Читать книгу "Пожалуйста, позаботься о маме - Кун-Суук Шин"

— Послушай меня, ты так переживаешь, потому что еще слишком молода. Если бы не война, я оставила бы тебя при себе еще на несколько лет, но что мы можем сделать, когда мир так жесток? Не так уж и плохо быть замужем. Тебе все равно этого не избежать. Ты родилась в горах, и я не могла отправить тебя в школу, так что же ты будешь делать, если не выйдешь замуж? Когда я сравнила твой гороскоп с гороскопом жениха, то увидела, что вас ждет удачный брак. У вас будет много детей, они вырастут и добьются успехов в жизни. Чего еще тебе желать? Поскольку ты родилась женщиной, ты должна жить счастливо под одной крышей со своим мужем. Ты должна рожать детей, кормить их грудью и растить. Не плачь. Я сделаю для тебя особенные одеяла, легкие, как пушинка.

Девушка продолжала громко рыдать, и твоя будущая теща шлепнула ее по спине:

— Перестань, перестань плакать…

Но твоя невеста продолжала безутешно рыдать, и тогда ее мать тоже разразилась слезами.

Если бы тогда ты случайно не увидел мать и дочь, рыдающих, обнявшись, в поле, то уехал бы из дому еще до начала октября. Но когда ты вспоминал об этой девушке, вышивающей на пяльцах на крыльце своего дома и зовущей маму в хлопковом поле, когда ты думал о том, что солдаты могут утащить ее в горы, где она исчезнет без следа, ты не мог заставить себя покинуть отчий дом.

Вернувшись из Сеула в пустой дом, ты проспал целых три дня. В доме Хун Чола ты не мог заснуть и до рассвета просто лежал с закрытыми глазами. Твой слух настолько обострился, что ты тут же открывал глаза, если из соседней комнаты кто-то выходил в ванную. Когда все садились за стол, ты тоже садился за компанию, хотя совсем не хотел есть, но в своем пустом доме ты вообще ничего не ел и спал как убитый.

Тебе казалось, что ты почти не любил жену, потому что женился на ней, увидев ее лишь мельком, но каждый раз, как ты покидал дом, спустя некоторое время ты начинал думать о ней. Руки твоей жены могли накормить все живое вокруг. Твоей семье не слишком везло с животными. До того как твоя жена вошла в ваш дом, все собаки, которые появлялись у тебя, умирали, не дав потомства. Они травились крысиным ядом или проваливались в яму для туалета. Однажды никто не заметил, что собака забралась в обогреватель для пола, и, когда от разожженного в топке огня по дому распространилось зловоние, ты распахнул крышку и вытащил мертвую собаку. Тогда твоя сестра сказала, что вашей семье не следует заводить собак, но жена принесла от соседей крошечного щенка, прикрывая ему ладонью глаза. Она считала, что собаки — умные животные, и щенок может вернуться к матери, если не закрыть ему глаза по пути в новый дом. Твоя жена выкормила щенка под крыльцом, и собака выросла и щенилась пять или шесть раз. Иногда под крыльцом копошилось до восемнадцати щенков. Весной твоя жена добилась того, чтобы куры высидели яйца, из которых вылупилось около сорока цыплят, все они выжили, за исключением нескольких, которых унес коршун. Когда жена посеяла семена на овощных грядках, зеленые ростки буйно вырывались из земли наружу, гораздо быстрее, чем она успевала срывать нежные побеги для готовки. Она выращивала картошку, морковь и батат и собирала отличный урожай. Если она высаживала рассаду баклажанов, летом и осенью повсюду висели пурпурные мясистые плоды. Все, чего касались ее руки, начинало буйно расти и плодоносить. У нее не было времени даже поменять вымокший от пота платок, которым она покрывала голову. Как только поля начинали зарастать сорняками, твоя жена усердно пропалывала их. Она кормила щенков, нарезая на мелкие кусочки остатки пищи, и высыпала это лакомство в их миски. Ловила лягушек, варила их и размалывала в кашицу, чтобы накормить кур, собирала куриный помет и удобряла овощные грядки. Все, чего касалась твоя жена, расцветало и давало жизнь, наливалось жизненными соками и приносило плоды. Она обладала волшебным талантом, и даже твоя сестра, которая была вечно недовольна твоей женой, частенько просила ее помочь засеять поля и высадить рассаду перца.

На третью ночь после возвращения домой ты проснулся еще затемно и лежал, глядя в потолок. Что такое? Ты взглянул на коробку с изображенными на ней символами инь-ян, притулившуюся на шкафу, и быстро вскочил с кровати. На тебя волной нахлынули воспоминания о жене, проснувшейся как-то на рассвете и беспокойно зовущей тебя. И хотя ты не спал, ты не ответил ей, потому что не хотел, чтобы тебя беспокоили.

— Ты, должно быть, спишь. — Жена тяжело вздохнула. — Пожалуйста, не живи дольше, чем я.

Ты не ответил.

— Я приготовила твой саван. Он лежит в коробке на шкафу. И мой тоже там. Если я умру первой, не волнуйся, прими это как нечто само собой разумеющееся. Я немного потратилась и сшила их из лучшей ткани. Продавцы заверили, что сами выращивали коноплю и соткали эту ткань из нее. Ты удивишься, увидев эти саваны, они прекрасны, — медленно бормотала жена, как будто произносила заклинание, хотя и не знала, слушаешь ли ты ее. — Когда умерла тетушка Там Ян, ее муж заливался слезами. Он говорил, что прежде, чем умереть, тетушка заставила его пообещать, что он не станет покупать для нее дорогой саван. Она рассказала, что погладила свое свадебное платье, и попросила проводить ее в другой мир в этом одеянии. Тетушка сказала, что жалеет о том, что уходит первой, так и не увидев, как их дочь выходит замуж, и ему не следует тратить деньги на похороны. Дядюшка Там Ян склонился надо мной, рассказывая все это, и так плакал, что моя одежда промокла от его слез. Он говорил, что всю жизнь заставлял ее работать из последних сил. Тетушка не должна была умирать теперь, когда жизнь наладилась, а она заставила его пообещать, что он даже на похороны не купит ей красивую одежду. А я так не хочу. Мне хочется уйти в красивом саване. Хочешь увидеть наши похоронные одежды?

Ты не пошевелился, и твоя жена снова глубоко вздохнула.

— Тебе следует умереть первому, думаю, так будет лучше. Говорят, что люди приходят в этот мир по заведенному порядку, но нет порядка, в котором мы уходим из жизни, мне кажется, что и умирать мы должны по очереди. Ты старше меня на три года, значит, и уйти из этой жизни ты должен раньше на три года. Если тебе это не по душе, то можешь уйти на три дня раньше. Я могу жить здесь или переехать к Хун Чолу и помогать там по дому — чистить чеснок и убирать, но что стал бы делать ты? Ты ничего не умеешь. Всю жизнь тебе кто-нибудь прислуживал. Я все так ясно вижу. Кому понравится жить с молчаливым вонючим стариком, который только место занимает. Мы стали обузой для своих детей, мы им больше не нужны. Люди говорят, что дом, в котором живет одинокий старик, можно распознать издалека. Говорят, что из этого дома плохо пахнет. Пожилая женщина еще как-то может о себе позаботиться, но одинокий старик — жалкое зрелище. И даже если ты хочешь жить долго, все же не живи дольше меня. Я устрою тебе достойные похороны и скоро отправлюсь за тобой.

Ты забираешься на стул, чтобы достать со шкафа коробку. На самом деле там оказываются две коробки. Судя по размеру, первая коробка предназначена тебе, а та, что стоит за ней, — для твоей жены. Эти коробки гораздо больше, чем тебе казалось снизу. Жена говорила, что никогда не видела такой прекрасной ткани, что она далеко ездила, чтобы заполучить ее. Ты открываешь первую коробку, и вот перед тобой одеяние из пеньки, траурные одеяния, завернутые в ослепительно-белый хлопок. Ты развязываешь каждый узел. Пеньковое покрывало на матрас, пеньковый пододеяльник, пеньковое покрывало для ног, для рук — все на месте и разложено в правильном порядке. Ты сказала, что похоронила бы меня, а вскоре последовала бы за мной… Ты хлопаешь глазами, глядя на мешочки, которыми обернут после смерти твои пальцы и пальцы твоей жены.