Читать книгу "Звонок-3 - Кодзи Судзуки"

— У этих существ есть свои имена?

— А как же!

— Так Кеннета Росмана не стало, когда он произнес имя Такаямы?

— Ну-у, да, правда, связь оборвалась, но как бы там ни было, ему становилось хуже с каждой минутой, вирус метастазного рака атаковал тогда его уже в пятый раз. — Амано развел руками. — В общем, неудивительно, что его дыхание оборвалось, когда он продолжал исследования один в крохотном городке Уинсрок, отрезанном от остального мира.

— Уинсрок?

— Уинсрок в Нью-Мексико. Городишко посреди пустыни, почти одни руины.

Каору глубоко вздохнул и снова повернулся к карте. Он ткнул пальцем в одну из маленьких точек.

Уинсрок в Нью-Мексико.

* * *

Казалось, что в маленькой лаборатории этого города его ждет Кеннет Росман.

* * *

Не убирая пальца с карты, Каору повернулся к Амано.

— Амано-сан, вы видели все связанное с тем происшествием, в которое были вовлечены Такаяма и Асакава?

— Нет, — покачал головой Амано. — По-моему, это видела только часть сотрудников. А носителей с информацией у нас нет, они хранятся в Америке.

В Каору проснулось страшное любопытство.

— А я могу посмотреть?

— Это возможно, но боюсь, вы лишь впустую потратите время. Слушая Амано, Каору так и продолжал держать палец на карте.

13

Он уже давно не выходил на балкон у себя дома и не вглядывался в ночное небо. Несмотря на сотню метров, отделявших его от земли, он видел, что на черной поверхности залива совсем нет волн. Двигались лишь поднимавшиеся оттуда испарения. Безветренная, теплая ночь.

До сегодняшнего вечера, когда Каору узнал все подробности проекта «Петля», даже ночное небо, на которое он сейчас смотрел, производило на него совсем другое впечатление. Суждено ли ему узнать, как устроено мироздание? Подумав, что, возможно, достаточно только смотреть — и он поймет, Каору обратил взгляд к звездам.

Каким будет конец Вселенной?

Столь банальные вопросы нередко приходили ему в голову. Что станет с той видимой частью космоса, которую он сейчас обозревает? Он попытался представить, но эта область была слишком необъятна для его воображения.

Каору захотелось оказаться внутри «Петли». Положим, ему удалось бы стать существом, способным осознавать пространство и время так, как осознают их обитатели этого мира. Возможно, там кажется, что пространство расширяется. «Петля» с течением времени разрастается. Перед тем как запустили программу, там ничего не было — ни времени, ни пространства, лишь горы силиконовых чипов. С момента, когда сотрудники института запустили программу, пространство начало расширяться со скоростью взрыва.

Но в покоящихся под землей параллельных суперкомпьютерах не существует «Петли» как пространства. Так же в кинотеатре: на экране появляется огромное изображение действительности, но сам экран в себе это пространство не содержит. И в компьютерах, и вне их пространства нет. Это только обладающим сознанием существам кажется, что пространство есть. С развитием способности познания возрастают и пространство расширяется, словно стремясь убежать от глаз, пытающихся познать его.

Каору взглянул на настоящее небо. Внезапно в голове возник вопрос. Та Вселенная, на которую он смотрит сейчас, тоже расширяется. Но не только потому, что пытается уйти от познавательной способности нашего ДНК? Нельзя отмести и возможность того, что реальная Вселенная — такое же виртуальное пространство, как и «Петля». В конце концов, что такого в том, что он понял это.

Но поняв, что реальность — тоже виртуальное пространство, он ни на грамм не приблизился к истине. Издревле существовавший взгляд, что «форма есть пустота»[5], иначе говоря, идеалистический подход был практически неприменим в реальности.

Предположим, что эта вселенная виртуальна, возможно, ее обитатели наблюдают за нами, словно через широко распахнутое окно, подобно тому как люди имеют возможность наблюдать за «Петлей» Время и пространство запрограммированы, и на дисплей можно вывести трехмерную картинку любого момента времени.

Каору приложил руку к груди, потом к животу, потом спустил ее еще ниже.

Возможно, моя плоть мне только мерещится, а на самом деле там ничего нет.

Пониже середины тела у Каору находились небольшие органы. Исходившее от них желание вовсе не казалось нереальным. Водя ладонью по воздуху, он попытался нарисовать лицо Рэйко.

За окном, спиной к которому стоял Каору, никого не было. Телевизор показывал уже что-то новое. Мать Каору, закрывшись у себя в спальне, скорее всего, видела сейчас сны о коренных жителях Америки.

Каору осторожно развернулся. Повернувшись к окну, он напряг свои органы чувств и заставил бытие возникнуть.

Невозможно, что вот эта плоть — фикция. Невозможно, чтобы плоть Рэйко, которую я ласкал, была фикцией.

Он посмотрел на ночное небо и громко произнес это вслух.

14

В наступившей тягостной тишине Каору пытался осмыслить только что полученные известия. Чтобы успокоиться, он старался занять себя чем-нибудь. Он уже давно готовился к этому, он все знал, но ему стоило невероятных усилий взглянуть на отца.

Незадолго до этого Каору был у Рёдзи. После того как мальчика увели на обследование, Рэйко заперлась в одиночестве. Каору очень сильно переживал за нее, но то, что он услышал в палате отца, заставило его подумать, не воздаяние ли это за какое-нибудь неизвестно где совершенное чудовищное преступление. Запах кожи Рэйко все еще щекотал ему ноздри. Кое-где на теле еще не стерлось ощущение от прикосновения ее нежной плоти. Еще глубоко в клетках не затих этот импульс и эхом разносился по его телу, а он уже сожалел о том, что пришел к отцу в палату.

За последние несколько дней тело Хидэюки стало еще меньше. У фигуры, лежащей на кровати, грудь более не выдавалась над телом. С детства отец смотрелся гигантом. Когда, играя в дзянкен, Каору ударял его, бицепсы на широкой выдающейся груди не шевелились, словно каменные. Тело отца, прежде столь могучее теперь стало незаметной полоской между одеялом и простыней.

Поэтому не было ничего удивительного в том, что подозрение на метастазы в легких подтвердилось. Это была плохая новость, из тех, о которых никто не хочет знать, ее слишком долго оттягивали, и, по мере того как правда становилась все яснее, прежде скрываемое чувство злости стало рваться наружу.

— Не вставай, сядь! — спокойно сказал Хидэюки, обращаясь к Каору, который с искаженным от злости лицом хотел приподняться. Как только Хидэюки произнес это, Каору понял, что сейчас услышит вторую плохую новость.