Читать книгу "Последнее оружие - Филипп Ле Руа"

– Еще не знаю.

41

В палате было темно. Натан зажег свет в ванной и направился к раненой. Уже возле самой койки он вдруг сделал шаг в сторону и с разворота хлестнул воздух ногой. Ступня застыла в нескольких сантиметрах от тени за его спиной. Выброс энергии заставил ее покачнуться. Интуиция и рефлекс сработали одновременно, Натан даже не успел осознать, что происходит. Но вовремя остановился, не заметив в молодой женщине никакой враждебности. Сквозь ночную рубашку проступало лишь красивое тело. Он взял ее за руку. Она вздрогнула, словно ее ударило током, и молча вернулась в постель. Ему не удавалось прочесть то, что таилось в этих изумрудных глазах Они были пусты, как глаза идиота или куклы. Немыслимо зеленые на некрасивом лице.

– Все в порядке? – спросил он по-английски.

– Буйт дметруаон.

– Буйт дметруаон, – повторил Натан.

Она засопела и опустила веки. Он больше не задавал вопросов и позволил ей заснуть. Метод Санако не принес плодов. Он рассмотрел ее при неоновом свете из ванной комнаты. Полукровка. Евроазиатка, быть может. Лет двадцать пять – тридцать. Он откинул одеяло, задрал ночную рубашку. Гибкая, мускулистая, с ухоженным гладким телом. Спортивная и вместе с тем женственная. Ни татуировок, ни особых примет, кроме эпиляции, двух ушибов да нескольких ссадин на лице, оставшихся, видимо, от их «встречи». Получила физическую и психическую подготовку, позволявшую ей уходить от полиции, ориентироваться в чужом городе, сливаться с окружением, не поранившись прыгать с моста. Она знает боевую стратегию, но пользовалась ею лишь для бегства, избегая столкновения. На каком языке она говорила? Трудно поверить, что с такой подготовкой, с такой способностью к адаптации она не знает английского. Что она искала? Он укрыл ее и задремал, так и не получив ответа.

Когда он проснулся, ее глаза были открыты. Без пятнадцати два ночи.

– Как вы себя чувствуете?

Он задал тот же вопрос по-испански, по-японски, по-китайски и даже на языке индейцев навахо. Испробовал также итальянский, французский и русский, обрывки которых усвоил за время работы. Поскольку никакой реакции не последовало, вернулся к английскому.

– Вы боитесь?… Почему вы убегаете? Как вас зовут? Что вы ищете? На кого вы работаете?… Где Суйани… Галан… Николь… Аннабель?…

Расширение зрачков выдало интерес к последнему из произнесенных имен.

– Аннабель? – повторил он.

Она отвернулась к двери, засопев. Он заставил-таки ее отреагировать.

– Где Аннабель?

Опять сопение. Наверняка простудилась во время своего купания в порту. Значит, не биоробот.

– Как вас зовут?

Никакого ответа. Скрывала ли она какую-то тайну, которая не позволяла ей хоть чуть-чуть приоткрыть свой внутренний мир? Чтобы проникнуть в ее мозг, требовалось сблизиться с ней, найти точки соприкосновения. Физически это уже произошло – он тоже был ранен, его лечили в этой же больнице. Он, как и она, был иностранцем смешанных кровей. Раз ее сознание отказывалось открыться, следовало обратиться к бессознательному, повторяя ее выражения, жесты, непроизвольные движения. Она заговорит только с тем, кто на ее стороне.

Он снова приподнял одеяло, стал массировать ей икры и ступни. Она не сопротивлялась. Отвела взгляд от двери и сосредоточила его на ночном столике. Он догадался, что она хочет пить. Встал, дошел, нарочито хромая, до ванной и вернулся с двумя стаканами воды. Один взял себе. Она в первый раз посмотрела на него. Поколебавшись, стала пить маленькими глотками. Он сделал то же самое. Они поставили стаканы одновременно. Она засунула пальцы под свою челку и убрала за ухо невидимую прядь – похоже, еще недавно у нее были длинные волосы.

– Хотите что-нибудь?

– Длоган фах.

– Длоган фах, – повторил он.

42

Крик разорвал тишину. Стоявший на часах полицейский ворвался в палату с пистолетом в руке, зажег свет. Его неуместное вторжение вырвало незнакомку из ее кошмара.

– Влогран, – сказала она.

– Влогран, – сказал Натан.

Она бросилась в туалет. Оттуда донеслось странное рычание. Когда он распахнул дверь, молодую женщину сотрясали судороги. И ее рвало какой-то подозрительно сине-зеленой жидкостью. Он никогда не видел, чтобы человека так выворачивало. Она корчилась от боли. Натан помог ей опорожниться в унитаз, умыл лицо и приложил ко лбу мокрое полотенце. Привлек ее к себе и помассировал ей живот в области пупка, пока конвульсии не перешли в икоту. Помог встать, крепко придерживая, поскольку она качалась на своих длинных ногах, снял с нее испачканную ночную рубашку, наскоро обмыл и закутал в одеяло, прежде чем уложить в кровать.

У нее был жар. Он вызвал дежурного врача. Тот счел рвоту следствием черепно-мозговой травмы. Скачок же температуры, по его мнению, был вызван вчерашними перегрузками, в частности тем, что она едва не утонула в порту. Интерн хотел дать ей парацетамол, чтобы сбить температуру, но молодая женщина уже заснула.

43

Сидя в роскошном кремлевском кабинете, Президент России закрыл доклад ГИИМБ. Закурил американскую сигарету и выглянул из окна своей крепости. Невидимые динамики распространяли приглушенную музыку – «People gonna talk»[13]Джеймса Хантера. Снаружи на колокольне Ивана Великого таял снег, таял он и на берегах Москвы-реки, превращаясь в грязь и затрудняя передвижения пожилых, укутанных в платки домохозяек и любителей водки. Другие, более трезвые, но и более опасные, суетились тайком. Молодежь готовила революцию, военные – путч, чеченские террористы – захваты заложников. ФСБ опасалась ядерного теракта в метро, сейсмические последствия которого вызвали бы разрушение столицы. В стране, где, наклонившись, проще подобрать с земли ядерную боеголовку, чем картофелину, такой теракт был доступен любому фанатику, не страдающему радикулитом.

ГИИМБ – группа изучения информации о мире и безопасности – классифицировала государства, входившие в ООН, согласно их вкладу в дело мира. Просеивалась через сито их политика в области безопасности, прав человека и охраны окружающей среды. Россия была на сто тридцатом месте из ста пятидесяти. Все позиции выглядели неважно. Отсутствие помощи в развитии, повышенные военные расходы, коррупция, неуважение к свободе печати, катастрофические результаты в сфере охраны окружающей среды. Даже Руанда и Афганистан имели более высокий рейтинг.

Президент раздавил окурок в пепельнице. Рядом лежал номер «Коммерсанта». Газета опубликовала-таки, хоть и через два года, интервью с Михаилом Ходорковским, хозяином «Юкоса», отправленным в Гулаг за неуплату налогов. А разве мог он позволить миллиардеру украсть у себя страну? Под русской газетой обнаружился номер журнала «Ньюсуик» фото на обложке выставляло напоказ варварство чеченской войны, обычно заслоненной конфликтами в Ираке и на Ближнем Востоке. Пора было с этим покончить.