Читать книгу "Садовник для дьявола - Оксана Обухова"

– Шторы? – подняла брови Надежда Прохоровна. – Они были в беспорядке?

– Ага. Раздвинуты, – с готовностью подтвердила повариха.

– Так-так, – пробормотала бабушка Губкина. – А ты, Лида, когда тапки нашла, сразу их в другое место перепрятала?

– Сюда принесла, – не стала лукавить повариха, смутилась.

Надежда Прохоровна тягуче посмотрела на неудавшуюся шантажистку и вышла вон. Пожалуй, Катарина сильно удивилась, не найдя под шваброй припрятанные тапки. Пожалуй, даже испугалась.

Вот только непонятно: Катя ли туда обувку положила?

Или. кто?

Уж больно глупо прятать такую улику в своем дому, когда вокруг милиция рыщет, собака бегает.

Да и Лида. В тот же день обратно в дом вернулась.

Неужто Катька не додумалась, что домработница первым же делом за уборку примется – тщание выкажет – и в шкаф за химией полезет? Почему Катарина тапки не перепрятала?!

Загадка.

И эта-то загадка позволяет думать, что не Катя эти тапки в шкаф припрятала, что не была она в саду в ту ночь, не убивала Гену. Она бабенка хоть и ленивая, но далеко не глупая. Как только милиция дома покинула, должна была пакетик с обувью из дома-то убрать. Каждый день на машине в город таскается, там мусорных бачков хватает.

Хмуря упрямый пенсионерский лоб, дошла Надежда Прохоровна до дома Веры.

Разложила на круглом столе под люстрой все свои находки и долго, разглядывая испачканную обувь двух родственниц, испятнанную одежду, сидела в тишине.

Не получался каменный цветок. Не складывалась у нее картинка. Убить Гену мог каждый из ночующих на этой территории. И если следовать логике детективных сериалов, то наиболее вероятным убийцей оставалась Лена. Она наименее подозрительна, только против нее нет никаких улик. Она могла иметь мотив.

Но жизнь не сериал. В жизни Лену ждали испытания, которые намеренно подготовить может только сумасшедший. Если б с Геной что-то не заладилось, ей без всякого убийства легче из дома съехать. Все равно ведь, может быть, придется. И кроме всего прочего, в ее защиту выступает кукла.

У Лены не было причины покушаться на свекровь!

Чтоб впредь побольше думать о связи двух происшествий, Надежда Прохоровна сняла с серванта нарядную Клаву, поставила ее на стол среди вороха разложенных улик. Принесла кулечек с собранными на крыльце бусинами.

Посмотрела на натюрморт и опечалилась невероятно. Улики двух историй не сочетались совершенно! Два главных «сериальных» подозреваемых – Елена и Павел – никак не могли принимать участия в покушении на Веру Анатольевну!

Серафима и Катарина с натяжкой, но могли. Одну постоянно угрожали лишить наследства, вторая жила под страхом разоблачения. (Вопрос вопросов – простил бы Павел жене шашни с братом и смерть отца?)

Но вот испачканная обувь и одежда говорили об обратном: не могла Сима проплакать над отцом, испачкаться в его крови, а потом два часа за компьютером сидеть; не могла Катька «по забывчивости» тапки из шкафа не перепрятать! Глупость это.

А Лена и Паша не могли желать гибели Веры Анатольевны.

Что делать?

Попробовать одну улику из дела исключить, решила Надежда Прохоровна. Нашла в серванте шкатулку с иголками-нитками-пуговицами, нанизала на нить коричневые перламутровые бусины и отправилась на крыльцо производить следственный эксперимент.

Поглядела по сторонам – никто не подглядывает, припомнила в деталях, как с куклой в руках поднималась в тот вечер Вера, примерилась по высоте и аккуратно, в такт шагам, распустила нить.

Шустрые бусины, подпрыгивая, раскатились в разные стороны. Большая часть вообще в траве исчезла.

А если вспомнить вчерашнее утро. Как тогда тапки Нади Губкиной с бусинами встретились.

Жуть! Под каждую тапку чуть ли не по горсти попадалось!

Надежда Прохоровна повторила эксперимент – бусины разлетались по ступеням, на верхней вообще уклон обнаружился.

Нет. Нет и нет! Клавдию из числа улик исключать никак нельзя. Не получается случайность.Тут умысел просматривается.

Надежда Прохоровна собрала бусы обратно в кулек. Вернулась в гостиную и стала смотреть на собранные улики с неиссякаемой надеждой: авось наступит озарение, авось придет.

Пришла Таисия. Вздохнула, потрогала холодным, мокрым носом ногу застывшей бабушки. «Пошли гулять? Или покушаем.» – как будто предложила.

Надежда Прохоровна взяла собачку на руки, та сразу положила передние лапы на край стола, принюхалась. Толкнула носом оранжевую тапку Катарины, что лежала на самом краю. Та свалилась вниз, показала блестящую натуральной кожей исполосованную коричневую подошву.

– Не хулигань, – сказала бабушка болонке. Сверху вниз посмотрела на упавшую обувь и.

Озарение пришло! Как только перевернутая навзничь тапка показала не перепачканный помпон, а чистую подошву – озарение нахлынуло потоком!

Надежда Прохоровна схватила грязную балетку Симы, рассмотрела ее всесторонне, – Таисия в разглядывании приняла горячее участие, толкалась лапами, рвалась обнюхать! – сравнила две тапки – оранжевую и когда-то ангельски чистую.

Да. Да! Все сложилось! Ангелы и демоны! Черти и херувимы! Какой-то Мефистофель устроил здесь дьявольскую пляску, придумал хоровод, заставил всех кружиться под свою дуду.

И даже бабу Надю не преминул задействовать в танце. Использовал.

Надежда Прохоровна подхватила с колен Таисию, вынесла ее на улицу и, поманивая за собой, пошла в обход участка.

Все, что сложилось в голове, – невероятно и более того – недоказуемо. Убийца тщательно продумал каждый шаг, он не оставил ни одной улики по существу, а то, что было найдено, запутывало дело, переворачивало все с ног на голову и служило одному – остаться безнаказанным. С такими уликами, даже если попадешься, хороший адвокат всегда оставит у присяжных повод сомневаться. Все было тут разыграно по нотам, заранее спланировано и осуществлено.

Надежда Прохоровна, гуляя по участку, покачивала головой – невероятно, как все невероятно, – и думала лишь об одном: как можно заставить убийцу сознаться?

Поймать на новом преступлении? Заставить выявить себя?

Но как?! Самой под удар подставляться, что ли?!

Нет. Возраст уже не тот, колено проклятое с каждым днем все больше ноет, случись чего – не убежать.

И что же делать?

Пожалуй, прогуляться до Москвы, проехаться.

Надежда Прохоровна вызвала такси и уже из машины позвонила Кузнецовой.

– Верочка, – спросила после предисловий, – ты не могла бы сегодня вечером вернуться домой?

– Конечно, – слегка удивленно отозвалась та. – Больничный лист мне не нужен, анализы я все сдала.