Читать книгу "На кого бог пошлет - Марина Серова"

Я принялась шарить рукой в темноте шкафа в поисках сама не зная толком чего. И нашарила какую-то деревяшку, на ней железку, а в серединке что-то мягкое на ощупь… Маленькое такое, как шарик… Нет, не шарик…

И тут другой рукой я зажала собственный визг — это же дохлая мышь в мышеловке, мамочка родная!

— Олег, иди ищи на кухне, а я тут еще в шкафу посмотрю! — объявила Света и направилась ко мне.

Ну, Таня, у тебя только один выход. Клянусь, мне это было сделать намного труднее, чем драться с тремя мужчинами одновременно! Я вынула дохлую мышь из мышеловки голыми руками и положила у самой дверцы. Нашла на дне вешалку… и — когда Света открыла дверь шкафа, я вешалкой вытолкнула мышь к ее ногам!

Как я и рассчитывала, последовал истошный вопль. В глубине квартиры что-то грохнуло, и притопал Абзац.

— Ты что, офонарела?

— Мышь! Мышь! — вопила Света, как будто это была не маленькая дохлая мышка, а живая гюрза или паук-тарантул. Света, конечно, неважная налетчица. Примерно такая же, как Абзац знаток антиквариата.

— Тьфу, я думал бог знает что! Прекрати визг. Совсем обалдела! Линять надо скорей, ничего больше не найдем. Главное — голова при нас! Пошли отсюда, валим, и к Дато первым делом! Брось ты этот шкаф!

— Да не полезу я в этот шкаф, откуда валятся дохлые мыши! — объявила атаманша тоном жеманной девицы.

И они начали сматывать удочки. Ушли они через входную дверь, а я стремглав помчалась в ванную мыть руки и дезинфицировать их дяди Сениным одеколоном «Огни Москвы» — в голове маячили стенды с плакатами «Как не заболеть геморрагической лихорадкой».

Отмыв руки и убедив себя, что никакая инфекция мне уже не грозит, я тем же путем — через лоджию, — покинула жилище, причем жиличке с первого этажа не смогла объяснить, почему не вышла через дверь. Спрыгнув на землю, я помчалась со двора.

Зеленый «Крайслер» в этот самый момент стоял уже на светофоре на перекрестке. Они ехали к Дато. Боже, неужели мне не суждено увидеть немую сцену! Абзацу придет конец, а я этого не увижу!

И я выскочила на проезжую часть, рискуя жизнью и размахивая руками, как ветряная мельница. Остановилась разбитая «копейка» с молодым парнем за рулем.

— Можете следовать за зеленым «Крайслером»? Заплачу сколько надо!

Видимо, по моему лицу парень видел, что для меня это вопрос жизни или смерти. И заплачу я действительно сколько надо. Мне действительно сегодня помогала какая-то неведомая сила! Парень кивнул и нажал газ.

— Не дайте им нас заметить! — умоляла я гнавшего что есть сил водилу.

— Стрелять-то не будут? — спросил он с некоторой опаской.

— Да не будут, не будут. Муж это мой с любовницей, — объяснила я. — Хочу их застукать на месте преступления!

Мое объяснение его вполне удовлетворило. Все расследование этой истории было завязано на таких вот мотивах.

«Когда в вопросы семейных измен вклиниваются большие деньги и ценности, дело принимает вот такой серьезный оборот», — думала я, подпрыгивая на ухабах.

По следам Абзаца мы выехали на окраину города, и за окнами выстроились поселковые домишки. Я знала, что где-то здесь, на краю Поливановки, в огромном особняке живет одна из бывших жен Дато. У нее он и останавливался, когда бывал в Тарасове.

Здесь машин уже не было, и нас могли сразу засветить. Я велела остановиться, вручила водителю пятьдесят долларов, и мы расстались, ко взаимному удовольствию.

Дальше я пошла пешком, утопая в липкой грязи. Вот где были бы хороши галоши бабы Маши! Я торопилась поспеть к началу представления. Осведомившись у прохожего, где тут находится самый большой дом, узнала, что идти осталось недолго, и прибавила шагу. Вон показался особнячок в типично кавказском вкусе с полукруглыми оконцами, узорчатыми воротами и за высоким кирпичным забором. У ворот были припаркованы белый «Лексус» и зеленый «Крайслер».

Я обошла забор вокруг и остановилась у задней стены дома. За забором слышался лай собак. Если я сейчас перелезу, они и вовсе осатанеют! У меня было чем их угостить! Одна знакомая мне собака, то есть собака одной моей знакомой, очень любила шоколад. Кто знает, может, и эти псины не откажутся от такого лакомства, и я достала из сумки плитку белого шоколада. Плитка подтаяла — тем лучше. Я размяла через обертку плитку, превратив шоколад в единую массу, и вылила туда содержимое ампулы со снотворным, затем скатала из шоколадной массы два шарика и полезла на забор. Подтянувшись на руках и при этом ободрав руки о кирпичи, я увидела заднюю стену дома без окон и двух кавказских овчарок, плясавших подо мной с отчаянным лаем.

— Эй, собачки, нате-ка! — Я кинула им оба шарика. — Мои золотые!

Псы кинулись обнюхивать. Есть, съели! Кто говорит, что собаки любят только «Педди гри»?!

Через пять минут две кавказские овчарки лежали в траве, словно мертвые. Проснутся они только через двадцать четыре часа.

Я прыгнула вниз на землю Дато. Меня уже ничто не остановит. Мой «макаров» на месте, голова — тоже. А вот с другой головой будет сейчас история.

На боковой стороне двухэтажного особняка размещалось только два маленьких оконца на втором этаже. Обитатели дома не очень-то уважали солнечный свет. К стене кем-то любезно была приставлена лестница, ведущая на чердак. Туда я и полезла, не задаваясь вопросами, что буду делать дальше и как все получится. Достигнув уровня окон, я замерла от странного треска. Хлоп! Это опустились металлические жалюзи! Как мило со стороны хозяев. А я-то хотела засунуть в окно нос и спросить у них чего-нибудь вкусненького!

Нет, не очень-то все здесь гостеприимны. Ну да, может, хоть бесплатное зрелище устроят. Успеть бы только… Я очутилась на пыльном чердаке, заваленном всевозможным хламом, и огляделась. А домик-то ремонта требует, господин Дато. Хотя ему, видимо, не до обустройства дома своей бывшенькой. У него уже внуки в Америке в колледж поступили.

Я внимательно изучила дощатый пол. Он скрипел и местами прогибался. Так, надо потише топать — подо мной слышались приглушенные голоса. Именно там, видимо, и происходило главное представление, ради которого я, как говорится, вылезала из кожи вон. Я нашла в полу расшатавшуюся доску, вытащила пару выступавших гвоздей и сдвинула доску с ее законного места. Под доской находилась оборотная сторона подвесного потолка. Голоса стали яснее, но слов невозможно было разобрать. Я легла на пол и приложилась ухом к образовавшейся щели. Снизу доносился смутный рокот. Тогда я отверткой проковыряла в потолке или в полу несколько дырок. Будем надеяться, Дато не придет в голову внимательно изучать потолок. Затем, изнывая от жгучего любопытства, припала глазом к дырке в потолке. То, что я увидела и услышала, было достойно кисти художника.

На кожаных диванах расселись Дато и поляк. Перед ними стояли Абзац и Света со спортивной сумкой.

— Ты пришел нас порадовать? — спросил Дато, а поляк заерзал на месте.