Читать книгу "Сияние алчных глаз - Марина Серова"

Старицкая покачала головой.

— Не знаю. Он не скажет этого до самого последнего момента. Это его гарантии, ты же понимаешь…

Гудков уронил голову на руки и глухо сказал:

— Если бы ты знала, как я его ненавижу!

Старицкая сочувственно покосилась на него.

— Я тебя понимаю. Но мы связаны на всю жизнь. Нужно принять это как данность. Я уже привыкла.

— Тебе легко говорить, — Гудков поднял голову, — а я погибну…

— Мы погибнем оба, — уточнила Любовь Ивановна. — Но я надеюсь, что до этого еще очень далеко. Так ты не знаешь, где искать эту московскую гостью?

— Она снимает номер в гостинице, — сказал Гудков. — Как только мне о ней сообщили, я позвонил туда. Ее зовут Ольга Шварц.

— Ну и что ты узнал?

— Ее там не оказалось. Как мне сказали, она только что ушла с какими-то мужчинами. Я не хочу ввязываться в ее поиски, ты же понимаешь, что мне нельзя светиться. Наступает решающий момент.

— Дай мне еще выпить, — попросила Старицкая.

Гудков передал ей фляжку и подождал, пока она выпьет.

— Ты свяжешься с Башкировым? — спросил он с надеждой.

— Обещаю! — серьезно сказала Любовь Ивановна. — Я сама привезу тебе кассету. Если она существует.

— Она обязательно существует, — заверил Гудков.

Больше они не разговаривали. Гудков довез Любовь Ивановну до завода и, прощаясь с ней, только коротко кивнул.

Старицкая, не оглядываясь, пошла к воротам, торопливо стуча каблучками. То, о чем рассказал ей Гудков, наверное, ужасно. Но она почему-то совсем не испытывала страха. Может быть, из-за коньяка.

Глава 11

Смятение, отразившееся по моем лице, кажется, вполне удовлетворило Балчугина. Он самодовольно усмехнулся и даже счел возможным сунуть пистолет в карман куртки. Откинувшись на спинку сиденья, он покровительственно похлопал меня по плечу и внушительно сказал:

— Вот так-то, красавица! Мы тут не любим, когда любопытные Варвары суют нос в наши дела. У нас с ними разговор короткий!

— Куда вы меня везете? — жалобно спросила я, стараясь, чтобы в голосе моем отчетливо слышались слезы.

— Не волнуйся, — обронил Балчугин, — Места тебе знакомые. Ведь это ты шарилась прошлой ночью на военном объекте?

Я бросила на него растерянный взгляд.

— А разве это запрещено? — виновато произнесла я. — Там никого не было, и я подумала…

— Ну-ка, интересно, что же ты такое подумала? — хитро покосился на меня Балчугин.

— Я подумала, что очень странно обнаружить в лесной чаще склад дагестанской водки…

При этих словах голова водителя Тишкова как-то судорожно дернулась, словно он хотел сначала обернуться, но потом спохватился и сделал вид, что ничего не случилось. Мне подумалось, что происхождение водки этому типу известно не из вторых рук. Впрочем, и для Балчугина мое сообщение не прозвучало как удар грома. Он только недовольно покосился на меня и пробурчал:

— Чего тобой не положено, того и не касайся! Плохо тебя в детстве учили…

— Да я ничего и не касалась, — невинно ответила я. — Я материал собирала — по заданию редакции.

— Какой такой материал? — вкрадчиво спросил Балчугин.

— Ну как же! У вас в области было несколько нападений на транзитные грузовики, разве вы не знаете? Водителей неизменно убивали, а груз похищали. Настоящая сенсация! Вот мне и дали задание разузнать все об этом.

— Странные люди у вас в редакции, — сурово заключил Балчугин. — Разве ты не знаешь, как делаются такие дела? Сначала ты идешь в наше управление, предъявляешь свои документы, встречаешься с представителем пресс-службы…

— Нет, я сразу отвергла этот путь!

Балчугин уставил на меня хитрый глаз и сказал:

— Это почему же?

— Знаете, — произнесла я доверительно, — дело в том, что я почти уверена — ваше управление, хотя бы косвенно, но замешано в этих преступлениях!

Балчугин крякнул, перегнулся вперед и с ироническими интонациями крикнул Тишкову почти в самое ухо:

— Ты слышал? Слышал? Она почти уверена!

Тишков, не отрывая глаз от дороги, пожал щуплыми плечами. Балчугин снова откинулся на сиденье и грозно спросил:

— И откуда же у тебя такая уверенность?

— Ну, посудите сами, — хладнокровно ответила я. — Если мне, совершенно постороннему в этом городе человеку, удалось через два дня выйти на тайный склад, а местная милиция об этом ни сном, ни духом — какие мысли невольно лезут в голову?

— Еще неизвестно, что у вас там в Москве творится! — неожиданно со злобной обидой сказал с переднего сиденья Тишков.

— Действительно, некрасиво получается, — поддержал его Балчугин и вдруг заговорил прямо-таки вежливо: — Обливаете нас грязью, хотя совсем нас не знаете…

— Ну, нельзя сказать, что совсем уж не знаю, — возразила я. — Я со многими уже встречалась…

— Не каждому можно верить! — назидательно произнес Балчугин. — Иного хлебом не корми, дай только облить все грязью! А знаете, почему? Потому что отрабатывает деньги, которые ему заплачены. Понимаете, о чем я? — пристально посмотрел он на меня.

— Кажется, понимаю, — ответила я со вздохом. — Вы намекаете на моего коллегу, журналиста Борзого. А вы знаете, что Борзой лежит в больнице? Попал в катастрофу.

— Да ну? — делано удивился Балчугин.

— Да! И это не случайность! Наверняка с ним хотели расправиться. Именно за то, что он пытался говорить правду.

— А по-моему, он просто был пьян! — решительно прервал меня Балчугин. — Борзой — известный пьяница.

— Нет-нет, с ним расправились! — убежденно заявила я. — И если вы это отрицаете, то я начинаю опасаться и за свою жизнь.

— С чего бы это? — хохотнул Балчугин. — Пока вы под нашей защитой, деточка, вам абсолютно ничего не угрожает!

Эти слова показались Тишкову необыкновенно смешными, потому что он тоже внезапно отрывисто захохотал, словно зашелся в сухом кашле. Балчугин неодобрительно посмотрел на него и опять похлопал меня по плечу.

— Абсолютно ничего, — повторил он. — Просто мы должны во всем детально разобраться. Надеюсь, вы готовы с нами сотрудничать?

— Даже не знаю, — вздохнула я. — Никак не пойму, куда вы клоните…

— Скоро все узнаете, — успокоил меня Балчугин.

Мы уже давно выехали из города и мчались теперь по шоссе, приближаясь к заветному повороту. Небеса заметно потемнели, и в салоне «Нивы» стало темно, как в погребе, лишь светились зеленые огоньки на приборной доске.

Балчугин замолчал и, кажется, даже подремывал, опустив на грудь жирный подбородок. Мне не очень нравилось его поведение — складывалось впечатление, что он еще не в курсе моего визита к следователю Кострову и действует как бы сам по себе. Неужели Костров не принадлежит к местной когорте, которая не любит, когда суют нос в ее дела? Конечно, сам этот факт можно было только приветствовать, но мне было досадно, что я допустила ошибку в расчетах.