Читать книгу "Ножи. Солдатик (сборник) - Найля Копейкина"

«Хорошо, что хоть это», – подумала зло женщина, и ответила:

– Идёт, ты оплачиваешь кофе, я – всё остальное.

Катя нарочито долго тянула трапезу, надеясь, что Кирилл перехочет это, но он не перехотел. Только они переступили порог квартиры Кати, он стал осыпать её шею поцелуями.

– Подожди, Кирюш, ну не сейчас же.

– Сейчас, прямо сейчас…

– Ну, не здесь же…

– Здесь, прямо здесь.

Кирилл стал задирать подол юбки Кати.

– Кира! – возмутилась девушка, дай я хоть сниму эти проклятущие туфли.

Кирилл не заставил себя упрашивать, он тут же кинулся разувать Катю, а потом разутую понёс её в постель.

– Ну, дай же я схожу в ванну.

– Не надо, – томно прошептал Кирилл.

«Сволочь, как играет», – подумала Катя. Но Кирилл не играл, он, действительно, был в истоме. Нежелание Кати оказывало на него двоякое действие: это досадовало и в то же время занимало его. Привыкший к тому, что девушки, как правило, наоборот выказывали своё желание быть с ним, нежелание Кати давало ему возможность некоторого стремления к достижению цели, пусть маленькой, но борьбы, а, следовательно, и победы. И всё же, каждый раз занимаясь с Катей сексом, Кирилл испытывал досаду, причём, раз от раза досада всё более нарастала. Он чувствовал, что Катя, будучи с ним в постели, скучает, ждёт окончания, а иногда и вовсе начинает выказывать нетерпение. Но больше всего его коробила её брезгливость. Не раз он замечал на её лице брезгливое выражение, когда, придерживая прокладкой жидкость, она спешила в ванную.

Кирилл целовал грудь, живот, промежности, это Катя ещё терпела, даже это немного ей нравилось, но когда он начинал входить в неё, она заостряла своё внимание на трении, и всё её существо противилось вторжению в её плоть, как если бы ей, только что сытно отобедавшей, пихали в рот булку, помазанную маргарином. Кроме того, что ей было неприятно ощущение присутствия внутри себя, ей было жалко ещё и времени.

«Хоть бы с ним случился стресс какой-нибудь, – думала Катя о Кирилле, лёжа под ним, – и он стал импотентом». Как только после окончания полового акта Кирилл отвалился, Катя с нетерпением выбралась из постели и ушла в ванную комнату. Кирилл лежал и, рассматривая потолок, думал: «А ведь анекдот о трёх женщинах под мужчиной – это сама жизнь. Жена пялится в потолок и думает о том, что пора делать ремонт, проститутка гадает, заплатит или нет, а любовница думает, придёт он завтра или нет. Катя явно думает «о ремонте». Что-то, по-видимому, я делаю не так, хотя ей как не делай, всё не так, наверное, она фригидна. А жаль, могло бы быть так классно».

Сегодня Катя управилась в ванной быстрее, чем обычно, но не прошла как обычно в комнату, а вернулась в спальню и села на край кровати. Кирилл терпеливо ждал, что она скажет. Неожиданно серьёзным голосом Катя спросила:

– Кирюш, а ты смог бы ради меня убить человека?

– Нет. Людей ради людей не убивают, чуть рассеянно, но твёрдо ответил Кирилл.

– Ну, для меня?

– Нет. Вот породить человека я б смог, а убить, нет, конечно, нет.

Катя напряжённо молчала. Чтоб как-то снять напряжение, Кирилл пошутил:

– А пусть живёт человек-то, Кать. Места под солнцем хватит всем.

«Одним – на Канарах, другим – на помойке, все – под солнцем», – подумала Катя, но сказала другое.

– Я хотела узнать, как ты меня любишь.

– Катенька, ради любви не убивают. Где убийство, там нелюбовь.

– А что делают ради любви?

– Любят!

– Понятно, – как-то вяло и разочарованно процедила Катя.

Кирилл снова потянулся к женщине, но она порывисто встала и ушла.

«Этот в этом деле мне не помощник», – думала о Кирилле Катя, злясь на его за трусость, так она понимала его отказ, – «надо что-то придумать… кого-то найти другого, может, нанять кого-нибудь».

* * *

На следующий день, взяв картину, Катя отправилась к сестре. Клара, увидев за дверью сестру, удивилась и даже чего-то немного испугалась. Не дожидаясь приглашения, Катя со словами «Привет, сестричка», перешагнула порог, прошла небольшую прихожую и остановилась в дверях комнаты. Осмотрев комнату, она обернулась к стоящей за спиной Кларе и приветливо улыбнувшись, сказала:

– Так вот, значит, как ты живёшь.

Она отметила чистоту и порядок в комнате, но решила, что у неё лучше.

– Катя, ты по делу? – почти не отвечая на улыбку сестры, спросила Клара.

– Можно сказать, и по делу, – лукаво улыбаясь, ответила Катя, – а без дела, что, нельзя?

– Ну что ты, – сквозь ответ Клара испустила вздох облегчения, – проходи, просто я почему-то подумала, что может, что-то случилось.

– Да ну тебя, трусиха. Ты всегда была не от мира сего, видно, такой и останешься.

Клара не стала уточнять, что имела в виду сестра, а просто ответила:

– Мне, правда, показался странным твой визит. Садись, – она указала сестре место в кресле, – а я пойду что-нибудь нам приготовлю.

– Хорошо, – тут же согласилась Катя, – а то я немного проголодалась.

Катя жадно вглядывалась в предметы в комнате сестры, как бы ища в них ответ на главный, мучающий её вопрос, как решить наследственный вопрос в свою пользу. Ей очень хотелось, чтоб сестра была б, к примеру, наркоманкой, сектанткой или имела какую-нибудь сильно порочащую её связь. Она с досадой вспомнила о своей связи с игроком Игорем, от которого недавно еле отделалась. В действительности же игрока с помощью наёмных парней отвадил от Кати Юрий Владимирович, Катя же о том даже не догадывалась.

Вошла Клара с подносом, на лице её всё ещё читались вопрос и какая-то настороженность. Катю это забавляло, ей хотелось потянуть время, потешиться над Кларой, но, вспомнив, зачем она здесь, вскочив с кресла, Катя предложила сестре помощь. В ванной комнате Клары тоже царила чистота, Катю очень удивило это, и у неё ревностно мелькнула мысль – значит, отец ей даёт деньги, а мы с мамой не знаем. Тут же она решила выяснить это.

– У тебя так чисто. Ты что же, содержишь домработницу?

– Ну что ты! – застенчиво улыбаясь, ответила Клара. – Да кому сорить то? Я ж одна живу.

– А мужчины, у тебя, Кларчик, нет?

Клара была застигнута врасплох вопросом сестры, она всё ещё не могла понять, зачем тут Катя, чего она хочет, а тут ещё этот вопрос… Кларе не хотелось обсуждать его с недоброй, всегда надсмехающейся над ней Катей, правда сегодня Катя была какая-то новая – приветливая, такой её Клара не знала. И обращение Кати обескуражило Клару. Кларчиком её звал только отец, ни Катя, ни Вера Станиславовна её так никогда не называли. Не зная, что сказать, Клара уклончиво промямлила:

– Ну… живу я пока одна.