Читать книгу "Братство выживших - Андрей Троицкий"

Неожиданно заворочался полковник. Он приподнялся на локте, взглянул на Тимонина и спросил:

– Кто с кем играет? И какой счет? – Задав эти вопросы, тут же отвернулся к стене и захрапел.

Тимонин помотался по палате, от нечего делать застелил свою измятую постель, отодвинул стул с формой пожарного за изголовье его кровати, чтобы не попадался на пути и снова встал у окна.

Байрам спрыгнул с пандуса, прошел вдоль здания, вернулся к парадному входу и вошел внутрь освещенного помещения, оглядываясь по сторонам. За стойкой сидел немолодой усатый мужик в камуфляжной форме, за спиной охранника была дверь в служебную комнату. Прямо перед Байрамом – крутящийся никелированный турникет, за ним – площадка с коридорами, лестничные марши, ведущие наверх и вниз, в подвал. Вот и вся обстановка.

К стене перед входной дверью прикрепили объявление, исполненное от руки красными печатными буквами: «Внимание! В связи с обострением эпидемиологической обстановки, в больнице карантин. Вход посетителей строго запрещен. Администрация».

Байрам дважды прочитал карантинное объявление, подошел к стойке, поставил на нее локти и дружелюбно взглянул на охранника.

– Моего друга к вам положили, на второй этаж, в травматологию. Хочу на минутку к нему зайти. У меня хорошая новость.

Охранник не удивился позднему появлению кавказца. В больницу в неурочный час приходило много людей, и все просили об одном: срочно повидать родственника или знакомого.

– Вон объявление, – сказал он, – у тебя за спиной. Если твоя новость хорошая, она и до завтра не прокиснет. Утром напишешь записку, передашь с сестрой.

– Я видел объявление, – улыбнулся Байрам. – Но мне только на минутку.

– Всем на минутку, – покачал головой мужик. – У нас карантин. В какой палате твой друг? Может, он не у нас.

– В четырнадцатой. Фамилия – Тимонин.

Охранник нацепил очки, перевернул страницу регистрационного журнала, провел пальцем по строчке.

– Тимонин, есть такой. Помещен в отдельную палату. Номер четырнадцать.

Байрам опустил руку в карман, положил на стойку деньги. Охранник проворно спрятал купюры в карман и позволил себе ответную улыбку.

– Проходи. Но только ненадолго.

Посетитель крутанул турникет, поднялся по лестнице на второй этаж и прошел по коридору до конца. Так, четырнадцатая палата последняя с левой стороны, дверь закрыта. Напротив – мужской туалет. И еще одна дверь с табличкой «Служебный вход».

Байрам приоткрыл служебную дверь. Тусклая лампочка освещала замусоренную окурками площадку и лестницу, спускавшуюся в темноту. Туда можно не ходить. На черной лестнице в этот час никого, а дверь внизу заперта. Байрам дергал ее, когда обходил здание.

Он вернулся к палате, еще раз отметив, что в коридоре стоит письменный стол дежурной сестры. Очевидно, она раздает лекарства или делает уколы. Этот стол возле самой палаты очень некстати.

Байрам постоял возле двери, прислушался, потянул на себя ручку и сквозь дверную щелку увидел человека, лежавшего на кровати лицом к стене. Спину, руки и даже голову больного покрывал слой бинтов.

Видимо, Тимонин здорово пострадал в той аварии, если его так, с ног до головы, спеленали. Он распахнул дверь пошире, просунул голову в палату. Человек в бинтах тихо сопел во сне. У противоположной стены стояла другая кровать, пустая, ровно застеленная. Хорошее тут место, тихое. И момент удобный.

Можно пришить Тимонина хоть сейчас. Подойти сзади, отрезать острым ножом голову и положить ее в тумбочку. Вот же веселья будет утром. Человек просыпается, по привычке хочет надеть очки или взглянуть на часы… А голова в тумбочке. Действительно, весело.

Но всему свое время. Байрам осторожно прикрыл за собой дверь, он уже увидел все, что хотел, и неслышными шагами вышел на площадку, спустился вниз по лестнице и попрощался с охранником.

Девяткин был на полпути к Москве, когда надумал позвонить жене Тимонина Ирине Павловне. Решил рассказать, что, называя вещи своими именами, дело оказалось выше его головы, он сел в лужу. Намотал на спидометр чужой машины сотни километров, исходил десятки лесных троп, но к Лене Тимонину даже не приблизился.

Боков, переживший за день много неприятных приключений, тревожно дремал на переднем сиденье. Майор набрал номер, услышав «але», не стал пересказывать всех злоключений вчерашнего и сегодняшнего дней, только сказал, что они с Боковым возвращаются обратно ни с чем.

Голос Ирины Павловны, к его удивлению, оказался оживленным, даже веселым.

– И хорошо, что вы возвращаетесь. Представляете, Леня нашелся. Совершенно неожиданно. И в неожиданном месте.

– Нашелся? – Девяткин чуть не выронил трубку.

Услышав слово «нашелся», Боков проснулся окончательно, встрепенулся, закурил, прислушался к разговору. Но до его слуха долетали лишь междометия, произносимые Девяткиным: «угу» и «ага».

– Я еще не знаю всех подробностей, – говорила Ирина Павловна. – Но мне звонили из больницы, из Тверской области, из Калязина. Я смотрела по карте, это не так далеко от Москвы. Леня там, в больнице. Вы меня слышите?

– Угу, – подтвердил Девяткин.

– Завтра утром я еду к нему, – говорила Ирина Павловна. – Вернее, мы вместе поедем к Лене. Он будет рад вас видеть. В больнице карантин, родных и знакомых на пушечный выстрел не подпускают. Но главный врач пообещал завтра сделать исключение.

– Ага, – сказал Юрий.

– С ним ничего серьезного, какие-то царапины на теле и еще синяки, – продолжала Тимонина. – Так сказал врач. Во всех подробностях я не знаю того, что произошло. Разбился какой-то пожарный вертолет, и Леня оказался поблизости. Он нам сам обо всем расскажет. Скорее всего его завтра же и выпишут. Представляю, какое там, в провинциальной дыре, царит свинство, антисанитария… Но все равно… Боже, как я счастлива! Вы откуда звоните?

– Пока еще из области, едем к вам.

– Вот и прекрасно. И чудно. Как только позвонили из больницы, я вызвала повара. К вашему приезду будет такой ужин, надолго запомните. А завтра отметим событие все вместе. С Леней.

– Угу, – повторил Девяткин.

– Значит, жду вас?

– Ага, ждите. Мы постараемся приехать поскорее.

Боков нервно кусал губу. Отсюда из машины в присутствии Девяткина он не мог связаться с Казакевичем и выяснить, что и как. Похоже, Тимонина нашли и грохнули. Возможно, он будет жить. Еще какое-то время. Очень непродолжительное. Но ясно другое: к нему, Саше Бокову, фортуна благосклонна. Он в крови руки не испачкал. Приключение окончено.

– Что произошло? – вслух спросил он.

– Леонид нашелся, – ответил Девяткин. – В больнице города Калязина.

– Что он там делает? – округлил глаза Боков.

– Ирина Павловна говорит, что мы это узнаем завтра. Когда с ним встретимся.