Читать книгу "Марки королевы Виктории - Барри Мейтланд"

Через две чрезвычайно насыщенные событиями минуты, когда предложения, сделанные по телефону, чередовались с предложениями из зала, лот номер 6, имевший, согласно каталогу, ориентировочную стоимость восемьдесят тысяч фунтов, был продан за сто тринадцать тысяч.

– Бедняжка Сэмми! – пробормотала Кэти. На мониторе выражение лица Старлинга не претерпело никаких изменений. Он по-прежнему, не шевелясь и не мигая, смотрел в одну точку, словно не замечая царившего вокруг него всеобщего возбуждения.

Через сорок пять минут ассистент принес и продемонстрировал лот номер 15. Шум в зале усилился, поскольку потенциально это был самый ценный лот дня. Мистер Конвей оказался достойным своей высокой миссии и этого лота, описав историю канадского пакета в самых драматических выражениях. Он начал торги, произнеся магическую фразу:

– Триста тысяч фунтов стерлингов, леди и джентльмены. Кто больше?

В зале послышалось удовлетворенное ворчание, затем на мгновение наступила тишина, после чего поступило предложение с одного из столов, где обрабатывалась входящая почта.

На шестистах тысячах фунтов в торгах, которые шли между участниками аукциона, посылавшими свои предложения по электронной почте, и теми, кто находился в зале, наступила короткая пауза. Конвей сразу почувствовал изменение в общем настрое и попытался восстановить взятый ранее темп.

– Итак, шестьсот тысяч фунтов стерлингов, – сказал он, грозно сведя на переносице брови. – Номер шестьдесят восьмой…

На втором мониторе Брок и его люди увидели, как Старлинг в первый раз за время торгов поднял свою карточку.

– Шестьсот десять тысяч. – Конвей, сразу успокоившись, быстро указал на Старлинга. – Номер двадцать второй.

В зале установилось молчание, потом послышался голос сотрудника, принимавшего предложения по телефону:

– Шестьсот двадцать!

В следующее мгновение поступило предложение от другого телефонного оператора.

– Шестьсот тридцать!

Какое-то время торги продолжались в прежнем быстром темпе. Телефонные предложения чередовались с предложениями находившихся в зале людей, которые, набавляя цену, поднимали карточки со своими номерами. На семистах сорока тысячах фунтов предложения со стороны присутствующих перестали поступать. Из всего зала продолжал набавлять один только Старлинг, теперь соревновавшийся с двумя неизвестными, участвовавшими в торгах по телефону. Ход аукциона резко замедлился, напряжение в зале росло, Конвей заполнял промежутки между поступавшими с трех сторон предложениями различными комментариями и ободряющими фразами. На восьмистах пятидесяти тысячах фунтов один из телефонных операторов со значением посмотрел на Конвея и медленно покачал головой.

– Итак, восемьсот пятьдесят тысяч, – резюмировал Конвей. Потом вопросительно посмотрел на второго телефонного оператора и сказал: – Поднимаете до восьмисот шестидесяти? – В следующее мгновение он перевел взгляд на Старлинга. Весь зал, как один человек, тоже повернулся в его сторону. Присутствующие с любопытством смотрели на мужчину с равнодушным лицом, который вел себя так, будто не слышал этих слов и происходящее не имело к нему никакого отношения. Наблюдая за Старлингом по монитору, Кэти решила, что в его манере держать себя есть нечто героическое. В такой критической ситуации, подумала она, когда ставки оказались куда выше, нежели присутствующие могли себе вообразить, ей вряд ли бы удалось сохранить подобное удивительное самообладание, позволявшее тщательно рассчитывать по времени каждый свой шаг. Если, разумеется, ему не было наплевать на происходящее.

– Восемьсот пятьдесят пять тысяч? – произнес Конвей, пытаясь растормошить Старлинга, всем своим видом демонстрировавшего нежелание продолжать торги. – Восемьсот пятьдесят пять?

Наконец карточка Старлинга поднялась, и сидевшие этажом выше детективы услышали по микрофону, как аудитория в зале коллективно перевела дух.

– Полагаю, в свое время он неплохо играл в покер, – сказал Брок.

Телефонный оператор что-то прошептал и почти сразу же вслед за этим поднял руку.

И снова Старлинг, прежде чем ответить на это предложение, колебался и выжидал. Когда же он наконец поднял свою карточку, это движение снова сопровождалось коллективным вздохом аудитории.

– Местные на его стороне, – сказал Брок. – Хотят, чтобы он победил. Как-никак он из их числа, да и борется с каким-нибудь анонимным магнатом из Токио или Торонто.

Торги продолжались. Теперь каждое предложение оценивалось в пять тысяч фунтов. При этом человек, представлявший аудиторию, всякий раз демонстрировал сомнения в целесообразности дальнейшего спора и поднимал карточку лишь в самый последний момент, когда напряжение в зале достигало апогея. Так они добрались до девятисот тысяч фунтов, и присутствующим стало казаться, что Старлинг достиг предела. Конвей стал его подначивать, временами замолкая, чтобы аудитория прочувствовала важность момента. Тем самым он еще больше увеличивал аккумулировавшееся в зале напряжение. За все это время Старлинг не пошевелил и пальцем, и вообще никак не дал понять о готовности к продолжению игры. Наконец Конвей без большой охоты начал произносить скороговоркой стандартные слова, фиксирующие окончание процедуры.

– Последнее предложение – девятьсот тысяч фунтов стерлингов за пятнадцатый лот – поступило по телефону от анонимного участника торгов. Итак, девятьсот тысяч фунтов стерлингов раз, девятьсот тысяч фунтов стерлингов два, девятьсот тысяч фунтов…

Старлинг величественным жестом поднял свою карточку над головой и ясным громким голосом, так, чтобы его мог слышать телефонный оппонент, произнес:

– Один миллион фунтов.

В зале на мгновение установилась мертвая тишина, после чего аудитория разразилась шквалом аплодисментов.

Когда аплодисменты затихли, внимание аудитории переключилось на телефонного оператора. Он сидел за столом, склонившись над аппаратом, и, потирая ладонью лоб, о чем-то шептался со своим клиентом. Повторив какую-то фразу, он замер, ожидая ответа. Потом посмотрел на Конвея, еще раз громогласно озвучившего предложение Старлинга, пожал плечами и снова что-то сказал в трубку. Затем он оторвался от телефона, поднял голову и, сверкнув глазами, кивнул. Аудитория замерла. Аукционист, казалось, лишился дара речи. Впрочем, он довольно быстро оправился от изумления и спокойным голосом произнес:

– Один миллион пять тысяч фунтов, леди и джентльмены. – Потом, повернувшись к Старлингу, еще более твердым голосом повторил: – Последнее предложение – один миллион пять тысяч фунтов.

Старлинг мгновенно отреагировал, подняв свою карточку. Казалось, он ожидал именно этого. Те, кто сидел с ним рядом, захлопали в ладоши.

– Миллион десять тысяч, – сказал Конвей.

Телефонному оператору опять, казалось, понадобилась целая вечность, чтобы ответить на это предложение. Складывалось такое впечатление, будто анонимный участник аукциона расспрашивал сотрудника «Кабота» о своем сопернике. Оператор, взлохматив рукой волосы, что-то торопливо бормотал в микрофон. Потом повернулся к Конвею и снова кивнул.