Читать книгу "Черное Солнце - Александр Бушков"

Степанов показал карандашом:

— Представитель ЦК ВЛКСМ. Товарищ из профсоюзов.

Снимок был довольно качественный. Представитель Ленинского комсомола оказалась красивой, да что там, весьма эффектной блондинкой с затейливой прической. Товарищ из профсоюзов на вид чуточку попроще — но тоже не уродина, примерно того же возраста, светловолосая, обе с неплохими фигурками, в строгих, но, несомненно, легких костюмах (и никаких мини, разумеется, только коленки открыты).

— Так-так-так… — протянул Лаврик. — Товарищ Степанов, а вы о «французском инциденте» слышали?

— Ну разумеется… — брови у него взлетели. — Вы полагаете?

— А кто ж его знает, кобеля старого… — хмыкнул Лаврик. — Вдруг да обнаглел?

— Что вы имеете в виду? — вскинулся Рогов. Лаврик спокойно и деловито объяснил:

— Инцидент случился с полгода назад. Вы не слышали? Вам бы полагалось по должности…

Некая прыткая французская журналисточка, весьма смазливое создание, сдуру сунулась к Кирату сделать какой-то там репортаж, без всякой охраны, с одним фотографом, он же и водитель. Кирату, как бы культурнее выразиться, три дня пользовался ее благосклонностью, и отнюдь не по обоюдному согласию. Потом отпустил. Но перед этим его придворный фотограф сделал кучу фотографий оной мадемуазели, не обремененной одеждой и в весьма, я бы сказал, смелых позах… Я правильно излагаю, товарищ Степанов?

— Правильно, — хмуро кивнул тот. — Вы полагаете…

— А почему бы и нет? — пожал плечами Лаврик. — Людям, вы прекрасно знаете, свойственно заигрываться, особенно когда мелкие проказы столько лет сходят с рук…

— Мелкие проказы? — взвился Рогов, на которого больно было смотреть. — Что вы хотите сказать?

Лаврик ответил нейтральным, деловитым тоном, без тени улыбки:

— Я хочу сказать, что уверен в одном: товарищам из ЦК и Совмина не угрожают ни сексуальные притязания, ни позирование перед камерой в предосудительном виде. Что касается других членов делегации, я в этом не уверен…

— Да вы знаете, кто у нее отец? — возопил Рогов, тыча пальцем в представителя комсомола.

— Не знаю, — сказал Лаврик. — Боюсь, что и Кирату этого не знает. Боюсь, даже если бы и знал, мог бы не придать этому значения. — Он заговорил другим тоном, скучным, монотонным голосом лектора: — Товарищ генерал-майор, вы прекрасно должны понимать, что многие здешние народности, в том числе и племя Кирату, собственно, пребывают даже не в феодализме, а в состоянии родоплеменных отношений. Многовековая колонизаторская политика… Вы ведь знакомы с соответствующей литературой?

— Конечно… Вы полагаете, у него хватит наглости…

— Я бы не исключал, — сказал Лаврик хладнокровно. — Товарищ Степанов тоже не исключает, не так ли?

— Исключить не могу, — хмуро кивнул Степанов.

Мазур всерьез забеспокоился, что Рогова хватит инфаркт… Генерал сидел, не в силах вымолвить ни словечка, лишь разевал рот, истекая потом…

Прищурясь — уж Мазур-то прекрасно знал этот прищур — Лаврик поинтересовался совершенно бесстрастно:

— Товарищ генерал-майор, кто-то же должен был сопровождать товарища из ЦК по партийной линии…

Глядя на него, как птичка на удава, Рогов выдавил:

— Я отправил с делегацией капитана Печковского… Надежный товарищ, опытный работник…

Лаврик какое-то время молчал, с непроницаемым лицом и тем же прищуром. Краешком глаза Мазур подметил, что и товарищ Степанов, и Филатов, и подполковник взирают на Рогова, как бы это выразиться… Без особой симпатии и уж, безусловно, без всякого сочувствия. Что давало почву для кое-каких выводов. Далеко не все замполиты и штабисты, мягко скажем, люди невеликой храбрости. Но немало среди них и таких, которые в подобных обстоятельствах носа не высунут из столицы, разве что в сопровождении танковой колонны или десантного батальона. Есть такое, что уж там. Не исключено, что именно Рогов обязан был сопровождать товарища из ЦК, но в силу вышеизложенных причин передоверил это какому-то своему капитану. И теперь прекрасно понимает: если с остальных спустят семь шкур, персонально с него и восьмую обдерут…

Честно говоря, он не ощущал никакого сочувствия к этой бабе в погонах: любишь кататься, люби и саночки возить. Рассчитывал обзавестись весомыми и важными строчками в личном деле: в тяжелых и сложных условиях… на передовом крае идеологической борьбы… отлично зарекомендовал… А обернулось хреновенько.

Оставив изничтоженную жертву в покое, Лаврик повернулся к Филатову:

— А что Москва?

Филатов, хмуро понурившийся над столом, все же, в конце концов, поднял глаза и посмотрел, ему в лицо:

— В Москву пока не сообщали. Мы полагаем, что все же существует возможность уладить инцидент оперативно и бескровно. Ситуация деликатнейшая. Главный военный советник беседовал с товарищами из здешнего ЦК партии, и товарищ Рогов тоже. Нас прямо-таки умоляют каким-то образом уладить дело миром. Для них очень важно сохранить существующие отношения с Кирату, очень…

«Ну, разумеется, — подумал Мазур. — Серебро, медь и ценное дерево — экспортные товары, приносящие твердую валюту молодой республике. Вдобавок геологи говорят, что там должны быть и алмазы. Ну, и уж безусловно никому не хочется заполучить еще один очаг напряженности в сотне миль от столицы — таких очагов и без Кирату столько, что тушить замучаешься. Лаврик говорил, что в здешнем руководстве, кроме непременных идеалистов-романтиков, достаточно жестких прагматиков. В конце-то концов, самое жуткое, что может случиться — невезучие блондиночки какое-то время побудут для старого прохвоста игрушками и фотомоделями, не изжарят их и не съедят под пальмовую водочку… А двум ответственным товарищам, партийному и совминовскому, и вовсе ничего не грозит, кроме неприятных переживаний…»

— Уладить дело миром можно, товарищи, по-разному, как нас учит жизненный опыт, — сказал Морской Змей. — Скажем, колонна бронетехники выдвинется на учения аккурат к королевской столице…

Товарищ Степанов хмуро сказал:

— По точным данным, король вместе со всеми захваченными перебрался в Мьясу…

«М-да, ситуация, — подумал Мазур. — Сие осложняет дело. Мьяса, одна из королевских резиденций, расположена, в отличие от всех прочих, не на суше, а на небольшом островке одноименного озера. Куча островков, речушек и заводей, сущие камышовые джунгли, каскад озер, болота… Идеальное убежище».

— Теперь понимаете всю сложность ситуации? — спросил Филатов. — Сухопутные силы задействовать невозможно. На борту наших кораблей есть морская пехота, но командующий эскадрой вряд ли нам ее выделит без прямого приказа из Москвы. Но даже если бы и выделил… Мало чем поможет.

— А вы, товарищ подполковник? — повернулся Морской Змей к Игошину. — Что скажете?

Стиснув переплетенные пальцы, то и дело, уводя взгляд, подполковник сказал: