Читать книгу "Колыбель для Вайвики - Рини Россель"

— Давай будем надеяться, что и он любит нас, — прошептала Салли, глядя на крошечную дочь. Сейчас ей казалось возможным все!

Раздался осторожный стук в дверь.

— Ной, входите! — Ее голос зазвенел от бьющей через край радости, и сердце забилось сильнее. — Бросьте эти условности, — смеясь, добавила она.

Дверь открылась, и Салли замерла от удивления. Это был вовсе не Ной, а незнакомая женщина, одетая во все белое.

— Миссис Джонсон? — обратилась она к Салли.

— Нет… Мисс Джонсон… Кто вы? Женщина вошла в спальню и закрыла за собой дверь. Белые одежды оказались форменным халатом няни.

— Я Агнес Хаймс, — ответила высокая седая женщина, широко улыбаясь. — Доктор Барретт нанял меня, чтобы помочь вам на первых порах.

— А где Ной?

— Что значит где? Час назад уехал в аэропорт. Он торопился на самолет.

Сердце Салли сжалось от боли. Отпуск! Долгожданный отпуск в обществе подружки.

На глаза навернулись слезы, и Салли заморгала, чтобы не заплакать.

— Ах, да! Я совсем забыла, — сказала она нарочито бодрым голосом.

— Какая у вас красивая дочь, мисс Джонсон, — с улыбкой проговорила няня.

— Спасибо, — ответила Салли, снова чувствуя себя счастливой, хотя минуту назад ее радость была омрачена внезапным отъездом Ноя. — Зовите меня просто Салли.

— И вы зовите меня Агнес, дорогая. — Она пригладила свою форменную одежду. — Вам нужно пить больше жидкости. Принести вам стакан апельсинового сока?

Салли машинально кивнула головой. Ей хотелось остаться одной со своими мыслями.

— Прекрасно. Затем я покажу вам, как правильно обращаться с вашей замечательной Вайвикой.

Салли только кивнула. К горлу подкатил ком, и она утратила дар речи. Ной уехал. Даже не зашел к ней, чтобы попрощаться. Мечтая о рождении Вайвики, она думала, что появление на свет дочери сделает ее безумно счастливой, как это бывает с любой женщиной, впервые взявшей на руки своего первенца. Почему же у нее все складывается совершенно иначе?

Няня вышла из комнаты и закрыла дверь. Салли не могла больше сдерживаться и зарыдала в голос, обливаясь слезами.

— Радость моя… — обратилась она к дочери, но рыдания душили ее, и она замолчала. — Когда вырастешь, не становись такой же романтической дурой, как твоя мама, — немного успокоившись, грустно проговорила Салли.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вайвике исполнилось две недели, и Салли решила расположиться с ней на травке в тени деревьев, благо день стоял солнечный и безветренный. Салли сидела на пестром одеяле и смотрела, как малышка резво болтает в воздухе крошечными голенькими ножками.

Вайвика что-то лепетала, глядя на мир большими голубыми глазами, и Салли казалось, будто ее маленькая дочь уже понимает, что пришла весна.

Девочка зевнула, и Салли весело рассмеялась.

— Вот видишь, пришло время немного поспать. — Салли взяла малышку на руки и нежно прижала к груди, тихо напевая ей колыбельную песенку.

Было очень тихо. И безлюдно. Особенно с тех пор, как Сэм стал жить отдельно. Все будет хорошо, мысленно проговорила Салли. У меня есть работа и любимая дочь.

День выдался жаркий, пахло теплой землей и молодой весенней травой. Розовые первоцветы и сиреневые флоксы слегка покачивались под редкими порывами ветерка, словно кланяясь друг другу. Салли считала, что весна в Техасе самая красивая на свете!

Правда, чего-то не хватало в этой идиллической картине. Перед мысленным взором Салли возникло лицо Ноя, мужа, которого она наняла на час за пятьдесят долларов. Он пробыл с ней неделю, принял у нее роды и исчез так же неожиданно, как и появился.

На прошлой неделе вернулся из отпуска Сэм. Он заехал, чтобы посмотреть на племянницу и вручить Салли клетку с цыпленком, символизирующим, по мнению Сэма, появление на свет Вайвики. Салли не удержалась и спросила брата, не видел ли он Ноя, но тот ответил, что не видел ни Ноя, ни Джейн.

Салли горько пожалела, что спросила. Все понятно, Ной и его подружка так заняты друг другом, что он забыл даже о подводном плавании, ради чего, собственно, и взял отпуск. Мысль, что он счастлив в обществе своей подружки, болью отозвалась в ее сердце.

Салли посмотрела на Вайвику — та уже спала. Отогнав мысли о Ное, Салли поцеловала малышку в лобик, положила ее на матрас и укрыла легким фланелевым одеялом. Теперь можно съесть бутерброд, запивая холодным чаем, потом немного почитать и подремать под веселое чириканье птиц и шум ветерка в весенней листве.

Салли приснился странный сон, и она проснулась. Ей снова привиделось лицо Ноя, она даже слышала его голос… Как это несправедливо! Как жестоко! Неужели он теперь будет ей сниться всю оставшуюся жизнь?

Она открыла глаза.

И увидела знакомое красивое лицо… Голубые глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

— Ной? — Салли удивилась, что продолжает видеть сон с открытыми глазами. — Что такое? — спросила она, тряхнув головой, словно хотела избавиться от странного наваждения. Пристально вглядевшись в Ноя, Салли поняла, что это не сон. — Что случилось?

Ной опустился перед ней на колени.

— Я вернулся, потому что хожу как потерянный, лишившись душевного покоя. — Он наклонился над Вайвикой, и его взгляд потеплел. — Какая красивая! — сказал он и пристально посмотрел на Салли своими ясными голубыми глазами.

Она поняла, что больше всего на свете хочет погрузиться в эту чистую синеву и остаться там навсегда.

— Вы прекрасно выглядите, — проговорил он с едва заметной улыбкой, которая быстро угасла, и он снова стал серьезным.

Сердце Салли гулко забилось, она хотела ответить, но язык не слушался ее. Откашлявшись, она спросила хриплым, каким-то чужим голосом:

— Почему вы решили, что я верну вам душевный покой?

— Вы должны выслушать меня, нравится вам это или нет, — сказал Ной. Он загорел и посвежел и был больше похож на красавца из многосерийной мелодрамы, чем на серьезного доктора. Салли живо представила, как он еще вчера загорал на пляже вместе со своей подружкой. — Послушайте, Салли, у вас есть один большой недостаток.

Ей только этого не хватало!

— Благодарю вас, доктор, за вашу откровенность…

— Не перебивайте, — властно сказал Ной, и Салли невольно замолчала. — Я мало знаком с вами, — продолжал он, — но для меня этого было достаточно, чтобы решиться сказать вам самое главное, самое наболевшее. — Он подался вперед, приблизившись к ней.

Его близость привела Салли в необъяснимый трепет, она хотела плакать от радости, молить его о поцелуях и объятиях. Но одновременно с охватившим ее наваждением в ней зрела решимость прогнать эти глупые и опасные мысли.

— Салли, — обратился к ней он, — у вас укоренилась привычка с презрением относиться к людям, которые недооценивают и унижают вас.