Читать книгу "Светлая полночь - Кэтрин Стоун"

Если главную роль играло окружение, а не ДНК, Джулии ничего не грозило. Она жила в довольстве и любви. И вплоть до того момента, когда она потеряла любимых людей, у нее не возникало ни малейшего желания затуманить свое сознание вином или любым другим способом.

У Джулии не было никакого желания делать это и сейчас. Хотя до сих пор оставалось щемящее чувство печали. Печаль останется навечно, предупреждали книги. Будут и такие моменты, даже спустя годы, когда с особой остротой придется снова пережить горечь утраты, словно это произошло только вчера.

Но эти внезапные приступы боли будут проходить. Быстро. Потому что прошло время. И, обещали книги, воспоминания будут сопровождаться улыбками, даже смехом, а не только слезами. И отчаянное желание забыть, ибо это причиняет боль, также пройдет. Воспоминания станут желанны, будут приносить радость.

Джулия не будет больше пить. Она знала это совершенно определенно. Та фаза печали миновала.

А какой будет следующая фаза?

Она позаботится о себе. Будет мягкой и доброй. И терпеливой. Будет внимательно прислушиваться к своим порывам и избегать импульсивных действий любого рода. И в то же время она проявит терпение и позволит любой идее, любой задумке проявиться, расцвести и вырасти.

«Твое сердце подскажет, в чем ты нуждаешься, — обещали психиатры. — Равно как и твоя душа».

Джулии показалось удивительным, что первым, чего ей захотелось, оказался звук, в то время как в течение долгого времени до этого ей хотелось лишь тишины. Ей захотелось услышать звуки человеческих голосов. Захотелось общения с другими людьми.

Разве это так трудно сделать в Тирнее? В заполненных людьми лавках, бутиках и универмагах? И да и нет. Люди, которых она там встречала, равно как и владельцы магазинов и продавцы, были милы. Постоянно. Однако несмотря на их приятные слова и улыбки, Джулии порой хотелось побыстрее оттуда сбежать. Чтобы оказаться дома.

Испытывала ли она потребность в том, чтобы приглашать кого-нибудь домой? Нет. Ответ был решительным, и дело было даже не в том, что не было человека, которого она хорошо знала. Она должна была контролировать звук, чтобы иметь возможность вернуться к отрадной тишине и к одиночеству, если ей этого вдруг захочется. В любой момент.

Решение оказалось удивительным и простым — купить телевизор. Джулия отдала бабушкин телевизор в благотворительное общество в тот знаменательный октябрьский день. Им не пользовались годы, если быть точным — в течение семи лет, но Джулия надеялась, что он все еще работал.

Временами, еще до Уинни, она и бабушка смотрели по телевизору некоторые шоу. Однако после рождения Уинни, когда стало ясно, что маленькая девочка может слышать, телевизор замолк навсегда. Незнакомые голоса, внезапное усиление звука во время рекламных вставок — все это пугало и смущало Уинни.

Новый телевизор Джулии был кабельным, как объяснил ей продавец. Без этого принимаемые в Тирнее каналы не работали. И изображение было очень нечетким. Поэтому она подписалась на основной кабель и получила четкий и ясный сигнал.

Джулия смотрела новости. И «мыльные оперы». Особенно «мыльные оперы», потому что в них было именно то, что ей требовалось, — ощущение причастности к жизни, притом безопасной, возможность узнавать о человеческих взаимоотношениях, о которых ей ничего не было известно. О любви между женщинами и мужчинами.

Возможно, иногда выдумка и эмоции перехлестывали через край. Тем не менее Джулия могла плакать, улыбаться, даже разговаривать.

— Виктор поступает неверно, — говорила она своему неизменно внимательному желтому кролику. — Никки должна бы понять, что причиной, почему он не пришел в тот вечер на ранчо, был несчастный случай с Клиффом. Виктору нужно бы сказать Никки правду, пусть даже он и Николас приехали в Лас-Вегас слишком поздно и не смогли воспрепятствовать ее браку с Джошуа.

Джулия так же разговаривала с самими персонажами «мыльной оперы».

— Не делай этого, Джеке! Бренда доверяет тебе, по-настоящему доверяет, а если ты это сделаешь…

Джулия решила, что смотреть «мыльные оперы» — дело правильное. Можно поплакать, улыбнуться и даже высказать вслух свое отношение к поступку персонажа. И она смотрела в дневное время драмы, известия днем и вечером, совершала длительные прогулки, как в былые времена с бабушкой, — на кладбище и даже гораздо дальше.

Во время подобных прогулок в летнее время у Джулии рождались порой неожиданные мысли и желания. Она внимательно анализировала каждое. Кое-какие она отбрасывала, другие, после еще более внимательного рассмотрения, принимала к действию.

Где-то в середине июля у нее родилось одно желание, и когда оно окончательно созрело, Джулия назначила дату — 31 августа.

В этот день — годовщину смерти Уинни — она отправилась в больницу, где родилась ее сестренка, где за ней так любовно ухаживали и где она умерла бы через несколько дней, окруженная любовью, если бы Джулия не забрала ее домой.

На знакомом входе висела новая табличка — теперь это была не больница, а «Региональный медицинский центр». Здесь шло строительство, видны были следы раствора и кирпича — здание расширялось, чтобы соответствовать новому названию.

Джулия договорилась о встрече с женщиной, которая теперь заведовала справочной службой. И которая написала Джулии такое трогательное письмо после смерти Уинни.

Джулия объяснила ей, что она хотела бы стать оператором справочной службы, если имеется свободная вакансия, чтобы таким образом помогать врачу. Она сказала, что ее не интересует оплата. И призналась, что ее квалификация весьма скромна. Ее домашнее образование завершилось в возрасте четырнадцати лет, после появления Уинни, и она никогда не работала. Но Джулия верила, что сможет ответить на звонки, поступающие от пациентов после окончания рабочего дня.

Разумеется, она сможет, согласилась менеджер. И притом ей будут платить, как и всем другим служащим. А что касается квалификации… Менеджер хорошо помнила мягкий голос Джулии, который излучал спокойствие даже тогда, когда ее любимые люди были больны.

Поначалу Джулия работала в самом центре, в просторной комнате, безмолвной и пустынной в рабочее время, но наполнявшейся звонками по вечерам, ночами и во время уик-энда. Через месяц, когда Джулия освоила дело, ей предоставили возможность работать дома. Подобная возможность предоставлялась всем операторам, работавшим на телефоне, кроме тех, кто обслуживал непосредственно больницу. Джулия была идеальным сотрудником, ее не отвлекали ни дети, ни супруг. Медицинский центр оборудовал ее дом компьютером, факсом и дополнительной телефонной связью.

Джулии все еще требовался контроль за ситуацией. Возможность побыть одной, помолчать, если ей этого захотелось. И в то же время она теперь имела возможность общаться, поддерживать определенную связь с людьми, не выходя при этом из дома. Когда раздавался звонок, она представлялась так: «Телефонная служба врачебной помощи. Это Джулия. Чем я могу вам помочь?» И взволнованный голос восклицал среди ночи: «Ой, Джулия, я так рада, что это вы!»