Читать книгу "Кассандра - Татьяна Романова"

— Ну, вот и славно, теперь ты обязательно пойдешь на поправку, — радостно объявила Полли, ставя кружку на стол, — раз пьешь, значит, будешь жить.

— Спасибо, — тихо, почти неслышно, произнесла девушка, потом собралась с силами и спросила: — А кто вы?

— Я Полли Дженкинс, ты лежишь в моем доме почти две недели после того, как я подобрала тебя у Ковент-Гарден, — объяснила женщина и спросила: — А тебя как зовут?

Девушка помолчала, потом подняла на Полли огромные на исхудавшем лице золотисто-карие глаза и растерянно сказала:

— Я не знаю.

Полли сразу поняла, что девушка говорит правду. Эти глаза не могли лгать. Значит, болезнь отняла у ее девочки память. И хотя женщина понимала, что бедняжке нужно помочь все вспомнить, но в глубине души она обрадовалась. Сейчас, без имени и без семьи, ее девочка была одна в целом мире, и кроме Полли у нее никого не было. Наконец, женщина могла быть хоть кому-то матерью. Радость теплой волной пробежала в душе Полли, и она, сев на кровать, обняла больную и ласково провела по ее остриженной голове.

— Ничего, милая, мы с тобой все вспомним, главное, что ты пришла в себя, говоришь со мной. Не все сразу, — она взяла обе руки девушки в свои ладони и прижала к губам. — Слава Богу, ты жива.

Девушка вздрогнула, но затихла, не отнимая рук, потом слабо улыбнулась Полли и сказала:

— Вы меня не знаете, но жалеете и страстно желаете мне выздоровления. И еще я чувствую, что вы думаете, будто меня зовут Кассандра. Почему?

Оторопевшая Полли так и осталась сидеть с приоткрытым от изумления ртом. Больная посмотрела на нее — и как будто прочла мысли женщины. Она вздохнула и объяснила:

— Я не знаю, как это получилось, но мне передались ваши чувства и мысли. Вот сейчас вы думаете, что у меня с головой не все в порядке. Может быть, вы правы. Я не знаю, кто я, откуда и чем раньше занималась. Но и вы не знаете, хотя думаете, что я — девушка Кассандра из богатой семьи. Что заставило вас так думать?

— Ты в бреду часто повторяла это имя, — пролепетала Полли, — и была одета в дорогие вещи, когда я тебя нашла.

Она вскочила и бросилась к шкафу, куда повесила вещи девушки.

— Вот видишь, эта ротонда стоит огромных денег, такие вещи носят только аристократки или актрисы, правда, богатые куртизанки тоже носят меха, — сбивчиво объясняла она, разворачивая перед девушкой черный блестящий мех, — и платье на тебе было бархатное, а еще при тебе были драгоценности. Сейчас я покажу.

Полли положила ротонду поверх одеяла на колени девушки и вернулась к шкафу. Она вытащила из-под стопки старенького, штопаного белья белый узелок и вернулась к постели девушки.

— Вот, посмотри: серьги и кольцо с бриллиантами, а еще медальон, который был в кармане. Он сам по себе дорогой — золота много, а в крышке есть и огромный камень, даже представить не могу, сколько он может стоить. А цепочку с крестом и амулетом я так и оставила на твоей шее, — Полли разложила драгоценности поверх блестящего меха ротонды на коленях девушки и с надеждой спросила: — Посмотри, может быть, они напомнят тебе что-нибудь?

Девушка прижала руку к груди и почувствовала под пальцами твердую пластинку. Она потянула, захватив на шее, цепочку, и извлекла из-под плотной ночной сорочки надетые на общее кольцо золотой крест и странный кулон, где в золотую монету, как будто разрубленную с одного края, была вставлена круглая розетка из мелких бриллиантов, к которой крепилась большая грушевидная жемчужина. Зажав крест и кулон ладонями, больная замерла, вслушиваясь в свои ощущения, а потом заговорила:

— Крест — мой, но он не говорит мне имени, просто я знаю, что это так, а кулон я заказывала сама на память о событии, очень важном для меня. С ним связан мужчина с синими глазами, но я не вижу лица, только глаза, они полны веселья и нежности.

Она взяла в руки серьги и зажала их между ладоней. Снова замерла, а потом подняла глаза на Полли и задумчиво сказала:

— Это серьги женщин моего рода, они переходили от матери к дочери, а мне достались от моей бабушки. Первая женщина, которая их носила, была ясновидящей, так же, как я.

Девушка положила серьги обратно и взяла кольцо с большим овальным бриллиантом и так же зажала его между ладоней. Она долго молчала, и скорбная складочка появилась на гладком лбу, прежде чем она заговорила.

— Это кольцо говорит имя Кассандры, и в тоже время оно мое. Но я не привыкла к этому кольцу, как будто еще не носила его. Может быть, медальон что-нибудь подскажет?

Девушка взяла в руки медальон и побледнела. Она крепко сжала руки, как будто пытаясь вытянуть из золотого корпуса свое прошлое, потом повернула замочек и открыла крышку. Два улыбающихся лица глянули на нее с портрета. Девушка провела пальцами по лицам на миниатюре и поднесла пальцы ко лбу.

— Франсиско и Каэтана, они очень любят друг друга и счастливы, это — то, что я почувствовала, прикоснувшись к портрету. А сам медальон хранит права Кассандры. Я дала слово, что медальон будет при мне, и еще я должна куда-то с ним поехать, но не знаю, куда.

— Права Кассандры? — переспросила Полли. — В медальоне? Значит, в нем должны быть твои документы. Давай, я посмотрю.

Он взяла медальон из рук девушки и подошла к камину, ярко пылавшему благодаря подсыпанному углю. Полли наклонилась поближе к пламени, осветившему золотое украшение, и увидела чуть заметную щель между портретом и рамкой.

— Портрет снимается, — сообщила она и потянулась к ножу, лежащему на столе, — Ну что, будем вскрывать тайник?

— Давайте, — нерешительно согласилась девушка, — я немного боюсь того, что вы там найдете.

Полли взяла нож и аккуратно просунула его кончик в щель, замеченную раньше. Легкого усилия хватило, чтобы портрет отделился от золотой рамки. Под ним в углублении крышки лежали плотно свернутые листы пожелтевшей бумаги. Женщина вытряхнула их на ладонь и отнесла к постели.

— Смотри сама, ведь это твои бумаги, — предложила она, бережно разворачивая слежавшиеся складки.

Бумага, по-видимому, была чем-то обработана, поскольку не ломалась, а была мягкой и пластичной. Развернув один листок и протянув его девушке, Полли принялась за другой. Уже было понятно, что оба листка — это документы, но прочесть их женщина не могла, они были написаны не по-английски.

— На каком же они языке? — удивилась Полли, передавая второй листок девушке.

— Первый написан на испанском, а второй — на итальянском, — объяснила та.

— Так ты что, знаешь и тот, и другой? — растерялась женщина.

— Наверное, знаю, раз читаю и понимаю, что там написано, — подумав мгновение, ответила девушка.

— И что же ты поняла? — нетерпеливо спросила Полли.

— Испанский документ — выписка из церковной книги о венчании герцога Молибра и графини Каэтаны де Мендоса, а итальянский — свидетельство о рождении Кассандры де Молибра, графини де Мендоса.