Читать книгу "Вершина счастья - Кэндис Кэмп"

Мередит ошеломленно уставилась на него.

— Значит, вы не…

— Нет, сие занятие — не по моему выбору. При всем удовольствии от знакомства с вами, сударыня, не могу сказать, что чистка конюшни мне по вкусу. Ну, а моей одежде недостает некоторой элегантности, не так ли?

Она даже не знала, что и сказать. Поразительно, нет, просто немыслимо! Такой человек должен работать в конюшне! Хорошо образованный, незаконнорожденный сын благородного семейства, во всех отношениях подготовленный к жизни джентльмена, теперь унижен до положения чуть ли не раба! Это казалось совершенно несправедливым. Тем более, Девлин не подписывал контракт по доброй воле и не совершал никакого преступления. Его отправили сюда силой. Он не должен находиться здесь. И тем не менее он является наемным работником, а Дэниэл заплатил за его голову немалую сумму. Какое бы несчастье ни постигло Джереми, ее отчим не виноват в несправедливости. Нельзя ждать, что он станет расплачиваться за это и освободит Девлина от контракта, заключенного по воле его дядюшки.

Мередит украдкой взглянула на Девлина. Она ломала голову, стоит ли об этом рассказывать отчиму. Возможно, он захочет освободить Джереми. Но ее смущало одно обстоятельство: насколько правдив рассказ этого человека, который мог просто-напросто оказаться чудовищным лжецом, надеющимся завоевать сочувствие почти хозяйки всего имения. Джереми поймал взгляд Уитни и усмехнулся. — Не можете решить, верить мне или нет? Вы мудрая девушка. Только на сей раз я говорил истинную правду.

— Вы сказали об этом так, словно говорить без лжи — отклонение от нормы.

Девлин пожал плечами.

— Я никогда не считался образцом для подражания. — Ослепительная улыбка снова вспыхнула на его лице. — За исключением, разумеется, примера того, чего не следует делать.

«Сын явно унаследовал материнское очарование, — решила Мередит. — Кривоватая улыбка, пляшущие глаза, приглашающие разделить хорошее настроение, просто пленительны… Его место в гостиной, а не в конюшне. Как человек такого воспитания выносит нынешнюю жизнь?»

Уитни попыталась представить себе, как бы она сама реагировала, окажись оторванной от своей привычной жизни, брошенной на судно, пересекающее океан, чтобы в течение семи лет выполнять тяжелую нудную работу. Наконец-то Мередит поняла, что у Девлина на уме.

— Вы собираетесь бежать, ведь так? Глаза Джереми сузились.

— Почему вы так говорите?

— Это очевидно. Вы не сможете долго прожить у нас в качестве слуги.

— Гм… Сей материал, — признался он, указывая на рубашку, — в самом деле царапает мне кожу. Если мне придется провести в такой одежке все семь лет, моя благородная плоть будет растерта в кровь. Пожалуй, мне следует подумать над вашим предложением.

— Но это не является таковым.

— Ваш отец просил меня немного повременить. У него в отношении меня «великие планы».

— Что-что? — насторожилась Мередит. — Честно говоря, даже сам не знаю… Ведь это планы мистера Харли, а не мои. Однако, как он подчеркивал, не будучи знакомым с местностью, я, скорее всего, очень скоро окажусь в кандалах. А мне что-то не хочется подставлять спину вашему очаровательному надсмотрщику.

Уитни промолчала. Конечно, ему лучше подождать, но рано или поздно Джереми все равно убежит. Самое логичное — ускакать на Акробате, когда они вот так однажды выедут на прогулку. Интересно, покинет ли он плантацию просто так, зная, что она вернется в дом и поднимет тревогу, или ударит по голове и привяжет к дереву, чтобы ничего подобного не случилось? В конце концов, Уитни решила, что ездить с Девлином не вполне безопасно. Но не сейчас. По крайней мере, еще некоторое время она может находиться рядом с ним без всякого риска. Мередит даже не стала углубляться в причины, по которым хотела продолжать эти прогулки верхом.

После этого столь откровенного разговора они выезжали за пределы усадьба почти каждый день, и Уитни возвращалась с прогулок румяная и смеющаяся. Дэниэл, видя ее счастливое лицо, улыбался про себя.

Во время этих «выходов на природу» Мередит и Джереми почти постоянно беседовали. Он старался исправлять ее ошибки в области искусства верховой езды и потчевал историями о своей прежней жизни в Лондоне, пересказывая последние сплетни о признанных светских красавицах и открывая тайные пороки знати. Уитни, в свою очередь, рассказывала о колонии, в которой он теперь жил, объясняла, как выращивается рис и индиго. Он глубокомысленно кивал, иногда задавал вопросы, а порой позволял говорить, не прерываясь.

— Вы слушаете меня? — подозрительно поинтересовалась Мередит во время одной такой затянувшейся паузы.

Он улыбнулся.

— Конечно. Вы рассказывали о том, как собирать листья индиго, чтобы не повредить фиолетовый налет на них. После этого они кипятятся в больших чанах, затем вынимаются, а оставшаяся жидкость выпаривается до образования порошка. Вот вам и синяя краска…

— Иногда ваши глаза выглядят такими отчужденными, что мне начинает казаться, вы не слушаете и витаете где-то в облаках.

— Нет, нет… В такие мгновения я просто думаю о вас.

— Обо мне? — Она удивленно уставилась на него.

— Да. Это так странно?

— Но… почему?

— Вы любите своего кузена? Слуги болтают, вы выходите за него.

— Сие вас не касается, — высокомерно отрезала Уитни.

— О, прошу прощения, мы снова становимся неприступной госпожой?

Она гневно взглянула на Девлина.

— Ничего подобного. Вы стараетесь исказить все, о чем бы я ни говорила. Но вот кого я действительно люблю — не касается никого, кроме меня самой.

— И возможно, мужчины? Уитни не соизволила ответить.

Они остановились на широком лугу, и Джереми первым спрыгнул на землю, чтобы помочь спешиться Мередит. Это было место их обычной стоянки во время выездов из дому. Здесь Девлин мог гарцевать на Акробате, опробуя скакуна на различных скоростях, а Уитни садилась на ствол поваленного дерева и наблюдала за ним. С каждым днем лошадь и всадник все больше сливались друг с другом, напоминая единое существо типа мифического кентавра. Мередит начала подозревать, что Джереми сможет действительно выиграть приз на скачках — если, конечно, его допустят к участию в них.

Сегодня, после того, как Девлин поставил ее на землю, а его руки отпустили ее талию, он не шелохнулся. Уитни вопросительно подняла голову. От выражения, которое она заметила в глазах своего спутника, у нее едва не перехватило дыхание. Мередит точно не знала, что сие значит, но ее словно жаром опалило. Джереми взял руку Уитни.

— Надеюсь, вы не любите своего кузена.

Его голос звучал низко и хрипло, а от тона прозвучавшей фразы у нее по спине побежали мурашки. Мередит знала: ей нужно отдернуть руку. В конце концов, какого бы благородного происхождения ни был отец Девлина, он все еще слуга. Негоже девушке ее положения держаться за руки с конюхом. Однако пальцы отвергли послание мозга и остались, подрагивая, в огромной мужской ладони. Джереми медленно снял с ее длинной изящной длани перчатку и обнажил ладонь. Его кожа при соприкосновении оказалась горячей и твердой от многочисленных мозолей. Уитни засомневалась, что эти аристократические руки держали когда-либо — до «Мшистой заводи» — раньше поводья без замшевых перчаток или махали лопатой. Когда-то они явно выглядели идеально гладкими. Он поднес ее ладонь ко рту и приложился к ней губами, словно приветствуя. Резкий контраст между загрубевшей кожей его рук и бархатистостью губ вызвал в Мередит долгий и глубокий трепет. — Джереми! Что вы делаете? Прекратите сейчас же.