом. Мой маленький мальчик вовсе никуда не исчезал. Он все это время работал. И теперь, когда мы начали понимать, на что он способен, было еще ужаснее осознавать, сколько могло бы быть безвозвратно потеряно.

Нет никакого случайного совпадения в том, что некоторые сегодняшние работы Джейка в области физики затрагивают вопросы световых волн и их перемещения. Он уверен, что его исследование сможет привести к еще более эффективной электронной трансмиссии света. Вот почему я всегда расспрашиваю родителей, с которыми работаю, о самых ранних и наиболее настойчивых привязанностях их детей. В тех случаях, когда дети закрыты для родителей, я спрашиваю, какими видами деятельности интересовались их дети до погружения в аутизм. Один наш хороший друг — великолепный инженер. Неудивительно, что он начал разбирать на составные части кухонные приборы, как только его пальцы выросли достаточно для того, чтобы удержать отвертку. Наша сила и умения находятся там, в самом начале, но им нужно время и поощрение, чтобы они могли расцвести.

Это очень важный момент. Вследствие своего аутизма — потому что мы не могли достучаться до него — у Джейка было много времени и места делать то, что его привлекало естественным образом. Просто потому, что был закрыт и недосягаем, он мог позволить себе потратить гораздо больше времени на то, что ему было интересно: на свет и тени, углы и объемы, на то, как предметы перемещаются в пространстве. Никто не говорил Джейку, как нужно учиться, потому никто не допускал даже и мысли, что он что-то может. Таким образом, аутизм сделал Джейку необычный подарок.

Мы считаем таких детей потерянными, думаем, что их нужно лечить. Но я считаю, что пытаться вылечить аутизм — это то же, что пытаться «лечить» науку и искусство. Я всегда говорила родителям, приводившим детей в «Литтл лайт», что, если они смогут попасть в мир своих детей, а не станут ждать, когда их дети придут к ним, они найдут потрясающие вещи. От нас зависит, построим ли мы мостик, который приведет нас к нашим детям, даст им возможность показать нам, что видят они, и тогда мы сможем начать возвращать их назад в наш мир. В случае с Джейком астрономия и звезды сыграли роль соединения, о котором я так страстно мечтала. До того как я попала в обсерваторию, планеты казались мне ужасно скучными. Но когда Джейк стал показывать мне этот мир таким, каким он видит его, я поняла, каким прекрасным он может быть. Вскоре после четвертого дня рождения он как-то позвал меня и показал несколько фотографий туманности на компьютере. Ему было интересно узнать химический состав и изучить световую гамму, но фотографии, которые он мне показал, просто потрясли меня. Туманность была подобна фейерверку или даже завораживающему гризайлю.

Я смотрела, как мой совсем маленький сын указывает на обозначения газов, и это было откровением для меня. Я поняла, что на него этот вид искусства производит такое же глубокое и эмоционально насыщенное впечатление, какое кафедральный собор в Шартре производит на любителя архитектуры, который видит его в первый раз, или подобное тому, что испытывает любитель импрессионизма, когда его оставляют одного в зале, стены которого увешаны полотнами с кувшинками Моне.

Когда дети занимались в «Литтл лайт» уже второй год, они стали удивлять всех своими успехами.

— Как вам удается это? — спрашивали меня, не сомневаясь, что в моем распоряжении есть «волшебная пилюля».

Прогресс был потрясающий, учитывая, как мало мы успевали сделать. Конечно, мы проводили некоторую терапию, предполагающую повторы, но в несравнимо меньшем объеме, чем рекомендовалось. Так, с одним из малышей я провела шесть часов в музее, и все это время мы смотрели на одну-единственную картину. Для другого ребенка по объявлению в газете электронных объявлений Крейга я приобрела подержанный чертежный стол и сразу же отвезла в дом его матери. Третью я учила читать с помощью сотен выпеченных вместе с ней печений, которые мы потом украшали буквами алфавита из сахарной глазури. А затем появилась лама…

Результаты говорили сами за себя, и все больше людей узнавало о том, что мы делали в «Литтл лайт», к нам приходило все больше и больше заинтересованных из разных мест штата Индиана и даже из Иллинойса. Они приводили с собой бабушек и дедушек и специалистов, чтобы те увидели своими глазами, что их дети могут делать то, что, как когда-то считалось, они никогда не смогут освоить. Мне казалось несколько странным это паломничество, некоторым приходилось тратить по три часа на дорогу, чтобы побывать на часовом занятии. Не знаю, что все эти родители ожидали увидеть в конце своего долгого путешествия, но, я уверена, уж никак не детский центр в гараже на окраине в конце тупика. Все они уже побывали в сверкающих медицинских центрах, оснащенных самыми последними новинками в области медицины, оплатили самые современные курсы терапии, они все побывали у самых заслуженных докторов. И тем не менее они были здесь и сидели на полу моего маленького гаража.