Читать книгу "Веселый Роджер - знамя вора - Евгений Сухов"

– Хорошо. Но где мне разменять деньги? Все-таки я нахожусь в чужой стране, и у меня могут возникнуть собственные расходы. Не могли бы вы мне помочь? – Джон запустил руку в карман и вытащил триста долларов. – Можете разменять эту сумму?

Негр рассмеялся.

– За такие деньги у нас в стране могут перестрелять половину гостиницы. – Вытянув из ладони Джона пятьдесят долларов, сказал: – Думаю, что на первое время этого будет вполне достаточно. Устраивайтесь, а я сейчас вернусь.

Мунк ушел. Джон осмотрелся еще раз, его не оставляло ощущение, что за ним наблюдают. На первый взгляд ничего такого, что могло бы указывать на глазок видеокамеры. Не ходить же по комнате, изучая каждый миллиметр ее площади.

Поставив кейс около двери, Джон открыл холодильник и вытащил бутылку минеральной воды. Отвернув крышку, сделал несколько больших глотков. Вода была вкусной и жажду утоляла буквально мгновенно. Поставив бутылку на стол, он подошел к окну и увидел на пустыре, простиравшемся за окном, девочку лет шести, позади которой робкой толпой, прижавшись боками друг к другу, стояли белые коровы. В руках у ребенка был длинный прут, едва ли не в два раза превышавший ее рост. Девочка с любопытством смотрела на Джона. Для нее люди, проживавшие в таких домах, были сродни инопланетянам. Наверняка в этот самый момент она ожидала от него каких-нибудь чудес. Видно, разочаровавшись, она взмахнула прутом, и коровы, как-то сорганизовавшись, разобрались по двое и заторопились следом за удаляющейся девочкой.

Дверь распахнулась, и у порога появился сияющий Митхун Мунк, в руках он держал большой пакет.

– Вот, возьмите, – произнес он, протягивая пакет.

– Что это? – удивленно протянул Джон, глядя на пакет.

Негр хитро усмехнулся:

– Это ваши пятьдесят долларов, мистер. – И, поймав удивленный взгляд Джона, добавил: – Здесь все, до самого последнего пенса. Держите же!

Джон Эйрос взял пакет и заглянул вовнутрь. Внутри пакета он увидел девять пачек ассигнаций, перетянутых скотчем. Вытащив одну из них, он попробовал ее на вес: распухшая, неприятно прилипавшая к пальцам, она оказалась весьма тяжелой. Хорош он был бы, надумав разменять сто долларов где-нибудь в обменнике! Куда бы он потом дел три килограмма наличности?

Увидев на лице Эйроса изумление, Митхун Мунк невольно хмыкнул:

– Если вы не знали, так могу сказать, что сомалийские деньги – самые весомые в мире.

– И что же я могу купить на эту сумму? – повертел Джон в руках пухлую пачку.

– Думаю, что вам хватит на пару чашек кофе, – жизнерадостно рассмеялся негр.

– А мне говорили, что в Сомали все дешево…

– Это для кого как... Отдыхайте, – взялся за ручку двери Мунк, – завтра у нас непростой день, – и мягко прикрыл за собой дверь.

Оставшись в одиночестве, Джон взял спутниковый телефон. С минуту он колебался. Потом уверенно отложил его в сторону. Не следует держать сомалийцев за простаков, не исключено, что все его телефонные разговоры прослушиваются.

Скинув рубашку, он лег на постель и только сейчас понял, насколько устал. Некоторое время Джон просто лежал, впившись взглядом в потолок, а потом, не в силах сопротивляться, смежил веки и крепко заснул.

Глава 17ЗАМАНЧИВОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ26 АВГУСТА

Все двадцать лет после окончания мореходного училища Федор Марков был наемным служащим, пусть весьма квалифицированным, но все-таки наемным. Сначала долгих пять лет находился на привязи у государства – был старшим помощником на танкере-химовозе, перегонял какую-то дурь из Владивостока в Малайзию (причем экипаж почему-то в своем подавляющем большинстве состоял из индусов – ребят худосочных, но весьма выносливых). Потом работал на частных фирмах, где платили в несколько раз больше, но зато приходилось плавать на таких судах, что казалось, такая посудина способна переломиться на первой же серьезной волне.

Так что надбавка воспринималась, как плата за риск, потому что никогда не знаешь, сумеешь ли добраться до пункта назначения или просто сгинешь в одной из океанических впадин.

Кроме того, в частных фирмах, в отличие от государственных, где могли прислушаться к твоему голосу, не полагалось качать права и не принято было задавать лишних вопросов по поводу груза. По большому счету капитан воспринимался всего-то как извозчик, который должен был доставить груз из точки «А» в точку «Б». Что находилось в запечатанных контейнерах – не твоего ума дело.

Марков помнил историю, приключившуюся с его однокашником, который однажды увидел содержимое распакованного контейнера – погрузчик был не очень расторопный, и контейнер свалился на причал с пятнадцатиметровой высоты – гранатометы и автоматы «калашников» – и отказался принимать его на борт, потребовав у начальства сопроводительные документы. Уже на следующий день его нашли задушенным в собственной квартире, милиция и прокуратура, будто бы сговорившись, стали настаивать на суициде, а судно на следующий день, под началом другого капитана, отплыло куда-то к берегам Африки.

Так что менять уже сложившуюся систему было не только бесполезно, но еще и очень опасно. Как говорится, себе дороже. Любой из капитанов обязан был помнить, что за воротами порта стоит вереница из таких же, как он, готовых взяться за любую, даже самую неблагодарную работу. Предложи им кусок хлеба, так они, не задумываясь, встанут под пиратские знамена.

Если подумать, так за двадцать лет шатаний по ближним и дальним морям он не нажил ничего, кроме кучи хронических болезней, с которыми следовало как-то договариваться. И о чем Федор в действительности мечтал, так это заработать немного деньжат на пенсию, уехать на какую-нибудь лесную речушку и, прикупив плоскодонку с навесным мотором, удить рыбу. Однако эта мечта была так далека, что Марианская впадина по сравнению с ней находилась на расстоянии вытянутой руки. И не было ни малейшей возможности, чтобы приблизить эту самую лесную речушку хотя бы на дюйм.

Все те деньги, что он получал, немедленно расходились, будто бы их и не было вовсе или как будто в его карманах были дыры величиной с кулак. На что хватало средств, так это на пару колечек супруге, с которой он развелся с год назад (да и то подобные вещи иначе как баловством не назовешь). Иногда его одолевала бесшабашная мысль: а что если исчезнуть вместе с грузом?! Благо, что Мировой океан огромен, и если груз достаточно ценный, то его с радостью примет любой океанский остров, на котором он впоследствии легко растворится среди местного населения. А там наладить отношения с супругой и вызвать ее вместе с сыновьями. Вот было бы радости! Они приезжают, а он встречает их на пороге роскошного особняка.

Федор Марков вдруг поймал себя на том, что его губы от приятных мыслей растянулись в мечтательной улыбке. Хорошо, что хоть никто не видел его со стороны.

Правда, у такого расклада имеется одна неприятная сторона: например, надо будет как-то договориться с экипажем, и надо полагать, что ни у каждого из его членов возникнет желание навсегда остаться на каком-то там острове. Пусть даже на самом курортном. Этот вопрос нужно было как-то решать, и не очень приятным способом. Иначе будет большая вероятность того, что через какое-то время на него выйдут хозяева груза, а уж они-то либеральничать не станут: порубят на куски да скормят рифовым акулам.