Читать книгу "Завтра утром - Лайза Джексон"

Никто не скрывался в углу и не прятался за шторами.

В квартире вроде бы ничего не изменилось.

Все еще нервничая, Никки медленно прошла в следующую комнату. Все, вплоть до кошачьей еды, было так, как она оставила. Холодный кофе в турке, тапочки у письменного стола, куда она их отбросила, на полочке — косметика.

— Ложная тревога, — сказала Никки коту и облегченно вздохнула, закрыв дверь и дважды проверив окна. — Почему же не захлопнулась входная дверь? — подумал она вслух, сбросив одежду и включив радио.

Передавали ток-шоу «Полуночные признания». Ведущей его была доктор Сэм — новоорлеанский радио-психолог, которая давала советы любому придурку с телефоном. Никки вспомнила, как подскочил рейтинг шоу несколько лет назад, когда серийный убийца, наводивший ужас на жителей Нового Орлеана, позвонил доктору Сэм в прямой эфир. Сегодня она разговаривала с женщиной, которая собиралась начать физические отношения с мужчиной, с которым уже занималась по Интернету киберсексом, что бы это, черт возьми, ни значило.

— Как раз то, что нам нужно, — пробормотала Никки, заползая в обнимку с котом в постель. — Чужие переживания.

Дженнингс так громко замурлыкал, что ей с трудом было слышно следующую радиослушательницу — женщина жаловалась, что нынешний муж-де не ладит с ее пятнадцатилетней дочерью.

— Надо же. Я и с родным-то отцом еле ладила. — Никки подсунула под голову подушку и вспомнила собственную бурную юность и свою невероятно бездарную семью. Вдруг она ощутила укол совести, вспомнив, что уже почти неделю не звонила матери. — Завтра, — пообещала она и мысленно сделала зарубку. Она выключила свет и поплотнее завернулась в одеяло. В комнате было холодно, в окна просачивалась зимняя ночь, на стенах плясали тени. Никки закрыла глаза и повернулась на другой бок, сунув руку под подушку, и пальцы нащупали что-то чужеродное и жесткое — бумагу, а точнее, конверт.

Что за черт?

Она пулей вылетела из кровати, врубила свет и отбросила подушку. Дженнингс юркнул под кровать.

Там, на голубой простыне, лежал конверт.

Напоминая о записке за «дворником».

— О боже, — прошептала она, и ужас подступил к сердцу.

Никки отпрыгнула от кровати. Каждый мускул был натянут. Она снова быстро осмотрела спальню, снова проверила под кроватью и в кладовке, понимая, что кто-то, какой-то чужак, побывал в ее доме. Как она ни напрягала слух, ничего не было слышно, кроме завывания ветра да стонов старого дома. Успокойся, Никки. Никого в твоей квартире нет. Ты все проверила. Дверь заперта. Засов задвинут. Окна тоже на щеколдах.

И все-таки, стоя посреди комнаты, она тряслась от страха.

Кто-то здесь был.

И оставил письмо.

Дрожа, она снова подошла к кровати, словно ожидая, что кто-нибудь выскочит из-под нее, хотя знала, что там никого нет. Но она была так напугана, что не могла рассуждать здраво. Взяла конверт и медленно открыла его. В глаза бросилось сообщение:

ГОТОВО.

Она громко повторила это слово.

— Готово. Что? Что готово?

О чем это, черт подери? Как кто-то пробрался в ее квартиру? Никки прошла к входной двери, медленно ее открыла и осмотрела замок на предмет взлома. Ничего похожего. Но она не могла сомневаться, что кто-то вошел в эту дверь и случайно выпустил кота. Здесь был кто-то посторонний. В ее спальне. Трогал ее постель, поднимал ее подушки. Сердце бешено колотилось. Кто это сделал? У кого есть ключ? Зачем создавать себе столько проблем, чтобы оставить ей записку? Да нет. Тот, кто это сделал, явно хотел ее запугать.

Стараясь не паниковать, она решила рассуждать логически. Кто-то хочет ей что-то сказать… что-то важное. ВЕЧЕРОМ и ГОТОВО. Кто-то закончил какое-то важное дело, в чем бы оно ни заключалось. В глубине души она чувствовала, что это нечто плохое, темное, злое. Она вспомнила фигуру на улице… рано утром… он следил за ней… и за Ридом.

Боже, это снова имеет отношение к Пирсу Риду? Пусть это притянуто за уши, но записки пошли только после начала дела Гробокопателя. Да нет. Ты делаешь бессмысленные выводы. Думай мозгами, а не страхом. Кто это делает? Враг? У кого, кроме тебя и квартирного хозяина, есть ключ? Ты его давала какой-нибудь подружке? Она мысленно составила список тех, кому давала ключи, но их всегда возвращали, разве что кто-то сделал копию. Симона иногда брала ее машину; свою сестру Лили она просила приглядеть за квартирой и Дженнингсом, уезжая за город; еще бывший парень, Шон Хок, и отец… Трина брала машину, а ключ от квартиры висит на том же кольце… Господи, всех не пересчитаешь.

А сейчас Никки слишком устала, чтобы думать, и не верила, что те, кому она доверяла, могли быть к этому причастны, даже если по их неосторожности кто-то снял с ключа копию. Она медленно вернулась к кровати и сбросила простыни. Если он оставил записку, мог с тем же успехом оставить что-нибудь еще. Что-нибудь гораздо хуже. В течение следующего часа она обшаривала каждый дюйм квартиры, но не нашла никаких свидетельств того, что кто-то был здесь. И только тогда она придвинула стол к двери и попыталась снова начать жить.

Лучше бы вызвать полицию.

И что дальше? Сказать им, что она получила два бессмысленных послания?

Они что-то значат, ты это прекрасно понимаешь.

Может, утром. Она выставит себя дурой. Крутая журналистка Никки Жилетт испугалась двух записок.

Она не могла уснуть в своей постели… Невыносима была мысль о том, что кто-то был здесь. Никки перенесла белье в гостиную и свернулась на диване. Сможет ли она когда-нибудь спокойно спать в этой квартире? Она всегда считала, что эта комната в башенке — воистину ее крепость. И вот в крепость ворвались.

— Подонок, — пробормотала она. Нервы были натянуты до предела. Поглубже спрятавшись в одеяло, она закрыла глаза. Уши были настроены на малейший необычный шорох, но слышала она только вздохи ветра и рев котла отопления.

Кто же, черт возьми, оставлял записки?

И зачем?

На кладбище было темно. Только месяц светил, прячась за тонкими дымчатыми облаками. Холодный ветер свистел между белеющими надгробиями и пригибал верхушки деревьев, на которых плясал и раскачивался испанский мох.

В городе было тихо, и Супергерой слышал только стук своего сердца и собственное тяжелое дыхание, когда тащил старуху к ее последнему пристанищу. Она лежала в мешке неподвижно, но была намного тяжелее, чем ему сначала показалось. Осторожно ступая, он безошибочно двигался к ожидающей их могиле — черному зеву в земле, в котором уже находилось одно тело. И ожидало второго. Он уже вскрыл гроб и установил микрофон. Он бросил тело в яму, затем слез туда сам. Его окружала сырая земля. Ее запах бил в ноздри, и сгущалась темнота, когда он начал работу: вынул старуху из мешка и стал засовывать в гроб. Несмотря на холод, он весь вспотел, когда закрыл крышку и выбрался на поверхность. Он начал закапывать могилу, земля и камни посыпались на крышку. Раз за разом. Он ожидал уже услышать что-нибудь от нее. Надеялся, что она начнет кричать, но так и не дождался. Ни звука не раздавалось ни под землей, ни в наушнике.