Читать книгу "Божественное безумие - Юлия Фирсанова"

– Но почему? – потирая бровь, пораженно выдохнул Эйран. Маг-аналитик пытался подвести под услышанное логическую базу и не находил подходящих кирпичиков для строительства столь загадочного сооружения.

– Чтоб я знал, – покачал головой Жнец. Сейчас он больше походил на глубокого старика, чем на полного сил, энергичного, язвительного мужчину.

– Значит, надо узнать, – твердо заявила богиня, скрестив на груди руки, точно полководец у карты, обдумывающий стратегию войны. – Давайте думать вместе! Не сообразим вчетвером, соберем всю семью. Устроим мозговой штурм.

– Нет, не делай этого, – попросил Моувэлль, уставившись в пол с таким вниманием, что Элия тут же поняла, откуда Нрэн взял свою занимательную привычку в минуты замешательства прицельно буравить глазами чем-то не угодивший ему кусок реальности. – Я не должен видеть сыновей.

– Это запрещено или вы, дядя, опасаетесь повторения приступа? – постарался дипломатично выразить свою мысль Эйран, сочувствуя родственнику и одновременно испытывая исследовательский интерес сродни тому, который толкал Элию задавать каверзные вопросы Повелителю Межуровнья о пределах его могущества.

– Я не думаю, что мои потомки столь злостные нарушители Великого Равновесия, – печально улыбнулся Моувэлль, сцепив кисти рук в замок. – Не существует и абсолютного запрета на встречи с родственниками, но есть негласное правило, которого придерживаются все Жнецы. Если нити привязанностей, коих вообще не должно быть, окажутся чересчур крепкими, Слуга Творца может испытать желание перерубить их.

– Как? – недолго думая спросил Элегор и получил весьма откровенный ответ:

– Вместе с созданиями, эти нити составляющими.

– То есть ты, принц, боишься ощутить в себе столь пылкую любовь к покинутым детям, что оказываешься способным их убить? – в замешательстве перевел герцог.

– Так, – горько подтвердил Жнец.

– Это неправильно, – сурово нахмурилась Элия, в сердцах топнув ногой. – Самый глупый инстинкт в перечне ваших отточенных рефлексов! А все эти дурацкие правила об обязательном отсутствии эмоциональных связей с мирами! Конечно, я допускаю их изначальную полезность для соблюдения Жнецом Равновесия через беспристрастное отношение к происходящему, но все равно дурацкие! Беспристрастность – не всегда наилучший выход! Но даже если уж это так важно, пусть тот регион, где находятся связанные с Жнецом создания, находится в ведении другого Жнеца, тогда будет соблюден принцип невмешательства, и Жнец, не лишившись близких, не уподобится окончательно бездушному автомату. Для бога равнодушие – противоестественное состояние. Не знаю уж, как насчет физических болезней, но я бы на месте Жнецов пачками сходила с ума от такой сладкой жизни, и хорошо, если только с ума, в таких условиях и до повреждения структуры души недалеко. Вечное одиночество ужасно…

Моувэлль со все возрастающим изумлением и уважением слушал страстное выступление богини. Никто до принцессы и помыслить не мог даже о самой возможности перемен в столь уникальной области, как жнеческое служение. Правила считали нерушимыми. А когда женщина заговорила о сумасшествии, Жнец, пораженный проницательностью племянницы, и вовсе растерялся. Всего в нескольких предложениях богиня сформулировала принцип существования Слуг Творца, подобных ему, указала на слабые стороны и предложила возможный выход.

– Ага, умница, – пару раз хлопнув в ладоши, опустил Элию с небес на землю герцог, впрочем, тоже слушавший богиню со всей серьезностью и крепнущей уверенностью в том, что, стань Элия истинным Джокером, как предрекал ее портрет на карте Либастьяна, мало мирам не покажется. Как уж там насчет Хохота, пока не ясно, а вот Изменений и Потрясений (именно с большой буквы!) ждать следует непременно. Принцесса ни с кем церемониться не станет, перекроит Вселенную так, как сочтет правильным. И, что уж было совсем странно, Элегор ощущал горячее согласие с ее намерениями. Может, так действовала сила Джокеров? Но показывать свои чувства принцессе герцог не собирался, потому и язвил: – Теперь тебе только надо заглянуть на чашку кофе к Творцу и посоветовать ему воспользоваться твоим сверхценным советом. Когда отправляешься?

– Как только вылечим Лейма, – машинально огрызнулась Элия, испытывая легкое головокружение. Она говорила именно то, что думала, но до тех пор, пока не начала говорить, не понимала, что считает именно так, а не иначе.

– Но пока ты, дорогая, не обсудила свои идеи с Творцом, нам надо учитывать просьбу дяди. Мы не можем позвать других родственников, попробуем разобраться в проблеме имеющимся составом, – дипломатично высказался Эйран.

– Вы правы, прошу меня простить, – согласилась Элия, присаживаясь на диван.

– Вот я и дожил, – изумленно ухмыльнулся Лиенский, гордо задрав нос. – Ты попросила у меня прощения, леди Ведьма! Праздник, что ли, по этому поводу учредить?

– Не трудитесь, герцог, прощение было испрошено у общества, составной частью которого вы являетесь в данный момент по какой-то нелепой случайности, – насмешливо фыркнула принцесса и уже серьезно обратилась к Моувэллю: – По какой причине ты стремился уничтожить Лейма? Из-за тяги родства?

– Нет, – покачал головой Жнец. – Не так. То, что я испытал, было привычным ощущением миссии во имя Равновесия, никакого отношения ко мне персонально не имеющей. Я видел своего сына, понимал, что это мой мальчик, и одновременно отчетливо слышал Приказ.

– Поясните, если эта информация не является закрытой для богов, что такое Приказ, по какой причине он может быть отдан и из каких источников получен, – потирая подбородок, попросил Эйран, нарушая правила риторики о поочередном озвучивании каждого вопроса, но одновременно связывая проблемы таким образом, что разделение казалось невозможным.

– Нет, запрета не существует, наверное, потому, что никто прежде не додумывался вступить со Жнецом в беседу и спросить о столь специфических вещах, – криво улыбнулся Моувэлль, сгорбившись в кресле. – Приказ воспринимается как абсолютная необходимость определенного деяния, это не посланная напрямую от Сил к Жнецу мысль, это, скорее, внутреннее озарение, своего рода рефлекс, как говорила Элия, обусловленный общей настройкой Жнеца на поддержание Равновесия во Вселенной. Потому и причина Приказа может быть только одна – Соблюдение Равновесия.

– Слушай, а ты не чувствовал, кого именно тебе нужно уничтожить: Лейма или нечто, находящееся в его теле? Может, парень одержим злым духом, демоном, какой-то иной дрянью? – уточнил Элегор, почесывая скулу, на которой с трудом просматривалась тонкая красная полоска, бывшая еще совсем недавно шикарной царапиной.

– Именно его, – мрачно подтвердил Моувэлль. – Я воспринимал объект как Лейма Лоулендского, хоть и с несколько изменившейся структурой души. Если ты намекаешь на возможность присутствия в одном теле двух душ, как это было с Риком и Клайдом, такого я не уловил, – демонстрируя удивительную для создания, чуждого всему мирскому и старающегося держаться подальше от родственников, осведомленность в делах семьи, ответил Жнец. – Это, скорее, походило на мгновенное преображение всех имеющихся структур по какому-то новому лекалу, словно мой сын резко, в один миг, собрался поменять свою божественную сущность. Хоть такое и невозможно в принципе. Но Лейм оставался Леймом. Я не понимаю…