Читать книгу "В роли возлюбленного - Линда Брукс"

Джина помедлила, наблюдая за тем, как он проводит бритвой по щеке. Такого сосредоточенного выражения на лице Джералда она еще не видела. Вероятно, у меня такой же серьезный вид, когда я наношу макияж, подумала она.

Когда он вошел в кухню, завтрак был уже на столе. Глядя, как Джина разливает кофе, Джералд подумал, что ни одна женщина не была ему дороже, чем она. Рядом с ней он чувствовал себя дома.

Он молча стоял на пороге, наблюдая за ней. Почувствовав его присутствие, Джина обернулась.

– Я думала… – начала она, ставя две чашечки дымящегося кофе на стол.

– Да? – Джералд внимательно посмотрел на нее.

– О нас.

Он подошел к ней и нежно обнял за плечи.

– Что бы ты сейчас ни сказала, я хочу, чтобы ты знала одну вещь.

Джина почти перестала дышать, впиваясь взглядом в его лицо.

– Какую?

– Я тебя люблю. – Джералд наклонился и поцеловал ее в губы. – Впрочем, это и так ясно… без слов.

– Я… я знаю… – И, набрав побольше воздуха в легкие, она проговорила, понижая голос до шепота:

– И я тебя люблю…

Джина сказала то, что давно хотела сказать, но прежде останавливала себя рассуждениями о том, что это будет не правдой. Но как только произнесла эти слова, поняла, что не правдой были все ее рассуждения, тогда как то, в чем она сейчас призналась, шло от сердца.

Джералд хотел что-то ответить, но, видимо, не находил нужных слов. Так они и стояли посреди кухни, глядя друг другу в глаза и боясь спугнуть долгожданный для обоих момент.

Джина очнулась первой. Улыбнувшись, она тихо заметила:

– Кофе остынет.

Джералд нехотя выпустил Джину из объятий и сел за стол напротив нее.

– Я долго думала о наших отношениях, осторожно начала она, – и теперь знаю, что нужно сделать, чтобы ничто не мешало нам быть вместе.

– Что ты имеешь в виду? По-моему, нам и так ничего не мешает, кроме… – Джералд замялся. – Кроме, быть может, твоих страхов относительно моей профессии, которые, уверяю тебя, не имеют никаких оснований.

– Да, именно об этом я и хотела поговорить. – Джина внутренне напряглась. – Ты сказал, что любишь меня. Уверена, ты согласишься со мной, что единственный способ нам не расставаться – это уйти тебе с работы.

Джералд от неожиданности чуть не выронил чашку с кофе, которую держал в руке.

– Что?!

– Думаю, ты должен оставить свою опасную профессию и перестать рисковать жизнью.

С твоим опытом и знаниями тебе ничего не стоит получить место, например, в «Бритиш эрвейс». И намного спокойнее, и разные страны повидаешь.

Джералд словно окаменел. Он сидел и молча смотрел на оживленное лицо Джины, но, казалось, не слушал ее.

Взглянув на него внимательнее, Джина нахмурилась. Почему он молчит? Неужели его не вдохновляет перспектива перейти на более спокойную работу, не заставлять ее волноваться? Когда Джералд наконец заговорил, его голос был ледяным.

– Итак, ты думаешь, что все так просто?

Взять и перечеркнуть семь лет работы только потому, что тебе взбрело это в голову?

Джина поежилась, встретив его сумрачный взгляд.

– Дело не только во мне. Вспомни, что произошло недавно во Франции. Ты же мог погибнуть! Тебе кажется, что ты легко отделался.

Но это не так. Только представь, как этот случай отразился на твоем душевном здоровье, сколько сил эта работа отнимает у тебя!

– Но ты не знаешь, сколько удовлетворения она мне приносит! Это ты забыла в своих расчетах?

С этими словами Джералд резко поднялся и направился в спальню. Джина поспешила за ним.

– Что ты делаешь? – в недоумении спросила она, увидев, что он одевается.

– Ухожу. Тебя я не тороплю, завтракай. Когда будешь готова, просто захлопни дверь.

– Но ты не можешь вот так взять и уйти из собственного дома. Нам нужно поговорить!

– Мне нечего тебе сказать, – бросил он.

Схватив куртку, Джералд направился к двери.

– Я не понимаю, почему ты так разозлился. Почему ты не хочешь даже допустить мысли, что…

Он резко повернулся к ней. Глаза его горели злым черным огнем.

– А что, если я тебя попрошу о том же?

Скажу, что мне не нравится то, чем ты занимаешь, потому что это очень скучно, и посоветую найти что-нибудь повеселее? Как ты отреагируешь на такое предложение? С радостью согласишься, да?

Джина невольно отступила на шаг.

– Но это совсем другое. Мне не приходится рисковать жизнью!

Он насмешливо посмотрел на нее.

– Хочу, чтобы ты усвоила раз и навсегда: вся жизнь – это риск. И если ты не будешь рисковать, то не будешь по-настоящему жить, а к концу у тебя не останется ничего, кроме горького сожаления о бесцельно прожитых днях.

– Ты же сказал, что любишь меня, – совсем тихо произнесла Джина, словно не слыша его слов.

– И ты сказала, что любишь меня. А моя работа – это часть меня самого. И если ты по-настоящему меня любишь, то должна любить и то, чем я занимаюсь.

Джералд вышел, хлопнув дверью. Джина осталась одна, чувствуя досаду и разочарование.

На глаза ее навернулись слезы.

Как несправедливо! – подумала она. Ведь все, чего я хотела, – это сделать так, чтобы ничто не мешало нам быть вместе.

Возможно, она и вправду требует слишком многого от него. Но почему он не видит, что она пытается помочь им обоим? Неужели работа значит для него больше, чем его чувства к ней? Или она и от любви требует слишком много?..

Джералд ехал куда глаза глядят. Время от времени откуда-то из глубины души поднималась злость и начинала душить его. Как могла Джина сказать, что любит его, и в следующий же миг потребовать от него кардинально изменить свою жизнь?

Неужели он ошибался, полагая, что по-настоящему любить – значит принимать человека таким, какой он есть на самом деле?

Очевидно, Джина так не считает и видит в нем не его самого, а выдуманный ею образ, человека, которым она хочет, чтобы он был. И она даже не понимает, насколько ранила его чувства своим нелепым предложением!

Джералду вспомнились недоумение и испуг в глазах Джины.

Не понимает она и того, что своими словами причинила ему боль, как никто другой, потому что она ему не безразлична. Далеко не безразлична. Еще ни к кому он не испытывал и доли тех чувств, что питает по отношению к ней. И это не каприз, не игра настроения. Это чувство, которое нельзя погасить в один миг, оно прочно поселилось в его сердце. И похоже, навсегда.