Читать книгу "Обещай мне рай - Конни Брокуэй"

— Что с тобой происходит, не пойму? Тебя смущает эта рыжеволосая девчушка? — спросил принц Георг дружелюбно.

— Мистер Монтроуз, оказывается, просто не в ладах со своей совестью, — сказал Сьюард, поскольку Томас молчал. — Он все еще обдумывает просьбу сэра Стюарта о встрече с Дафной Бернар.

Принц недовольно нахмурился.

— Мои сотрудники из внешнеполитического ведомства говорят, что всегда хорошо платили этой даме за ее информацию. Уверяли, что она сама сблизилась с нами по собственной инициативе.

— Ваше высочество, мистера Монтроуза не волнуют эти подробности. Его озабоченность связана с моральными последствиями этой встречи.

— Я могу сам говорить за себя, Сьюард, — сказал Томас, глядя на будущего монарха.

Принц-регент перевел взгляд с одного из своих агентов на другого.

— Это так, Монтроуз? Ты действительно отказываешься помочь своей стране из-за нелепого представления о морали? Мы разочарованы.

Принц-регент смерил его холодным взглядом. Выражение лица полковника Сьюарда оставалось, как обычно, отрешенным.

— Именно моральные устои сделали нашу страну самой могущественной в мире, ваше высочество, — ответил Томас ровным голосом. — Именно мораль является основой государства и его величия. На этом держится власть, которую мы, ваши подданные, покорно предлагаем вам, нашему будущему монарху.

Георг помолчал некоторое время, затем похлопал Томаса по плечу.

— Клянусь небом, хорошо сказано, Монтроуз. Мы относимся к вам вполне благожелательно. Но что дальше? Вам мешает эта рыжеволосая девчонка? Да, она чертовски мила, согласен! Однако пусть эта особа остается в стороне от «поля битвы». Кажется, так выразился Скеффингтон! — сказал он со сдавленным смехом.

— Ваше высочество, разве нет другого человека, который мог бы вести переговоры с мадам Бернар? — сказал Томас с оттенком отчаяния в голосе.

Однако принцу Георгу уже наскучили эти препирательства. Он хорошо знал его способности и не мог понять колебания опытнейшего агента. Будущий король принял надменный вид.

— У нас нет другой подходящей кандидатуры. Мы считаем твое отношение к предложенному делу крайне неподобающим. Ты должен гордиться тем, что мы доверяем тебе. О Боже! Упомянутая леди, кем бы она ни была для тебя, никогда даже не услышит об этой встрече!

— Но я-то буду знать, ваше высочество, — сказал Томас, сознавая, что испытывает королевское терпение.

— Вы будете делать то, что необходимо стране, — сказал Георг с нескрываемым раздражением. — В конце концов, у каждого из нас нет особого выбора. — Его узкое лицо приняло скорбное выражение, и военный атташе препроводил принца к очередному советнику.

— Томас, — сказал Сьюард, глядя ему вслед, — я послал мадам Бернар сообщение, информируя, что ты встретишься с ней в твоем номере в отеле «Олд шип» в одиннадцать часов.

— Ты слишком много позволяешь себе, — проворчал Томас.

Стройный элегантный мужчина лишь пожал плечами:

— Поскольку ты до сих пор находишься здесь, я воспринял это как согласие и сделал то, что счел необходимым. Бернар потребовала, чтобы именно ты исполнил роль связного. Это часть цены за ее услуги. — Сьюард слегка нахмурился. — Будь же благоразумен наконец. Разве принц-регент не дал тебе понять, что твою леди Кэтрин отвлекут чем-нибудь в нужное время?

— Почему вы заставляете именно меня заниматься этим грязным делом?

— Что я должен ответить, по-твоему? — спросил Сьюард. — Ты в данный момент свободный человек, Монтроуз. В большей степени, чем остальные члены команды, для которых эта работа является делом всей жизни. В прошлом ты не отказывался от сотрудничества, хотя часто испытывал замешательство и дискомфорт. И в конце концов благополучно вернулся в свой Девон. Твоя неофициальная роль позволяла тебе избегать опасностей, которым подвергались другие; ты никогда ничем не отличался, кроме сексуальной удали и интеллектуального тщеславия.

— Учитывая твое пренебрежительное отношение ко мне, Сьюард, почему же ты так настаивал на моей вербовке?

— В молодости ты был намного интереснее в качестве аморального лицемера. Если я теперь испытываю неприязнь к тебе, то главным образом потому, что твоя совесть — или внутренний кодекс, или как ты еще там назовешь это — делает тебя непригодным для нашей работы. Внешнеполитическое ведомство и я выражаем недовольство по этому поводу. — Собеседник Томаса недовольно нахмурился. — Однако я не сомневаюсь, что ты выполнишь то, что требуется от тебя. Ведь исполнение служебного долга является частью твоего кодекса, не так ли?

Спустя четверть часа после того, как Томас ушел, принц-регент позвал к себе Сьюарда.

— Как ты думаешь, он все-таки встретится с Дафной Бернар?

— Безусловно, ваше высочество. Чувство долга Монтроуза не подлежит сомнению. Но сможет ли он добыть полезную информацию, сможет ли снова сыграть роль опытного любовника, — добавил Сьюард, — это вопрос.

Принц-регент сделал недовольную гримасу.

— Ты можешь каким-то образом побудить его к сотрудничеству? Мы слишком заняты другими важными государственными делами, чтобы отвлекаться на такие мелочи. Это твоя обязанность, не так ли? Бернар доказала свою полезность в прошлом. По крайней мере так утверждает сэр Стюарт.

Сьюард кивнул:

— Это верно, сэр, в прошлом она нам очень помогла. Но сейчас?.. Пока неизвестно, ваше высочество. К сожалению, Монтроуз думает так же, как я. Будет трудно убедить его пойти на компромисс со своей честью ради такого ненадежного источника информации.

Сьюард осознал, что выбрал неудачные слова, как только произнес их. Он редко допускал подобные промахи. На лице принца-регента тотчас появилась маска имперского гнева, и щеки его покраснели.

— Мы не требуем от наших подданных таких жертв! Мы полагаем, что честь верноподданных англичан превыше всего! Если Томас Монтроуз сможет получить какую-либо полезную информацию во время неформальной встречи с иностранной искательницей приключений, мы будем приветствовать это. Но ни в коем случае нельзя заставлять его делать то, что может умалить его достоинство в наших или в его собственных глазах! Это понятно, Сьюард?

Тот склонил голову так низко, что разгневанный принц-регент не мог заметить напряженного выражения лица своего верного сотрудника. Сьюард продолжал смотреть в пол, пока его высочество не ушел, пребывая в раздраженном состоянии. Только тогда он поднял голову; его лицо также раскраснелось от эмоций, которым он редко давал волю.

Сьюард очень часто чувствовал себя связанным ужасно наивными представлениями о морали среди аристократов, которые, занимаясь политикой, прибегали к различным уловкам. Их возможность влиять на жизнь страны крайне раздражала его. Праздные дилетанты, пытающиеся заниматься политической игрой, следовали правилам этикета, но при этом рисковали жизнями людей. Ведь это была игра без правил.