Читать книгу "Похитители - Джон Фаррис"

Сэм приготовил для меня сюрприз, который приберег на десерт. На прошлой неделе он обедал со своим редактором. За обедом обсуждалась новая книга, которую Сэм собирался написать. Каким-то образом разговор перешел на меня и на мое желание отыскать хоть маленькую нишу в литературном мире. Двумя днями позже редактор позвонил и сказал Сэму, что в его издательстве найдется для меня место. С сентября освобождается место помощника редактора. Честно говоря я совсем не знала, что такое помощник редактора, но притворилась, будто знаю. Издатель Сэма один из самых старых и уважаемых в издательском мире, и в списке его клиентов можно найти кучу знаменитостей, так что я должна быть польщена.

После обеда мы развернулись и поехали на юг к Марину и мосту Золотые Ворота. День был просто потрясающий. Потом нам взбрело подняться на вершину Тамалпайса.

С горы открылся фантастический вид: от голубого Тихого океана за Муир Вудс до Тибурона и залитой солнцем Северной Бухты. День был будний, поэтому в парке оказалось совсем немного посетителей. Мы решили немного погулять. Мне взгрустнулось, когда я подумала, что скоро придется уезжать из Калифорнии. Но после четырех лет разлуки я вновь начала скучать по энергичному деловому Нью-Йорку и его духу соперничества. Классический случай ностальгии по дому, решила я.

И тут произошел забавный эпизод. Два странных больших иссиня черных ворона, каждый более двух футов в высоту, неожиданно опустились перед нами на тропинку. Они начали описывать круги, шагая, как банкиры, нагнув головы и о чем-то каркая.

Редко доводится увидеть воронов так близко… Дело в том, что это птицы отшельники. Они находились не более чем в сорока футах от нас. Может, вороны просто не замечали нас, поскольку мы стояли в тени. В этих двух больших птицах было что-то благородное и внушающее суеверный страх. Не случайно племена прибрежных индейцев когда-то даже почитали их как богов. Я всегда любила наблюдать за птицами. Мне нравятся все птицы, даже большие ястребы и соколы, которыми развлекается Генерал. Правда, общаться с соколами я предпочитаю на расстоянии, а не с глазу на глаз.

Очевидно, Сэм терпеть не мог находиться в такой близости от птиц, и ему было все равно, что это была за птица. Я повернулась к нему, чтобы предложить подкрасться поближе и узнать, что вороны думают о нас, но Сэм уже двинулся обратно. Шел он не напряженной дергающейся походкой, а медленно, спотыкаясь. Я быстро догнала его. Лицо у отчима было нездорового цвета, на нем застыла гримаса отвращения и ужаса, словно он проглотил что-то ядовитое. Я заговорила с ним, но он продолжал молча переставлять ноги, как во сне. Пройдя еще, примерно, с двадцать ярдов, Сэм наконец остановился, сгорбил плечи и вытер лоб платком.

«Сэм, в чем дело? Тебе плохо?»

Он попытался улыбнуться. Мы отошли от воронов далеко, и сейчас они не были видны.

«Я и не знала, что ты боишься птиц», — сказала я.

Сэм покачал головой, будто сам был смущен своей реакцией.

«Я и не боюсь, — кивнул он. — Вернее хочу сказать, что долгие годы мне казалось, будто не боюсь. Думал, что все это осталось далеко в прошлом».

По пути к машине я заставила его объяснить, что он имел в виду. Конечно, в дело был замешан дядя Сэма, у которого он воспитывался. Его прозвали «дядя Шляпа», потому что у него не было волос и он мгновенно простужался, так что ему приходилось все время что-то носить на голове, даже в постели. Эта причуда придавала ему вид чудака, но на самом деле он был сложным и неуравновешенным человеком. Несмотря на свою страсть к музыке (Шляпа был талантливым музыкантом-самоучкой) всю жизнь он проработал на работах, не требующих особого искусства. Шляпа был прекрасным семьянином, очень любил жену и дочь, особенно дочь. Девчонка же, по словам Сэма, к пятнадцати годам превратилась в самую настоящую суку. Очевидно, старик Шляпа испытывал к ней тайное сексуальное влечение, и она чуть ли не сводила его с ума. Время от времени Шляпа выпускал накопившееся напряжение, что выражалось во взрывах садизма. Жертвой этих издевательств всегда оказывался Сэм Холланд.

Сэму было восемь лет, когда его дядя устроился работать в зоопарк. Работа была пустячной. Шляпа работал всего-навсего ночным сторожем, хотя официально его должность называлась значительно внушительнее.

Дочь положили в больницу на какую-то легкую операцию: гланды или что-то еще, и мать ночевала у ее постели. Чтобы сэкономить несколько долларов на няньке, дядя Шляпа взял с собой Сэма в зоопарк.

Как и любой мальчишка, Сэм не любил сидеть в конторе, куда его отвел дядя, и вышел посмотреть на зверей. Зоопарк был приличных размеров, и мальчик в конце концов ухитрился заблудиться. Шляпа был в ярости, когда наконец нашел племянника.

Конечно, Сэма следовало бы выпороть и этим ограничиться, но Шляпа не верил в силу обычных наказаний. Он приволок Сэма к птичьим вольерам, открыл дверцу и втолкнул внутрь.

Площадь вольера равнялась примерно половине городского квартала, а по высоте он был похож на четырехэтажный дом. Освещение было автоматическим, климат тоже регулировался, создавая подобие тропических джунглей. Сэм оказался в полумраке в компании примерно тысячи экзотических птиц, причем все разозлились и злобно кричали на человека, посмевшего вторгнуться в их дом. Мальчик страшно перепугался и хотел выбраться наружу. Бродя по вольеру в поисках выхода, он упал в мелкий пруд и сильно порезался об острые листья какого-то тропического растения. Но ему показалось, будто на него напали птицы. К тому времени, когда помощник смотрителя услышал крики и вытащил его из вольера, Сэм почти сошел с ума. Чтобы привести его в чувство, пришлось применить шоковую терапию. Целый год после этого он амбулаторно лечился в психиатрической клинике, возвращаясь в нормальное состояние. Шляпу, конечно, уволили, но уголовного дела против него не возбудили. К несчастью…

Спустившись с Тамалпайса, мы почувствовали усталость и по дороге обратно в Беркли почти не разговаривали. Сэм остановил машину, наклонился и поцеловал меня в лоб. Он смотрел на меня ужасно печальными глазами. Наверное, подумала я, он все еще продолжал вспоминать того маленького мальчика в птичьем вольере. Или, может, он думал о Деве.

«Все образуется, — банально произнес он чуть ли не слезливым голосом. Однако чувства в его голосе были настоящими. — Помни, что ты много значишь для нас». Он редко показывал свои чувства, и я была тронута этими словами. Сэм Холланд отличный парень. Надеюсь, Филисия со временем поймет это.

Март 20

Наконец не выдержала. Сегодня сломалась и написала сестре Дева. Выдумала, будто у меня остались кое-какие бумаги Дева, которые он забыл взять, когда уходил с физического факультета. Я написала, что мне просто хочется знать, где он и как у него дела, и что Джин моя единственная надежда. Скорее всего у Дева все в порядке… Сукин сын!

Март 27

У Лоны появился новый дружок.

Хотя напрасно, наверное, я написала «новый». У меня такое ощущение, что они были знакомы пару лет, но потом он порвал с ней. Однако, похоже, в конце концов парень пришел к выводу, что Лона именно та девушка, какая ему нужна, и вновь стал липнуть к ней. Трудно сказать, любит ли его Лона. Она удивительно живая, энергия так и бьет через край. В сексуальном плане их отношения должны быть прекрасными, но между ними существует какое-то непонятное для меня напряжение. Уж слишком хочет Лона добиться его одобрения, а это на нее совсем не похоже.