Читать книгу "Преторианец - Саймон Скэрроу"

– Меня зовут Нерон!

Британик пожал плечами:

– Да, некоторые так и говорят. Но на самом деле ты всегда будешь тем, как тебя назвали в самом начале. Для меня ты всегда останешься Агенобарбом.

Нерон некоторое время с яростью смотрел на него, прежде чем заговорить:

– Всегда ты стараешься меня унизить, поставить на своё место, не так ли? Ну что же, да, ты родной сын императора, вот только твоя мать была как неродная. Так что я не стал бы слишком полагаться на привязанность императора к тебе, мой маленький Британик.

– Моя мать умерла. Она умерла, потому что была дурой. И допустила, чтобы стремление к власти ударило ей в голову. – Британик слабо улыбнулся. – Сколько времени, по-твоему, пройдёт, прежде чем то же самое произойдёт и с твоей матерью? И что тогда будет с тобой? В моих жилах, по крайней мере, течёт кровь моего отца. А в твоих чья?

Катон не мог удержаться, чтобы не посмотреть на юного сына императора. Его здорово удивила уверенность подростка в себе и его знание жизни.

– Мальчики! Мальчики! – вмешался наставник, размахивая рукой. – Хватит! Довольно этих пререканий. Это недостойно сыновей императора. Что бы он сказал, если бы это услышал?

– П-п-прекратите это! – явно копируя отчима, произнёс Нерон, заикаясь и выпустив изо рта струйку слюны. И засмеялся.

Наставник нахмурился и поднял руку, успокаивая его.

– С твоей стороны это неблагородно. Всё, давайте больше не будем отвлекаться от темы сегодняшнего урока, вы меня слышите?

Нерон кивнул, стараясь скрыть улыбку.

– Очень хорошо. Итак, сегодня предмет нашего обсуждения – ответственность. Особенно ответственность императора перед своим народом. Я мог бы прочесть вам лекцию по этой проблеме, но поскольку я грек, то предпочитаю делать это в виде продолжительного диалога.

Катон услышал тихое шипение воздуха – это Макрон при последних словах наставника выдохнул сквозь сжатые зубы.

– Начнём с тебя, Нерон, поскольку ты сегодня в прекрасном состоянии духа. Что ты думаешь о первостепенных обязанностях императора?

Нерон сложил руки и на минуту задумался, прежде чем отвечать.

– Его первая обязанность, очевидно, обеспечивать безопасность Рима. Рим нужно защищать от его врагов, нужно также защищать его интересы во всём мире. Затем император должен заботиться о своём народе. Должен его кормить, но не только пищу им давать. Он должен их любить, как отец любит своих детей.

Британик презрительно засопел, но Нерон не обратил на него внимания и продолжал:

– Он должен их учить, прививать им понятие о самых важных ценностях: любви к Риму, любви к искусству, любви к поэзии.

– Почему именно к этому?

– Потому что без них мы – ничто, тогда мы просто животные, которые с трудом находят себе средства к существованию и пропитание, а потом умирают, не оставив никаких следов.

Британик покачал головой. Наставник заметил это.

– Ты что-то хочешь сказать?

– Хочу. – Британик с вызывающим видом поднял взгляд. – На Агенобарба слишком сильно влияет этот новый персональный его учитель, Сенека. Что значит поэзия для обычного человека? Да ничего! Им нужна еда, крыша над головой и развлечения, зрелища. Именно этого они и хотят от императора. И самое лучшее для него – обеспечить им часть этого, но не всё. Так в чём заключается его долг? Это просто. Его долг в том, чтобы поддерживать порядок и бороться с хаосом. Ему нужно защищать Рим от внутренних врагов точно так же, как и от варваров, угрожающих ему из-за наших границ.

– Это крайне циничный подход к проблеме, Британик, – заметил наставник.

– Я ещё молод. Но развит не по годам.

– Да, твоё раннее развитие было замечено и отмечено.

– Но не одобрено, – холодно улыбнулся Британик.

– Мудрость приходит с годами, никак иначе. Пока не научишься на ошибках других, мудрости не обретёшь. В лучшем случае станешь начитанным, но не мудрым.

Британик смотрел на наставника с разочарованным видом человека, утратившего вкус к жизни.

– Возможно, если бы ты побывал на моём месте и поучился на моих ошибках, то понял бы мой цинизм. Я живу в семье, которая на самом деле отнюдь не семья, а сборище убийц. У меня есть отец, который более не относится ко мне как к сыну. Матери у меня нет… зато имеется брат, который, несомненно, убьёт меня, если когда-нибудь станет императором. – Юноша сделал паузу. – Попробуй посидеть на моём месте, Эвраилей, тогда увидишь, что без собственных мозгов тут не проживёшь и не уцелеешь.

Наставник уставился на него с грустным выражением на лице, потом глубоко вздохнул:

– Давайте продолжим. Нерон полагает, что обычному человеку в жизни необходима поэзия.

– Да, я так считаю, – горячо подтвердил Нерон.

– А он обладает для этого внутренним чувством поэзии? Или его нужно обучать, чтобы он начал её понимать? – Тут наставник повернулся к Катону и Макрону, словно только что их заметив. – Вот возьмём этих двух воинов. Обычных солдат. Они немногому обучены, разве что искусству разрушения, а оно противостоит искусству учения, является его противоположностью. Они знакомы с оружием и муштрой и проводят свободное время в бессмысленных пьянках, в погоне за женщинами и на цирковых представлениях. Разве не так, солдаты? Эй ты! – Он ткнул пальцем в Макрона. – Отвечай мне!

Макрон подумал немного и кивнул:

– Ты неплохо это суммировал, мой господин.

– Вот видишь? Как можно ожидать, что таких людей можно научить понимать и ценить тонкости поэзии и чувств? Как заставить их понимать тончайшие оттенки и обороты речи, на чём построена вся литература? Они принадлежат к другому, особому классу. Ты только посмотри на них. Видишь, какие тусклые у них глаза? Они недовольны собственными тупыми мозгами, поэтому ищут утешения в пьянках, ещё больше погружаясь в грязь. Разве есть надежда, что они отыщут дорогу к великим трудам величайших мыслителей? Сомневаюсь, что они хотя бы умеют читать. Вот ты, второй! Ты когда-нибудь читал труды Аристотеля?

– Что именно, мой господин? «Поэтику», «Политику», «Этику»? Или «Метафизику» или «Никомахову этику»? Или «О душе»?

Наставник, поражённый, с минуту смотрел на Катона в полном замешательстве.

Британик засмеялся.

– Продолжай же, Эвраилей. Твоя аргументация весьма интересна.

Наставник с трудом поднялся на ноги и жестом поднял своих учеников:

– Пошли, поищем какое-нибудь другое место, более уединённое и более подходящее для наших дискуссий.

Он прошёл между Катоном и Макроном, не встречаясь с ними взглядом. Нерон последовал за ним, чуть задержавшись на ходу, чтобы подмигнуть Катону и похлопать его по плечу, прежде чем покинуть поляну у пруда. Младший подросток медлил, он не сразу встал с места, потом подошёл к Катону, встал перед ним и уставился ему в лицо.