Читать книгу "Дети неба - Вернор Виндж"

Равна говорила с Резчицей в Зале Тронов. Вначале Новый замок был всего лишь оболочкой, ловушкой, которую властитель Булат поставил на Фама и Равну. Интерьеры сделала Резчица, закончив строительство. Зал Тронов был самым заметным дополнением — просторный и многоуровневый. В дни аудиенций тут могли поместиться все Дети плюс немалое количество стай.

Сегодня здесь было пусто, если не считать одной стаи и одного человека.

Стражники закрыли двери за Равной, и она пошла по длинной ковровой дорожке к тронам и алтарю. Из теней по обе стороны дорожки возникла Резчица, сопровождая ее.

Равна кивнула стае: королевы-соправительницы соблюдали тщательно выработанный неформальный стиль общения.

— Насколько я понимаю, твой агент-бармен уже сообщил тебе о том очаровательном сюрпризе, что ждал меня в «Знаке богомола».

Резчица слегка засмеялась. Многие годы она пробовала различные голоса и манеры, наблюдая за реакцией людей. И говорила она по-самнорски совершенно свободно и казалась полностью человеком — даже когда Равна глядела на семерку странных созданий, составляющих вместе ее соправительницу.

— Бармен? — переспросила Резчица. — Шелковинт? Он из свежевательских психов. Мой агент на платформе сидел, он мне все и рассказал, в том числе и что имел сказать Ганнон Йоркенруд перед твоим приходом.

Я бы про Шелковинта в жизни не догадалась.

Странные людские слова были весьма популярны в качестве имен у местных стай. Миньоны Свежевателя любили более сатанинские их вариации.

Соправительница жестом предложила Равне сесть. В промежутках между большими аудиенциями Резчица рассматривала этот зал как свою личную берлогу. Вокруг алтаря стояли подбитые мехом скамьи и беспорядочные груды одеял. От потертой мебели пахло телами Стальных Когтей, пролитой выпивкой и недогрызенными костями. У Резчицы одной из немногих была собственная радиосвязь с оракулом, которым и был «Внеполосный». «Алтарь» имел весьма практическое назначение.

Равна плюхнулась на ближайший человеческий стул.

— Как мы такое событие прохлопали, Резчица? Эта самая «Группа изучения катастрофы» орудовала под самым нашим носом!

Резчица устроилась поудобнее вокруг алтаря, частично на насестах возле Равны, и по очереди пожала плечами:

— Это чисто человеческое дело.

— Мы всегда знали, что есть разумные разногласия насчет того, что осталось от флота Погибели, — сказала Равна, — но я не понимала, как же это связано с нашей тяжелой медицинской ситуацией. И никогда не думала, что Дети усомнятся в причине катастрофы, которая их сюда привела.

Резчица минуту помолчала, потом что-то смущенное появилось в ее внешности. Равна обвела стаю подозрительным взглядом:

— А что? Ты знала?

Резчица сделала неопределенный жест.

— Что-то знала. Ты же понимаешь, что даже Джоанна кое-что из этих историй слышала.

— Да! И не могу поверить, что ни ты, ни она не выносили этого на Совет!

— Гх-м. Я слышала только блуждающие подспудно слухи. Хороший руководитель далеко не на все реагирует, что слышит. Если не можешь использовать шпионов, то надо больше тереться среди Детей. Оставаясь мудрецом-отшельником на далеком звездолете, будешь получать неприятные сюрпризы.

Равна подавила желание спрятать лицо в ладонях и завыть.

Я же не лидер!

— Послушай, Резчица, меня все это очень тревожит. Наплевать, что это «сюрприз». Плевать, что этот неприятный факт означает, что многие из моих ребят презирают меня. Но не видишь ли ты угрозы в организованной неприязни?

Соправительница слегка сгорбилась — аналог вдумчиво наморщенного лба.

— Прости, я думала, ты с таким уже встречалась, Равна. Да, я получаю доклады от стай — Лучших Друзей: то, что тебе сообщили Овин Верринг и компания, верно. Все это слухи, преувеличенные при пересказе. Я не встречала твердого ядра верующих — хотя… может быть, твердое ядро состоит из людей, не имеющих среди Стальных Когтей тесных контактов.

— …Да. — Эта точка зрения открывала целый мир возможностей. — Ты слыхала когда-нибудь о «Группе изучения катастрофы»?

— Только уже когда Ганнон начал о ней шуметь.

— И о действительно крайних заявлениях, что Погибель — не зло, что на самом деле зло творил Фам? Я полагаю, это тоже нечто новое.

Резчица минуту помолчала.

— Да. Это тоже новое, хотя версии послабее бывали. — И она добавила почти агрессивно: — Но среди Стальных Когтей очень трудно бывает отследить слухи, особенно когда есть межстайный секс. Переходные личности выдвигают понятия, которые в иных условиях невообразимы. А потом и показать не на кого.

Этот аспект вдохновения Стальных Когтей вызвал у Равны короткий смех.

— У нас, людей, тоже есть поговорка, что слухи живут своей жизнью, но у вас это получается по-настоящему.

— Ты считаешь, что есть заговорщики?

Равна кивнула:

— Боюсь, что могут быть. В этом мире ты считаешься очень современным правителем, но твоя концепция «шпионы повсюду» — она, как бы сказать…

— Ага, я знаю. По цивилизованным меркам мое наблюдение до жалости слабо. — Резчица ткнула одним носом в сторону радиоалтаря, своей частной линии к архиву «Внеполосного». Зимой она питала ее от тренажера — беговой дорожки, летом энергию давало солнце, проникающее в высокие окна. Так или иначе, Резчица практически жила вокруг своей рации, изучая все подряд.

Резчица была не единственной стаей, имеющей аппарат шпионов. Равна попыталась поставить вопрос дипломатично.

— Здесь тот случай, когда любая информация была бы полезна. Не могла бы ты, быть может, проконсультироваться со Свежевателем-Тиратект…

— Нет! — отрезала Резчица, издав звук щелкающих челюстей. Она не оставила подозрений, что Свежеватель готовит переворот. Потом она добавила: — Что нам нужно на самом деле — это пара дюжин беспроводных камер. Камеры и сети — вот основа повсеместного наблюдения. — Звучало так, будто она изучала какой-то очень старый текст. — Так как у нас еще нет нужных сетей, я бы остановилась на увеличении числа шпионских глаз.

Равна покачала головой:

— У нас всего-то в целом дюжина свободных камер.

Конечно, многие элементы «Внеполосного» могли бы работать как камеры и дисплеи. К сожалению, если взять лом и выковырять куски из программируемых стен, очень много функций будет загублено. Те двенадцать камер, что имелись в наличии, были из низкотехнологичных резервов. Равна узнала раздраженное выражение, пробежавшее по Резчице.

— Придет день, когда мы сможем делать цифровую электронику, и все это поменяется, Резчица.

— Да. Придет день. — Стая стала насвистывать мелодию, похожую на заупокойную службу. У нее у самой было три камеры, но она явно не собиралась их предлагать. Вместо этого королева сказала: — А ты знаешь, что мой знаменитый советник по науке сидит на девяти камерах?