Читать книгу "Биохакер - Юлия Зонис"

Остальные ребята ржали. Им не было жаль придуманных ими тварей, но, наверное, очень забавно было смотреть на покрасневшего от злости и стыда Димку.

– И в чем причина вашего веселья? – невозмутимо поинтересовался Вечерский.

Димка упрямо смотрел в стол. Другие притихли, но кто-то все же отозвался:

– Ну… он слишком крутую жизненную форму придумал. Прямо как в фильме… не помню, как называется… там паразит один был, он питался энергией…

– Из чего мы делаем вывод, – оборвал говоруна преподаватель, – что лучшее враг хорошего. В биологии все зависит от правильных взаимоотношений между компонентами системы. У нас получилась, конечно, утрированная ситуация, но что-то похожее есть и в живой природе. Например, цветение водорослей на Красном море.

Димка поднял голову:

– И что, никак нельзя это исправить? Ввести идеального хищника… чтобы он сжирал излишки сосисочника?

Вечерский улыбнулся:

– Это уже напоминает одну известную байку. О том, как для борьбы с комарами человек завел в комнате воробьев, для борьбы с воробьями – котов, для борьбы с котами – собак, и, в конце концов, для него самого не осталось места… Но сделать что-то, конечно, всегда можно, особенно если есть внешний способ контролировать систему. Водоросли можно отравить химикатами. А с сосисочником можно поступить так.

Алекс придавил клавишу и стер данные сосисочника из модельной экосистемы. И «Пруд», к всеобщей радости, ожил.

Когда после факультатива угрюмый Димка брел к выходу, преподаватель его задержал. В аудитории больше никого не осталось. Все побежали паковать сумки и рюкзаки – сегодня после обеда предстоял отъезд. И Димка был даже рад, что уезжает из этой дурацкой школы. Он не сомневался, что больше сюда ни ногой.

– Чего скуксился? – спросил Алекс.

Мальчик хмуро пожал плечами:

– Так. Уезжать не хочется.

– Успел обзавестись кучей друзей?

Глаза Вечерского смеялись.

– Да, успел, – сердито буркнул мальчишка.

– А я подумал, это ты из-за сосисочника.

Димка снова пожал плечами. Вечерский неожиданно положил руку ему на плечо и, чуть надавив, проговорил:

– Не огорчайся. Я вижу, что соображаешь ты неплохо. И сосисочник твой неплохой, только не подходит к этой экосистеме. Но то, что в одних условиях вызовет катастрофу, может отлично выжить и приспособиться в других. Так что вот тебе домашнее задание – придумай, в каких условиях сосисочник будет процветать. Возьми адрес моей электронной почты. Когда надумаешь, пиши.

Но Димка так и не написал.

Часть вторая

Люди

Глава 1

Яблони на Марсе

В прожаренном солнцем лесу пахло смолой. Под ногами потрескивали шишки и сухая хвоя. Неподалеку цокала белка… по крайней мере, Тезею хотелось думать, что это белка. Лучи падали почти отвесно, беспощадно-белые, и с севера тянуло дымком. Пожары в Приокско-Террасном заповеднике уже три года некому было тушить.

Ряд деревьев за спиной сдвинулся, как бойцы, сомкнувшие строй после первых потерь. Впереди раскинулось поле, заросшее разнотравьем. То тут, то там из сорняков пробивались молодые сосенки – словно разведчики, искавшие безопасный проход к реке. К тому, что еще несколько лет назад было рекой. Несмотря на снимки с дронов, Тезей глядел и не верил и боролся с желанием ущипнуть себя за руку. Вместо широкой, не меньше полукилометра, водной глади между двумя пологими берегами кипел серовато-зеленый поток. «Кипел» – правильное слово, потому что вместо воды в реке бурлило адское месиво. От него несло обычными хлебными дрожжами и немного озоном. То и дело там вспухали и лопались пузырьки газа. Прибрежная полоса приобрела нехороший оттенок ржавчины, подернулась толстой коростой.

Тезею отчего-то вдруг захотелось выйти из тени сосен и шагнуть к реке, словно что-то его притягивало. Биолог уже почти сделал шаг, когда Сизиф ухватил его за плечо и толкнул за ближайший ствол. В зарослях неподалеку раздался треск. Что-то двигалось там, ворочалось шумно и сердито, ломая ветки. Солнце на миг скрылось за случайным облачком, а когда вынырнуло, свет его отразился от брони выбравшегося на леса зверя. Возможно, когда-то это было туром или даже просто коровой. Или, скажем, кабаном. Сейчас костяные пластины покрывали тварь от крестца и до крупной башки. Панцирь опускался почти до земли, и из-под него торчали короткие лапы со вздувшимися копытами.

Химера фыркнула, мотнув подслеповатой башкой, и, топча заросли пижмы и васильков, двинулась к реке. На секунду Тезею вспомнился какой-то давний фильм об африканской саванне, где носороги и слоны вот так же спускались на водопой. Только воды там не было.

– Неужели он не чует? – нервно шепнул биолог.

Сизиф только сильней сдавил его плечо.

Бронированный зверь между тем преодолел пару сотен метров, разделявшие реку и полоску леса, и вступил на полоску ржавого грунта. Здесь он, казалось, заколебался, нервно затоптался на месте, выбивая из земли облачка рыжей пыли. Но некая сила, невидимая, но неумолимая, продолжала тянуть его вперед. Оскальзываясь, химера начала спускаться к воде – не воде.

– В который раз это вижу, – тихо проговорил Сизиф, по-техасски растягивая слова, – а все не налюбуюсь.

Ворочающееся в русле реки серо-зеленое варево бесшумно расступилось, охватывая быко-кабана глянцевитыми ладонями. И поглотило. Без всплеска. Без звука. Зверь просто исчез, не успев даже взреветь. На какое-то мгновение поверхность реки успокоилась, подернувшись маслянистой пленкой. Пахнущая дрожжами масса – Sacharomyces omnipresens, или просто омнии, – уже сожрала зверя, переработала его ткани и органы, ассимилировала его ДНК. Несмотря на жару, Тезея прошиб холодный пот. Он обернулся к Сизифу. Охотник улыбался, странно морща лоб, – как будто зрелище одновременно доставило ему удовольствие и заставило призадуматься. Биолог давно уже отчаялся понять, что происходит у Сизифа в голове. Возможно, нечто не менее загадочное и опасное, чем то, что творилось в глубинах фальшивой реки.

– Вы уверены, что в воздухе оно нас не достанет?

Не переставая ухмыляться, Сизиф перевел на него взгляд серо-стальных глаз.

– Тебе лучше знать, док. Ведь ты сотворил эту штуку. Так?

Тезей пожал плечами и неохотно ответил:

– Так. Я и еще несколько сотрудников.

– И зачем же оно вам понадобилось?

Биолог отер пот со лба тыльной стороной ладони и устало взглянул вверх, туда, где в выцветшем небе горел белый безжалостный круг. Где-то там, в трех неделях лету, и это если с новыми плазменными движками… А теперь, через четыре года после Бостонской катастрофы, уже навеки недостижимый…

– Универсальная форма жизни, Ричард. Омнии способны существовать в самых неблагоприятных условиях и выделять кислород в атмосферу. Мы собирались терраформировать Марс.