Читать книгу "Левиафан - Борис Акунин"

— Кому, может, и смешная. — Гошукоризненно вздохнул и вдруг подмигнул Клариссе, что уже переходило всепределы. — Однажды честные бюргеры городка пришли в неописуемое волнение.Один крестьянин по фамилии Мебиус, слывший в Феттбурге бездельником и тупицей,похвастался, что накануне продал свою землю, узкую полосу каменистой пустоши,одной важной даме, которая назвалась графиней де Санфон. За 30 акров бесплоднойземли, где даже чертополох не рос, дура-графиня отвалила 3000 франков. Но вгородском муниципалитете имелись люди поумнее Мебиуса, и им эта историяпоказалась подозрительной. Зачем графине 30 акров камней и песка? Что-то здесьнечисто. На всякий случай отрядили в Цюрих самого шустрого из горожан, и тотвыяснил, что графиня де Санфон — особа известная. Живет широко и весело, а чтосамое интересное — частенько появляется в обществе господина Гольдзильбера,директора Государственной железнодорожной компании. Поговаривали, что угосподина директора с графиней интрижка. Тут-то бюргеры и сообразили, что кчему. А надо сказать, что городишко Феттбург давно мечтал обзавестисьсобственной железнодорожной веткой, чтоб дешевле было шоколад и окорокавывозить. Пустошь, приобретенная веселой графиней, как раз тянулась отближайшей железнодорожной станции до леса, где начинались общинные земли. Отцамгорода все стало ясно: графиня узнала от своего любовника о готовящемсястроительстве, купила ключевой участок и собирается здорово нагреть руки. И вбюргерских головах возник ошеломительно дерзкий план. К графине отрядилидепутацию, которая стала уговаривать ее сиятельство уступить землю славномугороду Феттбургу. Красотка сначала артачилась, утверждала, что ни о какойжелезнодорожной ветке ведать не ведает, но когда бургомистр тонко намекнул, чтодело пахнет сговором ее сиятельства с его превосходительством господиномдиректором, а это дело подсудное, слабая женщина всхлипнула и согласилась.Пустошь разбили на тридцать одноакровых участков и продали горожанам нааукционе. Феттбургцы чуть не передрались между собой, цена за отдельные участкидоходила до 15 тысяч. Всего же графине досталось… — Комиссар провелпальцем по строчке. — Без малого 280 тысяч франков.

Мадам Клебер прыснула и показала Гошу жестом:молчу-молчу, продолжайте.

— Шли недели, месяцы, а строительство всене начиналось. Горожане послали запрос в правительство — им ответили, что вближайшие пятнадцать лет вести к Феттбургу ветку не планируется… Они в полицию:так, мол, и так, грабеж среди бела дня. Полиция выслушала пострадавшихсочувственно, но помочь ничем не смогла: ведь госпожа Санфон сама говорила, чтоо железной дороге ничего не знает, и продавать землю не хотела. Оформлено всепо закону, не подкопаешься. Ну, а то, что она назвалась графиней, это, конечно,некрасиво, но, увы, уголовно ненаказуемо.

— Ловко! — засмеялся Ренье. —Действительно, не подкопаешься.

— Это еще что. — Комиссар листалбумажки дальше. — Есть история и вовсе фантастическая. Место действия —американский Дикий Запад, год 1873-ий. В Калифорнию, на золотые прииски,приехала всемирно известная некромантка и Великая Драконесса Мальтийской Ложимисс Клеопатра Франкенштейн, по паспорту же Мэри Сэнфон. Она объявиластарателям, что в эти дикие места ее привел голос Заратустры, повелевшего своейверной служительнице поставить в городке Голден-Наггет великий эксперимент.Именно на этой широте и долготе энергия космоса сконцентрирована такимуникальным образом, что в звездную ночь, при помощи некоторых каббалистическихформул возможно воскресить того, кто уже пересек Великую Черту между ЦарствомЖивых и Царством Мертвых. И сделает Клеопатра это чудо нынче же ночью, вприсутствии публики и совершенно бесплатно, потому что она не какая-нибудьциркачка, а медиум Высших Сфер. И что вы думаете? — Гош подержал эффектнуюпаузу. — На глазах у пятисот бородатых зрителей Драконесса поколдовала надкурганом Красного Койота, легендарного индейского вождя, умершего сто лет назад,и вдруг земля зашевелилась, можно сказать, разверзлась, и из-под кочки вылезиндейский воин в перьях, с томагавком, с раскрашенной физиономией. Зрителизадрожали, а Клеопатра, вся во власти мистического транса, возопила: «Ячувствую в себе силу Космоса! Где тут у вас городское кладбище? Сейчас я оживлювсех, кто там лежит!». Тут в статье написано, — пояснилполицейский, — что кладбище Голден-Наггета было весьма обширным, потомучто на приисках каждый день кого-нибудь непременно отправляли на тот свет. Могил,кажется, было даже больше, чем живых обитателей городка. Когда старателипредставили, что начнется, если все забияки, пьяницы и висельники вдруг полезутиз могил, среди зрителей началась паника. Положение спас мировой судья. Онвышел вперед и очень вежливо спросил у Драконессы, не согласится ли онапрекратить сей великий эксперимент, если жители городка преподнесут ей полнуюсумку золотого песка в качестве скромного пожертвования на нужды оккультнойнауки.

— Ну и как, согласилась? —расхохотался лейтенант.

— Да. За две сумки.

— А что индейский вождь? — спросилФандорин, улыбаясь. Славная у него улыбка, только уж больно мальчишеская,подумала Кларисса. Нет, дорогая мисс, выкиньте из головы. Как говорят вСуффолке, хорош пирожок, да не про твой роток.

— Индейского вождя Клеопатра Франкенштейнзабрала с собой, — с серьезным видом ответил Гош. — Для научныхисследований. Говорят, его потом прирезали по пьянке в денверском борделе.

— Д-действительно интересная особа этаМари Санфон, — задумчиво произнес Фандорин. — Расскажите-ка про неееще. От всех этих ловких мошенничеств до хладнокровного массового убийстваизрядная д-дистанция.

— Oh, please, it's more thanenough, — запротестовала миссис Труффо и обратилась к мужу. — Mydarling, it must be awfully tiresome for you to translate all this nonsense.[12]

— А вас, мадам, никто на заставляет тутсидеть, — обиделся комиссар на «нонсенс».

Миссис Труффо возмущенно похлопала глазами,однако уйти и не подумала.

— Мсье казак прав, — призналГош. — Подыщу-ка я примерчик позлее.

Мадам Клебер прыснула, взглянув на Фандорина,да и Кларисса при всей своей нервозности не могла сдержать улыбки — до тогомало был похож дипломат на дикого сына степей.