Читать книгу "Все, что считается - Георг Освальд"

30

Потянулись наполненные бездельем дни, которые провожу в своей квартире, одинокий и отупевший. Питаюсь исключительно «Пиццей по телефону». Ем то пиццу «Кальцоне», то пиццу «Гавайи», запивая колой. Пытаюсь очнуться, прийти в себя, выпивая реки колы, но ничего не получается. Невыразимая печаль, от которой тупеешь. Невыразимая, потому что не могу сказать, из-за чего тоскую. Из-за неудачной семейной жизни? Из-за работы? Из-за отсутствия душевной чистоты? До чего красиво звучит «душевная чистота». Что это такое? Есть у меня душа? Сижу за столом в гостиной и раскладываю пасьянс из пробок от колы. Я мог бы сходить в супермаркет и купить продукты, приготовил бы замечательный обед, устроил бы себе праздник, напился бы одной-единственной бутылкой каберне. Наш супермаркет – это нечто. Там не просто есть всё, там есть больше чем всё. Больше, чем можно себе представить. Но пешком до него идти десять минут. А десятиминутная прогулка в моем состоянии подобна смертной казни.

Вид предметов в квартире оглушает. Дело не в том, что они напоминают о Марианне, просто здесь ничего не меняется, потому что у меня есть уборщица, которая приходит раз в неделю. И как же мне ощутить реальность своего падения, свою неприкаянность – ведь речь в данный момент идет именно об этом, – если окружающее меня пространство ничуть не меняется?

Освобождение, как это часто бывает в моей жизни, приносит телефон.

– Это Уве. Пахнет жареным.

– Что, что случилось?

– Бельман здесь. С судебным исполнителем. У него есть ордер на обыск. По-моему, тебе самое время спуститься.

– Куда?

– Как куда?! В фитнес-студию! Они скоро уйдут. Давай быстрей!

Вешает трубку. Мне трудно сосредоточиться, но я все равно втискиваюсь, так быстро, как только могу, в свой костюм и несусь в «Только для леди».

Бельман пришел со Шмидтом, тем самым судебным исполнителем Шмидтом. Сейчас он шустрит, изучая прибор для солнечных ванн и, видимо, собирается его конфисковать. Уве и Анатоль застыли у стойки администратора. Вид у обоих явно возмущенный. Уве барабанит пальцами по столу.

Бельман, заметив меня, явно разозлился: «Привет, Томас. Знаешь, как раз сейчас твой приход не очень кстати».

Уве стучит кулаком и буквально рычит Бельману: «Это наш консультант!» Потом Бельман, Уве и я начинаем говорить одновременно.

– Подождите, это мой бывший коллега из банка.

– Я прекрасно знаю, на кого работаю. Бельман, мне нужно с тобой поговорить.

– Что это значит?

– Тебе ведь было поручено!

– Что? Это тебе было поручено!

– Никто мне ничего не поручал!

– Врешь!

И всё в таком духе. Наконец хватаю Бельмана за рукав и тащу в угол студии, к сауне. Начинаю шепотом ругаться:

– Бельман! Не кажись глупее, чем ты есть на самом деле! Конечно, я здесь не случайно. Мне удалось завоевать их доверие. Я изображаю озлобленного безработного банкира, мечтающего о мести. Они рассказывают мне буквально всё, понимаешь или нет? И тут встреваешь ты с этим пьяницей Шмидтом, чтобы всё испортить. Ты что, с ума сошел?

Бельман хватается за голову. Воспринимаю это как попытку привести мысли в порядок и даю ему пару секунд, прежде чем наезжаю снова.

– Сейчас ты распустишь свой дурацкий петушиный хвост и наложишь лапу на все это барахло, но не позже чем через две недели тебе придется вернуть его обратно по той простой причине, что оно не является собственностью «Фурнитуро». Так ты никогда не узнаешь, что их связывает. Дай мне пару недель, и я выясню все, что тебя интересует.

– Думаешь, они тебе скажут, что связаны с «Фурнитуро»? На кой им это надо?

– Я объясню им, что смогу быть полезен только в том случае, если буду знать всё. Пообещаю сделать так, чтобы банк от них отцепился.

– Шварц, ты гений! Но где гарантии, что ты не врешь? Может быть, ты и на самом деле озлобленный безработный банкир, мечтающий о мести?

– Бельман! Из тебя никогда не получится хорошего судебного исполнителя! Подумай же своей тупой головой! У тебя просто нет выбора. Если ты мне не веришь, то сейчас же выноси отсюда оборудование, а через две недели потащишь его обратно. А эти гады пусть над тобой посмеются. И Румених тоже. Вот уж кто поиздевается! Да она просто-напросто выкинет тебя на улицу! Но если ты не будешь встревать в мою работу, то у тебя, по крайней мере, появится шанс узнать такие вещи, которые наверняка помогут тебе продвинуться. Не забывай, что мне достанется тридцать тысяч. А для меня это много. В такой ситуации я не соскочу!

Бельман все еще держится за голову. Наконец он медленно опускает руки.

– Ну, хорошо. Полагаюсь на тебя, Шварц. Предчувствия у меня самые недобрые, но в данный момент ничего лучше просто не приходит в голову.

Подходим к Уве и Анатолю. Встаю рядом с ними и провозглашаю:

– Мы достигли консенсуса. Все произошло из-за досадного недоразумения. Господин Бельман пал жертвой неверной информации. Он ничего здесь не тронет и вместе с господином Шмидтом вернется на работу.

Точно так и происходит. Бельман и Шмидт едва слышно прощаются и исчезают. Уве и Анатоль стоят неподвижно, глядя им вслед с видом полных идиотов. Как только дверь закрывается, оба разражаются смехом. Вернее – громовым хохотом. Хлопают меня по плечу и спрашивают, как мне это удалось. Ухмыляюсь и говорю, не особенно распространяясь:

– Очень просто. Дал этим типам понять, что у них против вас в загашнике ничего нет.

– Ну, приятель, кажется, мы не зря платим тебе деньги, – внезапно Уве становится задумчивым.

Отвечаю:

– Не бери в голову. Они ведь ушли. Но, конечно, не навсегда. Через пару недель они вернутся. За это время мы должны сочинить убедительную историю, почему у вас не может быть ничего общего с ООО «Фурнитуро». Что-нибудь я наверняка придумаю – за соответствующую плату.

31

– Я с самого начала не сомневался, что у тебя все получится в лучшем виде, – говорит Уве, кончиком мизинца цепляет щепотку кокаина и втирает в десны, – такое впечатление, что он чистит зубы. Потом промывает горло стаканчиком «Просекко», он доволен и собой и мной. Я тоже очень доволен. Получил двойную оплату, хотя на самом деле никого не обманул. Никто никогда не узнает, что я сказал Бельману неправду. Он ведь единственный, кто интересуется ООО «Фурнитуро». До него никак не доходит, что он должен оставить это дело в покое и заняться другими вопросами, более важными для его карьеры. Но он думает, что должен принести Румених головы Уве и Анатоля на серебряном подносе. Тогда он сможет сказать: «Вообще-то, я решил ту маленькую проблему, которая висела на нас из-за Шварца». Самое главное для Бельмана – объединиться с Румених против меня, а для этого очень бы подошло дело «Фурнитуро», если бы, конечно, я не сунул сюда свой нос и не нанес бы Бельману небольшой урон. Мне не нужна месть. Я занимаюсь этим из-за денег.