Читать книгу "Куда исчез Гитлер, или Военные тайны ХХ века - Михаил Лещинский"

Не правда ли, занимательная история?

Прошел еще год, другой, и, как потом выяснилось, в годы многострадальные для нашей страны, о бедном узнике просто забыли. Трудно в это поверить. Но это так. Его выжали, как лимон, вызнали все, что можно было вызнать, и выбросили, как ненужную вещь. Чудовищно. Но, к сожалению, правда.

Где-то в конце истории болезни обнаружилась запись. К тому времени он пробыл в «заточении» больше 30 лет.

Психическое состояние: по-прежнему не расстроено, но недоступен.

На вопросы отвечает: «Мне нечего вам сказать». В сотый раз с возмущением рассказывает, что его схватили и, не считаясь с его протестами, привезли сюда. Ни с кем из больных по-прежнему не контактирует. Они его регулярно избивают, воруют у него одежду, продукты. Персонал бессилен изменить ситуацию. В палате их несколько десятков, за всеми не уследишь. Все безобразия, как правило, происходят по ночам. Навязчиво просит разрешить ему сделать несколько телефонных звонков. Он еще, бедняга, на что-то надеется. Пишет письма: они есть в дневниках, подолгу смотрит в окна: не приехал ли к нему кто-нибудь?

Из дневника агента «КИРА»:

Передо мной ваши фотографии. Это все, что у меня осталось в утешение. Знаете ли вы, мои дорогие, как меня называют окружающие? – Американская свинья. И плюют в меня.

Наверное, нужны лучшие мозги, чтобы переправить мои письма к вам. Они все подшиты в аккуратные папочки в КГБ. И чужие дядьки читают их, мерзко хихикая.

Адрес моей психушки (только зачем он вам?): 142370, почтовое отделение Троицкое, Антропово, Чеховского района Московской области.

1970 год

Из дневника агента «КИРА»:

В течение многих лет ужасов КГБ я молился, чтобы снова побывать в горячо любимом мной, родном городе Яффе, правда, теперь к нему прилепили другой город и назвали все вместе Тель-Авивом. Яффа, Яффа, я хочу поцеловать твои древние, теплые камни, по которым я бегал в детстве, побродить по твоим закоулочкам, посидеть на пристани, любуясь на диковинные корабли и наблюдая за работой портовых грузчиков, опустить ноги в море, омывающее твою красоту, и обо всем забыть… Раньше я думал, что Голгофа только для великих. Оказывается, она своя у всех смертных.

1971 год

Из дневника агента «КИРА»:

Лекарство, еда, питье, которыми меня пичкают, – все отравлено. В них что-то подмешивают. Сознание от этого заставляет мое сердце биться тысячу ударов в секунду. Это может оказаться фатальным. Это невозможно вынести. Ангелы на небесах плачут над нечеловечностью КГБ к людям. Я должен, ДОЛЖЕН выстоять перед ними.

1978 год

Из истории болезни Константинова И.И.:

Практически мы ничем его не лечим. Разве что успокоительное. Он абсолютно здоров. Раньше говорил, что американцы его ищут, – он постоянно слушает зарубежные радиостанции. Судя по всему, он был высокопоставленным человеком. Мечтает встретиться с президентом США. Очень просит вызвать кого-нибудь из КГБ, чтобы его забрали отсюда. Говорит, что КГБ хочет сделать его безумным.

Судя по всему, он очень богат. Но никто, никто не хочет ему помочь. Мы же бессильны.

Подписано лечащим врачом В.П.Новиковым

1975 год

Из истории болезни Константинова И.И.:

На контакты Константинов идет очень трудно. По наблюдениям и коротким разговорам, я думаю, что он из хорошей семьи, высокообразован, много путешествовал, знает культуру и обычаи многих народов. Манера поведения свидетельствует о его высоком происхождении – аристократ. Видимо, для КГБ на первых порах он представлял большой интерес, а потом стал чем-то опасен. А позже просто не нужен. И его бросили. Нам до правды не докопаться. Жаль его – мне кажется, за этим всем стоит какое-то преступление. Очень просил разрешения побывать ему в костеле. Но как нам это сделать? Ведет себя аккуратно, осторожно и достойно.

«Представ перед Всевышним, мне есть чем оправдаться перед ним»

Судьба вначале одарила этого человека бесплатным счастьем, а потом выставила ему счет с огромным количеством нулей. И он уже никогда не сможет оплатить его. Прошлое стало его Крестом.

«Зачем я выжил, – спрашивал он себя в дневниках? – Наверное, потому, что все эти страшные десятилетия жил Надеждой. Мне казалось, что занавес моей жизни поднимается еще раз. И я начну все сначала. Воспоминания разрывают мою душу. Может быть, я рожден под каким-то бедственным созвездием? Теперь я начинаю понимать, что ценность человеческую нужно измерять в каратах…»

Получив достаточно много интересной информации, мы сделали еще одну попытку получить дело на этого человека.

Мы по-прежнему не знали его настоящего имени. И в запросе написали то, что значилось в его «Истории болезни»: Константинов Ингвар Иванович. Самое удивительное, что такое в архиве КГБ СССР было.

Оставался пустяк – получить его. Кто занимался журналистскими расследованиями такого рода, знает, чего это стоит.

Наконец, с помощью очень высокопоставленного руководителя Внешней разведки, такое разрешение было получено. От самого председателя КГБ СССР.

Первый разговор состоялся у него в кабинете. Видимо, посчитав, не без оснований, что агент «КИРА» уже отработанный материал, мы получили разрешение на съемку этого досье, конечно, основательно подчищенного. В нем были все его документы, фотографии, протоколы многих бесед. Допросами их не называли.

Вот тогда мы и узнали его настоящее имя: Виктор Норрис Гамильтон.

Летом 1962 года в дверь Советского посольства в Праге позвонил элегантный мужчина и сказал вышедшему дежурному, что он желал бы поговорить с господином послом. Вначале его принял кто-то из мелких служащих, но, посмотрев документы гостя, мгновенно понял, что нужно срочно принимать меры, пока посетитель не передумал и не ушел восвояси, недовольный прохладным приемом.

Через пять минут он уже был в цепких объятиях нашего резидента в Праге и посла.

Опытный разведчик мгновенно понял, птица какого полета к ним залетела. Ему был устроен самый достойный прием с обедом «а-ля рус». А через два часа гость в сопровождении резидента уже летел в Москву и был мгновенно принят председателем КГБ.

Вспомним, что 60-е годы были в отношениях наших с США самые холодные из всех холодных – карибский кризис, подготовка к звездным войнам, наши ракеты на Кубе, война разведок, нешуточное противостояние СССР и США.

Между тем, все иностранные агентства уже передавали по всем радиостанциям срочную информацию: исчез крупный чиновник Агентства Национальной безопасности США, одного из самых секретных спецслужб Америки.

Виктор Норрис Гамильтон занимал большую должность. В его ведении, мы уже писали об этом, была вся агентура, шифры, сверхсекретные сведения, которые добывались в странах Ближнего Востока.