Читать книгу "Искусство французского поцелуя - Кристин Хармел"

— Все это ради меня? — изумленно спросила я, когда Эдуард открыл вино. — Мы ведь едва знакомы!

Он пожал плечами, затушил сигарету о доски, выдохнул облако дыма и улыбнулся.

— Ты сказала, что никогда не была на настоящем французском пикнике. А лучше места для первого пикника не найти.

Все было как в дивном сне (если не считать того, что Эдуард постоянно курил): на западе возвышался грациозный силуэт Эйфелевой башни, а на востоке я увидела две стройные башни собора Парижской Богоматери. На севере раскинулся огромный Лувр; левый берег Сены на юге был усыпан прекрасными старинными зданиями. Когда солнце начало садиться за Эйфелевой башней, яркие голубые цвета уступили место приглушенным розовым и оранжевым. У меня захватило дух; в такие минуты я горько жалела, что не умею рисовать или хотя бы фотографировать. Одними словами эту красоту описать невозможно.

Пока я благоговейно осматривалась по сторонам, Эдуард рассказал о яствах, которыми хотел меня угостить.

— Вот это — гусиный rillette.

Он открыл коробочку с серо-коричневой пастой не слишком аппетитного вида и намазал немного на французскую булку. Когда я попробовала бутерброд, мои вкусовые сосочки сплясали радостный танец на языке.

— Потрясающе! — с полным ртом проговорила я.

Паста была соленая и сладкая одновременно — никогда такого не ела.

— Это французский деликатес, — весело ответил Эдуард. — В Штатах его не найдешь.

Затем он угощал меня разными сырами, включая пряный козий и острый с плесенью. Потом я отведала маринованных корнишонов и несколько салатов — от натертой морковки невозможно было оторваться. В корзине нашлось две разновидности мясного паштета и одно странное блюдо: выглядело оно так, словно крутые яйца завернули в ветчину и желе, но вкус у них был потрясающий.

Когда мы поели — ужин закончился эспрессо из термоса и фруктовыми пирожными невероятной красоты, к которым даже прикоснуться было боязно, — уже появились первые звезды, а над собором Парижской Богоматери взошел месяц. Сытая и довольная, я разлеглась на покрывале рядом с Эдуардом и посмотрела на ночное небо.

— Правда, красиво? — спросил он, дымя сигаретой.

— Изумительно! — выдохнула я.

У меня было чувство, что мы попали в собственный маленький мир, хотя по мосту то и дело ходили люди, а в нескольких ярдах от нас страстно целовалась и обнималась какая-то парочка. От трех подростков, хихикающих на противоположной стороне моста, доносился сладкий запах марихуаны. Я повернулась к Эдуарду.

— Чудесный вечер. Один из лучших в моей жизни.

— Мы только начали, — сказал он, отложил сигарету и выпил воды.

Затем, подвинувшись ко мне, он приник к моим губам, Несмотря на запах табака, я тоже его поцеловала, разнеженная вкусной едой, вином, звездами и романтикой Эдуард прижал меня к себе и проник языком между губ нежно гладя волосы одной рукой и щеку второй. Идеальный поцелуй. Мне хотелось, чтобы он длился вечно.

Пока мы целовались, я приоткрыла глаза: Эйфелева башня сияла неземным светом. Это было воплощение моих романтических мечтаний — как раз то, о чем я мечтала Целуя Эдуарда, я подумала о Брете и обо всем, что осталось во Флориде. Последнее время я почти не скучала по своей прежней жизни и Брету. Ну не мог ужин из микроволновки под выпуск новостей сравниться с пикником на берегу Сены, когда тебя целует обворожительный француз и ты чувствуешь себя единственной женщиной на свете!

Вдруг телефонный звонок вернул меня к реальности.

— Это твой? — спросил Эдуард между страстными поцелуями.

— Мой что? — прошептала я, подумав, кому это хватило наглости не выключить мобильный на мосту для романтических пикников.

— Твой телефон? — Эдуард опять меня поцеловал и нежно прикусил мою нижнюю губу.

Я вздрогнула.

— Телефон? — рассеянно переспросила я. И тут же вскочила. — О нет, это же мой телефон!

Я совсем забыла его выключить!

Звонок умолк, и я облегченно выдохнула.

— Ты не посмотришь, кто звонил?

— Нет, — прошептала я — Наверняка звонок неважный.

Мне хотелось только одного: чтобы Эдуард снова меня поцеловал. К счастью, так он и сделал. К несчастью, у звонившего явно были другие планы на вечер.

— Может, все-таки ответишь? — предложил Эдуард, когда телефон заверещал в пятый раз.

Окружающие недовольно косились в нашу сторону.

Я тяжко вздохнула, отлепилась от Эдуарда, порылась в сумочке и достала мобильный. На дисплее горело имя Поппи. Я скрипнула зубами.

— Надеюсь, ты по важному делу, — сказала я в трубку.

— Прости, что помешала, — затараторила Поппи. — Мне очень нужна твоя помощь, Эмма! Гийом опять за свое!

Я упала духом и бросила взгляд на Эдуарда, который растянулся на покрывале и с надеждой смотрел на меня.

— Что на этот раз?

Поппи вздохнула.

— Сама толком не знаю. Мне сказали, что он висит на канате между двумя домами в семнадцатом округе.

Я шепотом выругалась.

— Ты шутишь, да?

Вдруг у нее просто такое странное представление об удачной шутке…

Поппи немного помолчала и ответила:

— Если бы… Я серьезно, Эмма. Это катастрофа. Презентация уже через неделю!

Я снова взглянула на Эдуарда.

— Поппи, — шепнула я, чуть отвернувшись от него, — я на свидании!

— Он наверняка все поймет. Просто объясни, что у тебя важные дела на работе.

— Хорошо, — процедила я, записала адрес и пообещала приехать как можно скорее.

— Все нормально? — спросил Эдуард, когда я повесила трубку.

Я сделала глубокий вдох.

— Нет. Прости, пожалуйста, мне надо идти. На работе срочное дело.

Эдуард опешил.

— То есть ты уходишь?

— Мне очень жаль… Правда. Ты даже не представляешь, как я расстроена.

Он смотрел на меня несколько секунд, затем покачал головой и молча встал, собрал пустые тарелки и сложил их обратно в корзину, что-то бормоча.

— Эдуард?

Он явно огорчился, и я его прекрасно понимала: столько усилий зря!

— Это ненормально, — сказал Эдуард, убирая последние тарелки.

— Что ненормально? — смущенно спросила я.

— Все. В нашей стране девушки не уходят со свиданий на работу. Может, в Америке иначе, но у нас мужчины — это мужчины, а женщины — это женщины.

— Что?

Я совершенно не понимала, о чем он говорит. Причем тут мужчины и женщины?

Он внимательно посмотрел на меня и снова покачал головой.